Микки не хотел ебаться с другими, совершенно не хотел.
И не писал он ничего такого на бумажке. Он на ней вообще ни хрена не писал, только вид делал. Несчастный клочок ему подсунул кто-то из съёмочной группы буквально в последний момент. Он даже не в курсе, что там, блядь, было написано — не успел посмотреть. А потом вдруг Йен, его чёртов муж, подскочил и начал требовать показать проклятый текст. И Микки растерялся, сдуру ляпнув какую-то чушь, что написал с ошибками.
А теперь они находятся в четвёртом павильоне, кровать какая-то маячит в поле зрения и все ему говорят, что он сейчас Йену изменять будет. Прямо тут, ёпт. На этой самой кровати. По сценарию. Сценарий даже дали. Микки не читал. Перед глазами плывёт всё. Он изменять не хочет. Ни капельки. И в койку с каким-то левым чуваком его абсолютно, блядь, не тянет. Ни за какие гонорары и рейтинги. Он упрямо отказывается снимать халат и приступать к съёмкам. Даже Йена пришлось позвать. Стоит вот рядом теперь и лично Микки уговаривает.
— Слушай, ну не первый же раз. Жил же ты как-то без меня в Мексике. Наверняка были парни. Наверняка неплохие попадались. Смотри, этот вроде ничего, может, тебе даже понравится! Ну попробуй, а? На полшишечки! Встанешь на колени, а он сзади... ну и чуть-чуть… потыкает в тебя. Делов-то!
На его в недоумении вздёрнутые брови Йен торопливо продолжил:
— Не понравится, мы с дублёром снимем, ну что поделать. Но лучше без, ты же понимаешь. Так натуральнее. И парня специально гея отбирали. Представляешь? Он и в жизни с пацанами любит. Всё как надо сделает! Кастинг два дня шёл. Я его вообще-то сам и выбрал в конце, когда всего трое претендентов оставалось. Симпатичный вроде. Тебе не нравится, что ли? Совсем?
Микки «Симпатичный» не нравился. Совсем. Но он стоически кивнул. Он же за Йена пошёл, чтобы в болезни и здравии… Сейчас, кажется, вокруг все были больны. Один Микки сохранял относительную ясность мысли.
Кое-как, с ворчанием и бухтением, он позволил статисту забрать халат, оставшись в домашних тёплых тапках и телесном носке на писюне. Спасибо, блядь, хоть носок выдали. Светить перед «Симпатичным» своим членом Микки не упёрлось. Свои прелести он только Йену поклялся показывать. Вот когда у алтаря стоял, тогда и поклялся. Даже если рыжий не в курсе.
Бочком, подгоняемый Йеном, он подошёл к кровати. Бросил взгляд на «Симпатичного», с которым предстояло сладко и греховно совокупляться, пока муж в поте лица на складе жопу рвёт, чтобы было чем за коммуналку платить. От этих мыслей на глаза навернулись слёзы. И зачем только Микки потратил все их деньги, что на свадьбу подарили? Он правда помнит лишь, как смазку купил (Йену нравилась клубничная), ну и пивка пару раз. Куда остальное делось — ни в зуб ногой. Но все талдычат, что это он пустил наличность по ветру. Значит, он, видимо. Не в себе был, наверно. Как ещё такое объяснить? Как Йен его только терпит до сих пор? Не сегодня — так завтра развод потребует. Вот откажется Микки по сценарию работать, и точно муж с ним разведётся. С этими мыслями он приветственно полукивнул «Симпатичному».
— Микки, ну что ты? Поздоровайся с человеком нормально. Вам сейчас вместе работать, между прочим. А ты как неродной. Ты же у меня не такой, я знаю, — ворковал Йен на ухо.
Микки вроде как даже пристыдился. Действительно, невежливо как-то выходит.
— Привет, — буркнул он «Симпатичному».
— Привет! — чересчур радостно отозвался парень, сияя голливудской улыбкой. (Виниры, мрачно подумал Микки). Я — Брэндон. А ты Микки, я знаю. Столько о тебе слышал! Ты же мой любимый персонаж в шоу! Я, когда узнал, что с тобой буду… ну… это, я не поверил сначала. До сих пор не верю, если честно.
Парень (Брэндон, мать его) тараторил как заведённый. Микки даже думать не умел так быстро — не то, что говорить.
— Мне пришлось подрочить два раза, — доверительно сообщил «Симпатичный» (Брэндон, мать его) шёпотом. — Ты же такой секси, я боялся раньше времени… спустить. — Брэндон хрюкнул, посмеиваясь.
А Микки чуть не вывернуло, когда он представил, как этот… на него… фу, бля. Он оглянулся на Йена, тот выглядел несколько бледным и нервно покусывал губу, но кивнул Микки и сделал попытку улыбнуться. Получилось не очень.
Микки решил, что если сразу, как пластырь с раны, то оно легче будет. Чем тянуть кота за яйца. Кажется, Йен начинал расстраиваться. Может, он недоволен, что Микки не проявляет энтузиазма?
— Ну давайте… эм… начнем уже что ли. Долго мне яйца тут морозить, — гаркнул он и сердито впялился взглядом в режиссёра.
Гори в аду, гнида, — Микки попытался беззвучно донести до режиссёра свои мысли по поводу всего происходящего. Но тот, походу, не заметил ненависти в его взгляде, а только бодро хлопнул в ладоши, призывая всех приступить к работе.
Народ вокруг сразу засуетился. Микки сам не заметил, как уже стоял на кровати в коленно-локтевой, а парочка девчонок-помощниц что-то кудахтали рядом, щедро пшикая на него искусственным потом и накладывая «естественный» румянец. И тут все вдруг рассосались, стало тихо как в гробу, а сзади прижалось чужое тело. Микки сцепил зубы так, что они практически начали крошится. На ягодицы легли две холодные скользкие ладони, а в бедро уперся вставший хер партнёра по съёмке.
Микки проглотил ком в горле и попытался найти взглядом мужа, надеясь, что по крайней мере тот стоит поблизости и как-то поможет ему пройти через всё это дерьмо. Йен в самом деле стоял неподалёку, и на нём лица не было... Две какие-то дыры вместо глаз, кривая недогримаса не то отчаяния, не то отвращения, а может жалости или вины — Микки распознать не успел. Он внезапно психанул. Не выдержал, блядь.
Отпихнув от себя локтями ненавистное чужое тело, он с грацией горной лани спрыгнул с кровати, оставляя ошеломлённого Брэндона Симпатичного потирать ушибленный от падения на пол зад. В два шага оказавшись рядом с режиссёром, он взял того за грудки и, кажется, даже чутка приподнял над стулом.
— Слушай сюда, Тарантино недоделанный. Не буду я ни с кем, кроме мужа трахаться! Понял, сука? Хочешь, вызывай дублёра. Но я бы тебе посоветовал всё-таки переписать ебучий сценарий, если яйца дороги. Потому что хуй тебе поверят, что я Йену изменяю. Усёк? Тебя же фанаты на британский флаг порвут, извращуга уебанская. Нахуя я по-твоему за ним в тюрягу сел, два года позволял себя трахать без перерыва наголо, когда он меня майонезом смазывал, как картошку печёную и драл как козу сидорову, так, что весь блок, а следом и вся тюрьма в курсе были, кто под кем?! И сперму потом, знаешь, в тюряжном рукомойнике из зада вымыть… такого акробатического номера ты ни в одном цирке не увидишь, гондон! Татуху с его именем… загибался от боли, но бил. И ношу теперь, блядь, не прячу! Горжусь, что у меня мужик такой. Так что, подумай, козёл блядский, точно ли ты хочешь провернуть эту муть с полисрамией. Потому что я в этом участия принимать точно не буду! Хоть увольте, скотины!
С этим последним словом он развернулся на пятках и гордо покачивая ни на дюйм не вставшим хером в телесном носке зашагал в сторону благоверного.
Благоверный жался у стенки, из побледневшего превратившись в позеленевшего, но глаза очень знакомо сияли неподдельным счастьем.
Микки вообще-то и ему собирался прописать по первое число, но заметив угрожающие сорваться слёзы в глазах мужа, передумал, и просто пронёсся мимо, сердито фыркая. Знал, что тот следом за ним в гримёрку потопает. Не один Микки за ним хвостом ходил, это у них обоюдное. Мужья, ёпта.
— Микки, я не хотел! — начал свою лебединую песнь благоверный. — Они меня заверили, что это ты хочешь! Но боишься, что я буду против. Что тебе со мной скучно, что ты разнообразия хотел бы. — Йен шмыгнул носом, и развернувшись, Микки понял, что вот-вот, и его муж разрыдается прямо посреди киностудии.
— Скучно?! — взревел Микки. Жалось слегка испарилась. — Пять раз за ночь, да ещё и в этом наморднике, и мне скучно? Зашибись, бля. С хуя ли я твой неугомонный хер терпел бы? Мне, знаешь, и трёх раз хватило. По самое! А вот это вот «а давай ковбоя» и «можно я пальцами» для тебя было, мудила.
— Микки, детка, ну прости. Я не знал. Это всё они, ироды. Ну всё, всё, успокойся. Пойдем домой, а? Ванну примешь. Я тебе с пеной сделаю. Лавандовой. У Фрэнни есть бутылка под раковиной. Дэбс говорит, она успокаивает. Заснуть помогает. — Йен перешёл на ласковое лобызание. Неизвестно, кого из них двоих больше пытаясь привести в чувство.
— Да заснёшь с тобой, ага. Как же, блядь! А то я тебя не знаю, — беззлобно проворчал Микки, пожалев мужа. Чудно́й он у него, но такой родной, любимый. — Только зайдём в спальню, ты на меня тут же набросишься опять, ненасытный ублюдок. Или хочешь сказать, сегодняшний день как-то будет отличаться от предыдущих шести медовых месяцев?
Йен зловеще улыбнулся. Улыбка не обещала заднице Микки долгожданного отдыха. Совсем. Но потом выражение лица супруга сменилось на чистую нежность.
— Хочешь, ты сегодня сверху? — заискивающе предложил паршивец.
— «Сверху» — это опять на тебе скакать и «но, пошёл!» выкрикивать, или чё? А то хлыст я куда-то закинул. — Недоверчиво поинтересовался Микки, торопливо сдёргивая телесный реквизит с члена, как только дверь личной гримёрки захлопнулась за ними. И уловил весьма недвусмысленный взгляд мужа на свой пах.
— Нет, Мик, сверху, это твой симпатичный хуй в моей порядком по нему соскучившейся заднице. — Уверил его муженёк.
Не то чтобы у Микки это числилось в любимых занятиях, но что греха таить, трахать Йена было приятно, даже очень. Ещё приятнее было понимание того, что Йену нравилось. Действительно нравилось. Потому что Микки всегда на самом деле сомневался, что того и правда штырит, когда они меняются ролями. В конце концов, если тебе подрочить, ты кончишь. С хуем в жопе, или без. Но когда Йен кончал без рук, счастью Микки не было предела. Потому что в такие моменты, он точно знал, что доставил любимому человеку самое что ни на есть наслаждение, что Йену с ним реально кайфово при любом раскладе тел, да и в принципе при любом раскладе.
— Хорошо, — согласился Микки. — Только я тебя наручниками пристегну, чтоб…
— Чтоб без рук, я понял, — перебил муж. — Я и сам хотел предложить. Так кайфовее.
***
«Симпатичного» уволили, заплатив неотработанный гонорар. К вопросу монолипо… что-то там …гамии больше не возвращались. Боже, дай им сил до 12 серии, а там заживут спокойно, без всяких грёбаных сценариев. Аминь!