Это утро сопровождалось дождем.

Рандеву ненавидел вставать поздно, но вчерашней ночью он почти до трех смиренно ждал ответа на отправленное им письмо. В общем-то результатов это не принесло. Парень невольно поморщился и, еле коснувшись бархатной занавески, одернул её, выглядывая в окно.

Время бежит, а здесь все ничего не меняется. Особняк его семьи находился на краю садов Главного Дворца, из-за чего почти весь открывающийся пейзаж, представлял собой цветущие клумбы и деревья. Этот сад и правда был до безумия красив весной. В детстве, гуляя там, появлялось желание заблудиться в его лабиринтах, оставить этот бренный мир, в котором родители ждали тебя в столовой, а служанки вытирали с губ остатки еды. Сейчас ему, даже несмотря на юный возраст, бывает ужасно скучно. Все же одна и та же картина, на протяжении многих лет, начинала утомлять.

Сегодня должен быть особенный день, от волнующего чувства неопределенности, у молодого человека сводило живот и он, закусив губу, выпрямил свою спину. Все же не мог позволить себе выходить к матушке будучи сгорбленным. На этой мысли парень слегка дернулся. Рандеву был изящен и грациозен, но вокруг него витала постоянная аура холода, которая чаще всего отталкивала прохожих. Он по привычке надел школьную форму и, сверкая от лёгкого чувства эйфории, вышел из своих покоев, направляясь в гостиную. Матушка как обычно сидела за кипами бумаг и шептала что-то себе под нос. Его родители были графами золотого отдела и управляли казной. Из-за столь высокого статуса они редко отдыхали и почти постоянно находились на пределе нервного срыва. Отца он не видел, мама же держала в руках крафтовое письмо, украшенное красной кисточкой, что обозначало "от Короля Кэрола". За столько лет проживания в этом месте юный граф заучил все цвета писем,а их было около семи. Не самое практичное занятие в эпоху интернета, но на это замечание его обычно только затыкали, мол он не понимает. И он правда не понимал. В его голове работа родителей заключалась в исключительных путешествиях, подсчетах долгов и в остальных неинтересных для него занятиях, а всю нужную информацию можно было отправить в компьютере. В правительстве ведь нет никаких тайн, все что есть парень знает, ведь он не какой-то бродяжка. Но об этом легче не думать вовсе.

Рандеву свел брови к носу и облокотился о скульптуру, изображающую одного из предков рода, ожидая взгляда матери. Она же только через несколько минут, перевернув конверт лицом вниз, подняла свой тяжёлый взгляд.

— Дорогой, ты уже проснулся? — Женщина улыбнулась, и он, слабо кивнув, подошёл к ней

— Рандеву, солнце, почему ты всё ещё носишь эту форму? Ты же прекрасно знаешь как я тобой горжусь, ты идешь по пока ещё непротоптанному пути для нашей семьи, знаешь ведь, что я стала графиней, только благодаря своей бабушке...ты забрал красный диплом, тебя приняли в Академию Граф Вирсы, через неделю ты поступишь туда, и тогда пол пути будет пройдено. Малыш, ты уже решил на какой факультет пойдешь? Я не хочу давить, но у тебя есть все шансы стать…

— Нет, госпожа Май, я уже говорил Вам, что не собираюсь возиться с наложницами Его Величества. Сегодня мое день рождения, может закроем эту тему? Где отец? — Матушка сморщилась. На ее лице читалось разочарование, но она, словно пытаясь побороть себя, лёгкими касаниями стала гладить своего сына по щеке.

— Конечно, твое восемнадцатилетие и правда особенный день для нас. Рандеву Май, ты же знаешь как сильно я тебя люблю, да?

— Вы не так часто это говорите, спасибо..

— Ты правда не хочешь отпраздновать его? Семейного ужина тебе будет достаточно?

— Да, матушка. Но все же, где отец? Я собирался пригласить к нам Виолетту, вы ведь не против?

— Как ты быстро растешь, не думала, что ты подпустишь к себе кого-то, буду рада ее увидеть, после того случая вы редко общались.

— Госпожа Май, Госпожа Май!!! — с звонким криком в комнату забежала служанка, за ее спиной раздался хлопок. Парень невольно содрогнулся и сжал руку в кулак. Каждый раз одно и то же, он ненавидел, когда кто-либо повышал голос и столь неуважительно вел себя в его присутствии, ни единожды это было озвучено, но всякий раз, как появлялись срочные новости, это происходило вновь. Рандеву нервно цокнул языком и выжидающе смотрел на девушку, что так бесцеремонно потревожила их диалог, между прочим он именинник. Что там могло быть такого важного?

— Господин Май передал вам это письмо, просил сказать, что у вас нет выбора.

— Асюй? — матушка выхватила конверт из рук, только что прибежавшей девушки, возможно, парень уже встречал ее раньше, но не мог запомнить всех кто работает здесь, да и не хотел. Он знал, что это значило и вышел из комнаты. Его Госпожа давно дала понять что то, что касается любых писем, от него должно быть спрятано как можно дальше. Да и личные отношения матери и отца его не интересовали.

Рандеву не считал важным многое, это были чаще всего мелочи, как например и эти письма, но во всем были исключения. Раньше он обожал купаться в чужом внимании, это тешило его эго, вечеринки на любые праздники, на которые приглашалось от его имени пол города, простые гулянья, сопровождающиеся каким-либо происшествием, если было нужно, он сам мог его устроить, лишь бы в новостных ресурсах писали о нем — неважно в каком ключе. Теперь же парню было больно даже слышать свое имя и фамилию. Он гордился своей голубой кровью, считал себя выше других, поэтому и в упоминании не нуждался. Чем меньше говорят о Рандеву Мае, тем больше все будут восхищаться, когда титул перейдет ему полноправно.

Но, к сожалению, не все желания имели свойство исполняться.

Так было и сейчас, мелкая мечта побыть в тишине не долго томилась в его сердце, выйдя на улицу в сад, парень уже слышал чьи то голоса. Нигде не было покоя. А ведь через пару часов его ждал Семейный ужин, на который он хотел пригласить даму своего сердца.

Виолетта была его одноклассницей, старой подругой детства и, не смотря на то ,что молодой граф особо ни с кем не общался, из-за того, что не считал их людьми своего уровня, она была той, кого он даже мог назвать близким человеком. Ближе собственной матери, только вот они почти не общались.

Время многое меняет.

Виолетт умная и, в отличие от многих, могла поддержать с ним беседу, могла посоревноваться в стрельбе из лука и скачках. Его сердце и правда цвело при ее виде, она была достойна внимания. Только вот было ли оно ей нужно. Ещё вчера вечером он отправлял ей письмо с приглашением ,но так и не получил ответа.

Рандеву тяжело вздохнул и с лёгкой тяжестью на душе прошел вдоль аллеи, присаживаясь на первую встреченную им скамью. Начало казаться, что небо темнеет, и уже вскоре подул лёгкий прохладный ветер.

— Милая, стало ли хоть что-то известно о новых драгоценностях, что будут учиться в Академии ? Я слышал только о какой-то девушке, которая попала туда опять же по связям, ничего выдающегося, очередное отребье. Мы, простые люди, должны восхищаться теми студентами, так кем, прошу меня простить, там восхищаться? Дочерью какого-нибудь вшивого графа, который и сам попал во Дворец, из-за того, что мать была наложницей? Хах, что за вздор!

— Посмею согласиться с вами, из талантливых людей, я слышала только о сыне Госпожи и Господина Май, он закончил школу с отличием и мастерски владеет луком и отличен в фехтовании!

Услышав чужой разговор, парень уже хотел прогнать их, как делал обычно в таких случаях ,но поняв тему их беседы, отбросил эту мысль. Если он даст понять, что находиться здесь, то его наоборот засыплют похвалами да вопросами, тут уже не отделаешься.

— Вы о младшем Господине Май, Рандеву? Я бы согласился с вами, он и правда хорош, даже один из лучших, но вызывает разочарование его манеры...Почти каждый день в средней школе этот ребенок устраивал драки и срывал занятия, не верится мне, что люди могут измениться. И его лицо, оно уродливо, это противное родимое пятно, на него даже тошно смотреть!

— Что? Я слышала ,что он дисциплинирован, а его осанка идеальна,и мыслит он не по возрасту умно. О чем же вы говорите?

— Дорогая, Король мало чего требует от жителей Вирсы ,но первым и главным всегда была его любовь к длинным волосам, это требование, которое при нарушении жестоко карается, вы ведь сами это знаете. По мнению Его Величества,в них заключена сила и копится мудрость. Но этот наглец и того не может! Слышал он недавно отстриг свои и без того короткие волосы,и сейчас их длина доходит лишь до плеч. Если в школе на это закрывали глаза как и на другие его замашки, то в академии и шага не дадут. Нынешнего Короля нельзя назвать жестоким, но здесь он и правда до ужаса холоден и строг. Да и хулигана под свое крыло он вряд ли захочет приютить

— Единственное, что остаётся этому юноше — это принять судьбу и наконец то смириться. Богатые родители не сделают его душу такой же благодетельной как у них. Ну или конечно, он всегда может уехать из города, никто тогда не будет мешать и донимать правилами, но тогда его мечта разобьётся вдребезги.

— Игры в "не-такого-как-все" уже давно пора заканчивать, не ребенок все таки.

На этих словах парень уже не мог спокойно сидеть и пытаться делать вид, что его здесь нет. Он прикусил губу и с тяжёлым вздохом пошел прочь. Рандеву знал законы на отлично и в своих умениях никогда не сомневался. Парень не был глупым или игроком в "другого", просто считал ,что длинные волосы-женское дело,а он — парень. Юноша давно смирился, что рано или поздно ему придется подстроиться, это было не так уж и сложно, но ощущение, что неизвестные люди, что-то щебечут за его спиной, чего он себе не позволял, бесило. Так они занижали его из-за таких пустяков? Один из лучших? Волосы, серьезно? Да, возможно, закон и правда был серьёзен, у каждого человека в городе, начиная от слуг и заканчивая самим королем, волосы обычно достигали колен, в более редких случаях они доходили до поясницы, более короткая длина является чем-то омерзительным. Но разве его можно сравнить со слугой или жалкой наложницей? Все лицемерие свободы слова и самовыражения было ясно ему еще давно, но как же неприятно это видеть. Из всех, кто поступил в Академию, он был лучшим, и тут даже гадать не нужно.

Младший Господин Май ещё какое-то время ходил по саду, но все же приближалось время ужина. Рандеву собирался ждать ровно шести вечера, чтобы не мешать прислуге, но гул проезжающих мимо полицейских машин быстро погнал его в дом. С подросткового возраста так и осталась боязнь представителей органов. Ах, сколько раз он сбегал с друзьями из под носа полицейских, после какой-нибудь мелкой кражи или вандализма. Когда-то эти воспоминания парень считал приятными, сейчас же к ним осталось одно только презрение.

Машины отца так и не оказалось на парковке. Он не приехал даже на его день рождения ,не смог отложить свою работу и прийти на ужин. На самом деле папа никогда не уделял должного внимания своему сыну последние годы, поэтому нельзя сказать, что младший Май был расстроен. На душе даже не было никакой тяжести.

— Матушка, я вернулся. — Рандеву зашёл в столовую, сохраняя свою горделивую походку, но не услышав ответа, пафос начинал медленно сползать с его лица.

Что что, а мать его никогда не игнорировала, она та, кто прибежит по первому его писку. Сын мог позволить себе пренебрежение в ее сторону, но не наоборот.

Парень осмотрел столовую и на одном из стульев ,слегка сгорбленно, сидела госпожа. Он пригляделся к ее раннее прекрасному лицу, подходя к столу. На женщине была надета черная медицинская маска, а взгляд был будто вколочен в один из подносов, находящихся на серебристой скатерти, что им когда то подарила другая богатая семья. Парень не собирался задавать матери вопросы, если она промолчала на его приветствие ,ожидать большего смысла не было, да и это сильно било по Рандеву.

Он молча коснулся металлической крышки и убрал её с подноса, открывая себе вид на лежащие внутри. То, что там не было еды, он понял сразу, в комнате не было ни тепла от готовки, ни аромата вкусных блюд. Просто не хотелось верить. Все было слишком странно, и, наверное, он мог понять это раньше. Еще утром никто не пришел его будить, служанки не принесли праздничных одеяний, да и в общем, где был его праздник? Он не мог просто пропасть, Виолетта не могла просто не придти, отец не мог его бросить. Это Рандеву должен от всех уходить, молчать на чужие вопросы, смотреть с пренебрежением. Это не была его мать.

Увидев маленькую открытку, украшенную зелёной атласной лентой, его глаза округлились. На бумаге был еле разборчивый почерк, но было ясно ,что написала это именно его матушка.

" Мое солнышко, мой милый сын, ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю? Отец не смог прийти сегодня,я же не смогу сопровождать тебя после. Мой муж давно сдался,я же цеплялась за любую надежду быть рядом с тобой, Ранде. Прости меня, я такая ужасная мать. Запомни сегодняшний праздник."

— Что это? — всё же вырвалось из уст младшего, и на последнем слове его голос дрогнул. Все было не так. Может это сон? Обычный кошмар. Где были его повседневные будни, когда ничего не происходило, день за днем он жаловался на то, что окружающие скучны, а его жизнь похожа на неинтересную повесть?

Юноша не пережил бы изменений, не опять.

— Что на твоём лице? За что ты извиняешься? — Парень ударил кулаком по столу и разорвал ту, уже ненавистную им, открытку. Его уже не грызло собственное эго, когда он продолжал задавать вопросы, в разъедающую тишину. Его голос словно разбивался в глазах напротив, в них не было ни эмоций, ни сожаления. Это не могла быть шутка. Когда его голос уже начинал срываться на крик, матушка медленно поднялась на ноги и подошла к своему сыну со спины, начиная осторожно гладить и перебирать его волосы. В комнате царила мрачная тишина, только звон сирен за окнами заставлял Рандеву ровно стоять, не растворяясь в происходящем, с тихим вздохом отчаяния он замер, сжав свою ладонь до побеления косточек, казалось, что вот-вот, и он или сорвётся, или кости на его руке превратятся в пыль. Госпожа взяла ленту со стола и с ее помощью сделала на голове сына аккуратный пучок. Крашенные зелёные пряди волос остались украшать его прекрасное лицо, как бы люди не шептались между собой, какие бы слухи не распускали, у него все ещё были приятные черты, выраженные скулы и холодный взгляд, он и правда был самым красивым из всех отпрысков Дворца. Рандеву был строгим, утонченным и прекрасным, будто мраморная статуя. Хоть он и был нелюдим, люди обращали на него внимание - это главное.

Нет. Нет. Нет. Нет.

Не так. Все не так.

Тебе не нужно ничье внимание.

Ты не прекрасен?

Почему оно тебе не нужно? Каждый нуждается, но не ты? Ты правда такой особенный?

Госпожа Май закрепила прическу своей шпилькой, вырывая накопившиеся мысли из его головы. Как же все тело болело.

Он чувствовал как начинал засыпать.

— Мам?

За его спиной послышались крики, после чего женщина впилась своими ногтями в плечи парню, не давая ему возможности пошевелиться.

— Стойте, предъявите официальный документ, позволяющий вам так бесцеремонно врываться сюда!! — это был голос той служаки, Асюй.

У Рандеву почти не осталось сил, он пытался понять, что ему делать и что происходит. Почему с ним? Почему сейчас?

Не зря так ненавидел свой день рождения.

Юноша наступил на ногу матушке и с силой оттолкнул ее в сторону. Чтобы ни было, всё происходящее вызывало лишь недоверие.

Рандеву подбежал к двери на выход из столовой, но она начала открываться с другой стороны сама. Перед лицом предстали несколько человек, в темно-зеленой форме с серебряной эмблемой на груди. Из под ног начинала уходить земля. За долю секунды его сковал поистине животный страх. Рандеву слишком хорошо учился в школе, чтобы не запомнить на всю жизнь униформу военных Заила.

— Что вы здесь делаете?! У вас есть приглашение, или на каком основании, вы, нарушаете наш покой? — вырвалось у младшего господина, он кинул полный отвращения взгляд на матушку и поморщился. Голос слишком дрожал, чтобы слова прозвучали как угроза, как же давно это ощущение последний раз посещало его. Это какая-то ошибка, что эти отбросы могли забыть в столице?

— Простите за беспокойство, вам сегодня исполняется восемнадцать лет, мы обязаны вас забрать.

— Что? Не подходите ко мне, я и близ себя не желаю видеть подобных вам. -

Мужчины молча подошли к Рандеву, заламывая ему руки за спину .

— С сегодняшнего дня вы носите номер - Двенадцать