Шеф старалась не обращать внимание на жуткий холод, который ощущает, проводя время в своеобразной медитации, когда кончики пальцев едва чувствовались, стоило ей сосредоточить свой разум на чём-то ещё, помимо работы. Она живёт работой, она нужна этим людям, и они ей нужны. В кабинете тепло, но ей холодно, пока в голове её медленно разматывается огромный моток толстых ниток. Иногда ей кажется, что в мыслях она проводит куда больше времени, чем в излюбленной реальности. Она чувствует всех, боль, радость, грусть, и это порой может быть неприятно, но Шеф не жалуется, она рада разделять их эмоции, давать им покой и комфорт.
Грешники её любят, уважают, боятся и ненавидят. Столько эмоций в одной голове едва уваливается в единую кучу, и Шеф тратит больше времени в попытке разобраться, что происходит, пока руки её еле заметно подрагивают от напряжения. С кем-то легко, Анна – добрая душа, любовь в человеческом обличии, сострадание, она чудесна, и шеф часто удивляется её терпению, пониманию к другим. Она не удивится, если Анна подружится со всеми раньше, чем она. С кем-то сложно, у кого-то больше нужд, а кто-то будет невероятно рад, что спать будет не на улице, а питаться не остатками из мусорных вёдер. Шеф старается, она действительно старается, так почему её преследует чувство, что она жестока к ним? Она лишает их свободы, не так ли?
Она старается не идеализировать всех, никого нельзя видеть хорошим, или плохим. Но не у всех есть та золотая середина, которую она ищет, это сложно. Это невероятно сложно.
В кабинете тускло, а в глазах Шефа туман, она не знает, что чувствовать, и не хочет жалеть себя, ни в коем случае, когда стольким людям нужна её помощь. Хелла часто врывается в кабинет, чтобы напомнить о том, что шеф – человек, что ей нужно есть, пить, спать. Пусть и грубовато, но это проявление заботы, шеф не может забыть, как эта маленькая негодяйка накинула на неё свою шапку, только заметив, что девушка вздрогнула от порыва морозного ветра. Хелла часто ругает её, и шеф улыбается ей, мягко и устало, чтобы девочка снова требовательно указала ей лечь спать.
Здесь пахнет бумагой, чернилами, это запах, к которому Шеф привыкла настолько, что не обращает на него внимания. Работы накопилось много, пока она работала. Это кажется вечным, и Шеф прекрасно понимает, что самовольно заперла себя в этом кругу, но это меньшее, что она может сделать.
Ей нужен отдых, она переутомилась, и меньшее, что ей хочется, так это беспокоить своих людей по этому поводу. Особенно Хеллу с Хекатой.
По взглядам, которые она ловила на себе во время прогулки, Шеф поняла, что выглядит как ходячий труп, но ей намного лучше, свежий чистый воздух, а голова прикрыта милой серой шапкой, снимать которую она точно не хочет. Тепло. Никто не говорит ей ни слова, а лишь следит, в странном ожидании, пока она пройдёт, вырубаться на месте ей бы точно не хотелось.
— Боже, выглядишь ужасно.
Почему-то знакомый голос она услышала позже, чем почувствовала напряжение в области руки, Шеф бы извинилась за своё дёрганное поведение, но женщина перед ней не выглядит обиженной и оскорблённой. Она улыбается.
— Что, не будешь ругать меня за то, что я вышла наружу?
Эта не та улыбка, которую Шеф видит обычно, это не хищный оскал, не насмешка, в этой улыбке нет ничего потайного. Шеф замечает, что она слишком часто смотрит на её губы. Зоя. Она кажется в хорошем расположении духа, но в её глазах всё же блестит лёгкий намёк на смех. Ей смешно. Она смеётся над ней? По крайней мере, Зоя прямолинейна, и нет нужды напрягать нейроны в попытке понять, что же она имеет в виду. Шеф предпочтёт её грубый нрав и то, что Зоя ставит факты прямо в лоб, загадочным словам гипнотизера. Зоя умеет разговаривать с людьми и Шеф не станет себе врать, что хотела бы уметь так же. Шеф бы поругала её, но толку с этого будет мало.
— Здравствуй, Зоя.
Это прозвучало слишком слабо, не так, как она хотела, но у неё банально не хватает сил на попытки выглядеть бодрой. Зоя не оценила бы её попытки в актёрское мастерство, для Грешника, которая не терпит лжи, её возможная реакция слишком предсказуема.
Зоя хмыкает, язвительно и приветливо одновременно, Шеф устала думать.
— Осторожнее, а то тебя ветром сдует, — Зоя усмехается, слабо похлопав Шефа по спине, во всяком случае, это было слабо для неё.
У Шефа же в этот момент организм объявил, что отказывается работать вообще, и она тратит целую минуту, пытаясь прийти в норму. Зоя неловко кашляет в ладонь, более мягко положив руки на девичьи плечи.
Зоя пахнет приятно, Шеф чувствует себя пьяной, она не удивляется, когда Зоя озадаченно крепчает хватку, стоило девушке податься вперёд, утыкаясь носом в её плечо. Шеф бормочет что-то про отчёты, и Зоя понимает, что перед ней абсолютно безнадёжное создание, во всех смыслах. Не то чтобы она была против, её забавляет эта шапка на её голове. Она тёплая, Шеф вяло поднимает руки, касается ладонями белой кожи, и расстроенно вздыхает, потому что Зоя удерживает её, наклоняет голову, пытаясь взглянуть в сонные глаза.
Шеф порой чертовски глупа, Зоя не сдерживает смешка, заметив, как на умиротворённом лице мелькнуло раздражение. Если бы ей сказали, что вот эта развалина перед ней и есть новая глава MMBC, Зоя бы рассмеялась в лицо непутёвому глупцу, Шеф… ей нужно больше строгости к своим грешникам. Она прекрасно понимает, что Шефа трудно вывести из себя, но это возможно, Зоя не раз это делала, даже получала по голове, небольно, больше смешно.
Шеф чертовски сильна, ей нужно научиться балансировать всё, что творится в этой несносной голове, по которой Зоя проводит рукой, взъерошивая волосы. Девушка цепляется пальцами за куртку, слегка тянет на себя, и Зоя с любопытством поддаётся вперёд, а улыбка не сходит с её лица. Ей ещё учиться и учиться.
Зою, как Шефу может показаться, ничего не смущает, она довольно держит её, как будто и не собирается отпускать, и девушка даже не думает, что она намерена причинить ей вред. Она доверяет Зое, поэтому позволяет гулять по территории здания, она вернётся, и не будет никаких проблем. Зоя получила, что хотела, получает, и будет получать, Шеф уверена, что позаботится о её нуждах. Шеф спокойна рядом с ней, она защитит, и Шеф её защитит. Как и полагается.
Она любит её, с таким характером, с такой силой. Она любит её, верно?
Ей приятна её кампания, ей хочется быть рядом с ней, ей нравится касаться её волос, кожи, нравится замечать, что Зое что-то нужно, пусть она и пытается казаться обычной. Ей нравится смотреть её в глаза, приподняв голову, хотя ей настоятельно советовали не поддаваться, а держаться ровно. Её голос ласкает слух, запах успокаивает.
Шеф выпрямляется, вздыхает, обнимает её. Она чувствует, как Зоя застывает на месте в явном смятении, затем же, после томительных секунд, ощущает тяжесть на своих плечах. Нервно посмеиваясь, Зоя обнимает её в ответ.