मेरा संगमरमर चाँद

Махадева Рита-Шива сидит на бедрах Амрита Дубея.

Обрати на это внимание Шива и о, не дай бог, Амала, на их лицах отразилось бы физиономия человека, повидавшего смертную казнь.

В комнате резиденции Дубеев витал смешанный аромат вишни и жасмина и, совсем иногда, вина.

Амрит сминал руками оголенную (благодаря открытому наряду) талию Рэйтана в унисон с долгим поцелуем — смуглые паучьи пальцы изучали бока, не торопясь, что было нóво для с виду нетерпеливого Амрита. Медленно отстранившись от мягких, сильно припухших губ полубога с влажным звуком, Дубей запускает руку в шелковистые волосы Вайша, вызывая у того легкий смешок на полувыдохе.

И, пока Жрец перебирает длинные вороньи локоны, Махадева рассматривает лицо перед собой — очерченные скулы, гетерохромные, зеленовато-золотые глаза, всегда смотрящие так величественно и снисходительно; вздернутые брови, что сейчас находились в состоянии полного покоя, малиновые губы — пухлые и с островыраженной носогубной складкой; нос с небольшой горбинкой, куда в мгновение прилетел поцелуй, сбивая Дубея с толку.

Амрит ухмыльнулся и тут же запустил руки под вырезы на штанах Рэйтана, заставляя того неожиданно громко ахнуть и ткнуться в щеку Дубея.

— Всю Калькутту ещё разбуди, — посмеивается Жрец хриплым голосом, смотря на возмущенное андрогинное лицо напротив.

— Очень смешно... м! — Шива чувствует, как чужие руки пробираются по сильным бедрам дальше, так что принимает решение взять инициативу на себя.

Рэйтан валит партнера на спину, приземляя на мягкую кровать — и сам чуть не падает. Чужие руки над спиной прижимают его к смуглому телу. Вайш сдается — ложится, и контраст заставляет улыбнуться: его холодная, мраморная смугловатая кожа и теплая шершавая кожа Амрита. Обкольцованные руки гладят его по спине.

Он поворачивает голову влево и слышит размеренное сердцебиение, а перед глазами — просторы ночной Калькутты, загадочной и приятной глазу.