Пока все это действо происходило, Доктор Геббельс лежал на своей кровати с уставшим лицом. Его мучила чертова бессонница и выпитый алкоголь. Да и эта странная возня снизу, которая напоминало приглушенные стоны. Его спальня находилась как раз над залом. Не самое лучшее место для отдыха и расслабления. Хотя возможно министр хотел оставить их наедине, но никак не желал слышать все что там происходит. Уставший и измученный Пауль, свернулся клубочком на кровати.

–Я конечно подозревал что у них есть какие то чувства к друг другу но не думал что они сразу перейдут к делу… Хотя может это служанки убираются… Я на это надеюсь. Ах…

Пропагандист вытащил из своего кармана пачку сигар и чиркнув зажигалкой, закурил. Горящая сигара в полумраке напоминала зверя в кустах дыма. Если так подумать то Йозеф тоже мог испытывать чувства к Фюреру, но у него в конце концов дети и жена. Бросить их? А что же они будут делать без него? Будут презирать и навсегда останутся разочарованы? Мужчины не должны испытывать к друг другу чувства. Пауль об этом долго думал, но решил что стоит остаться. Все так и от мужчины ты ничего не получишь кроме похоти и заботы, а тут дети! Они же продолжение твоего рода, твое счастье и улыбка. Выпустив темный дым из уст, Геббельс прислушался. На удивление в тот миг все затихло.

–Закончили? Мг… Лучше бы я к ним присоединился, не скучал бы сейчас во рту с сигаретой… Но я сам сглупил, да и к тому же они бы меня не приняли… Мерзавцы…

Выкинув отраву для легких, Министр начал погружаться в свои воспоминания. Только теплые моменты старались проявляться на фотопленке. Всплывали все возможные моменты с Гитлером, от чего румянец выступал на щеках Рейхсминистра. Он слегка улыбнулся и хмыкнул. Пока Гиммлер не прервал их хорошие отношения, они были близки как братья. Конечно так считал лишь Фюрер, а вот для Рейхсминистра это было нечто большим. Мечты о том что они смогут быть вместе провалились из-за появления нежданной крысы. Еще вспомнился момент когда они остались наедине в доме Геббельса и Пауль в первый коснулся губ канцлера, естественно спящего на диване, так бы он не согласился на такую близость. В тот момент он хотел раздеть его и предаться похоти со своим объектом обожания. Но его остановила мысль о том что Магда может вернуться раньше времени, так еще и Фюрер будет недоволен что его буквально изнасиловали во сне. Все приятные воспоминания прервал стон Гитлера, который был такой… Возбуждающий для Министра? В глазах помутнело и Геббельс вскочил с кровати от такого резкого шума. Он покосился на пол откуда раздавались такие громкие стоны. Они будоражили его изнутри, а в районе паха появлялась припухлость. Подождав еще немного и раздумывай что делать, Пропагандист принял решение.

—Ну… Раз не с ними… То со своей рукой! Это не хуже!

Рейхсминистр плюхнулся на кровать, достал свой член и начал щупать его, сначала аккуратно чтобы не травмировать самого себя. Позже начал прибавлять темп и из его уст вскоре раздавались приглушенные стоны, которые отчаянно пытался скрыть возбужденный мужчина. Ему так искренне хотелось чтобы над ним доминировал Фюрер. Хотел поддаться его силе и мужественному темпераменту, который так нравился господину Министру. Он прикрыл свой рот чтобы не издавать стоны и начал представлять разные извращенные картины. Представляет себя то снизу, то сверху. Прекрасные и приятные мысли. А стоны снизу становились все сильнее и жалобнее, что еще больше возбуждало Министра. Чувства нахлынули на Пропаганду и он разревелся попутно трогая себя. И всхлипывая он убрал свою руку со рта.

—Почему вы не мой! Почему он, а не я! Чем я хуже этого гадкого, ревнивого Рейхсфюрера! Гадина!

Слезы текли из его глаз, а на полу была свежая лужица спермы. Такое совмещение эмоций, Геббельсу в голову никогда не приходило. Если бы кто то увидел его со стороны, то наверное бы подумали что он жалкая истеричка, которая цепляется за прошлое. Но ему и вправду было тяжело отпустить все это… Он так жалок, а ведь Фюрер говорил что не надо сворачивать со своего пути, если свернешь, то ты слаб… Застегнув ширинку брюк, Йозеф вспомнил этот момент и понял что он точно не подойдет в любовники Гитлеру. Слишком чувствительный и обидчивый трус…