Boy In Love

— Мне пора, — выдохнул Йен в губы Микки, не делая никаких попыток отстраниться.

Они занимались этим слишком долго, растянувшись на диване Микки, обнимаясь и медленно целуясь. Микки был так плотно зажат между спинкой дивана и рыжим, что едва мог пошевелиться, желая выгнуться к Йену, желая почувствовать его сильнее, ближе. Даже при том, что их тела разделяла только тонкая ткань одежды, ему было недостаточно.

Йен схватил Микки за задницу, а Микки положил руку на затылок Йена, крепко сжимая рыжие волосы. И Йен так хорошо работал губами, что Микки чувствовал их повсюду. Казалось, его ласково душат, будто Йен пытался высосать из него всю чёртову жизнь, и Микки это совершенно, блядь, устраивало.

— Хорошо, — выдохнул он в ответ.

Йен должен был встретиться с Мэнди через пятнадцать минут. Но рыжий опустил руку вниз, чтобы подтянуть ногу Микки себе на бедро, толкаясь ближе и сильнее, тело к телу. Его губы скользили по шее Микки, и Микки крепко зажмурился, тяжело дыша, потому что Йен прижимался к нему, раскачивался и целовал... Грёбаный Христос, Микки обожал целоваться с Йеном Галлагером.

— Чёрт, она тебя убьёт, — простонал Микки.

— Вероятно, — усмехнулся Йен, снова прильнул губами к губам Микки, его рука скользила повсюду, сжимая и царапая. Идеально.

У Микки болело в груди. Но в хорошем смысле, а не в «Стой, надо вызвать грёбаную скорую» смысле. От нахождения рядом с Йеном у него болело в груди. Всё тело вращалось по спирали. Не только тогда, когда они трахались, не только тогда, когда они — давайте будем честными — потирались друг о друга, как парочка идиотов. Подумать только, тереться друг о дружку до оргазма. Господи.

Но его грудь просто болела, ныла, и… да какая разница… Всё из-за Йена. У них ушло до хуя времени, чтобы оказаться здесь и сейчас. И Йен был так невероятно терпелив, даже когда не понимал, даже когда Микки видел по его глазам, что заявить права на Микки Милковича казалось невозможным подвигом. Именно это и сделал Йен. Он заявил права на Микки. И Микки это вполне устраивало. Он тоже заявил права на Йена. Йен был его, внутри и снаружи, полностью, блядь, его. Микки любил его.

Микки держал руку на щеке Йена, прижимая их лбы друг к другу, их горячее дыхание сталкивалось между ними. Йен снова наклонился вперёд, проведя своими губами по слегка воспалённым губам Микки. Это была сладкая боль от того, что он так долго целовал своего рыжего. Микки не возражал. Если бы пришлось, он проводил бы так дни напролёт: воспалённые красные губы, ноющая челюсть. Оно того стоило, бля. Йен того стоил. Йен стоил многого. Чёрт, Микки действительно любил его, не так ли?

— Я люблю тебя.

Это была оговорка; это не должно было быть произнесено вслух, это совершенно точно была оговорка. Они оба замерли от этих слов. Синий встретился с сине-зелёным, совершенно неподвижно глазея друг на друга бог знает сколько времени. Микки побледнел, его горло сжалось так чертовски сильно, что он был уверен, что задохнётся. Казалось, его сердце готово выпрыгнуть из груди.

Йен повернул их, перемещая и не сводя глаз с Микки. В конце концов, они оказались плотно прижатыми друг к другу: Йен сидел на диване, притянув Микки к себе на колени. Тишина по-прежнему не была нарушена. Микки колебался, открывая и закрывая рот, пытаясь сообразить, что сказать. Он почувствовал, как руки Йена крепко сжали его бёдра.

— Что ты сказал? — прошептал Йен, его изучающие глаза были широко распахнуты и он едва сдерживался. Микки видел, как это переполняло его, рыжий был готов сорваться.

Уголок рта Микки дёрнулся вверх, и, обняв Йена за плечи, он прижался к рыжему всем телом, целуя его в шею. Это происходило. Он уже сказал это, признавшись.

— Ты слышал меня, придурок.

Йен вздрогнул и крепко обнял Микки.

— Скажи это ещё раз.

— Я люблю тебя, — выдохнул Микки, прижимаясь к губам Йена и крепко целуя.

Это было так чертовски просто. Он удивился, как легко эти слова слетели с его губ. Но здесь… с Йеном в квартире Микки, пока они были скрыты от остального мира, всё было намного проще. Всё было просто МиккиЙенМиккиЙен.

Они целовались отчаянно: вздохи, губы, зубы. Руки двигались повсюду, Микки хотел дотронуться до Йена везде, почувствовать всё. Йен Галлагер, его чёртова рыжая проблема. Заставляющая его говорить о дерьме. Заставляющая его скользнуть в эту роль бойфренда без каких-либо помех или вопросов. Заставляющая его полюбить. Засранец.

Спроси вы Микки год назад, предполагал ли он, что окажется в таком положении, в каком он был в ту секунду, он бы ответил, что вы, блядь, умом тронулись. Но Терри теперь не было. А Йен принадлежал ему. И сам он принадлежал Йену. Йен был в безопасности и заставлял Микки улыбаться.

— Я тоже тебя люблю, — сказал Йен между поцелуями. — Повтори ещё раз.

— Я люблю тебя.

Микки знал, что Йену нужен был этот сладко-липкий момент. Он хотел мариноваться в этих словах, целоваться, касаться и иметь этот контакт. И да, Микки тоже в каком-то смысле нуждался в этом. Но он отдал большее Йену, потому что это то, в чём нуждался его рыжий. Он отдаст Йену всё, что угодно. Может, это и его делало придурком.

── ⫷⫸ ──

Йен словно был под кайфом. Действительно охуенно под кайфом. Он вошёл в спортзал и направился к беговым дорожкам с отвратительно глупой улыбкой на лице, зная, как нелепо выглядит, но не заботясь об этом. Потому что Микки любил его, сказал ему, что любит... наконец-то. И это было так приятно. Это было так чертовски приятно.

Естественно, Мэнди уже была там. Он опоздал на десять минут. Да и ладно. Она одарила его этой понимающей улыбкой, когда он устроился на соседнем тренажёре.

— Пожалуйста, не говори, что опоздал, потому что был слишком занят, трахаясь с моим братом.

Йен засмеялся, меняя настройки на беговой дорожке.

— Фу, это обидно! — Мэнди потянулась и ущипнула его за руку.

— Ничего не могу с собой поделать, — пожал плечами Йен. — Как дела с Адамом, ты ведь в курсе, что Микки его ненавидит? Называет его мудаком.

Мэнди закатила глаза.

— Он видел его лишь однажды. Микки ненавидит Адама, потому что его не так-то легко запугать, это дерьмо крутого парня на него не действует. И да, иногда он может быть мудаком, но чего можно ожидать от неприлично богатого единственного ребёнка в семье?

— Похоже, он тебя обаял, — с усмешкой фыркнул Йен.

— Он хорошо ко мне относится, — парировала Мэнди.

— Плюс секс хорош, верно?

Мэнди рассмеялась.

— Плюс хороший секс. Что-нибудь слышно о той стажировке?

Честно говоря, Йен старался не думать об этом слишком много. Он подал заявление на стажировку в одно издательство чуть больше недели назад и до сих пор не получил ответа. Это заставляло его волноваться.

— Пока нет.

— Они позвонят, — заверила она. — Будут грёбаными идиотами, если не сделают этого.

Йен усмехнулся.

── ⫷⫸ ──

После выставки картин в галерее Zg к Микки дважды обращались за заказами. Это было столь чертовски удивительно, сколько и страшно. Люди хотели заплатить деньги за его работу. Айана Хейс, женщина, которая отобрала его для выставки в Zg, предупредила, что он должен ожидать такого интереса, поскольку его работы были приняты хорошо. Но всё равно, это было вроде как странно. Ладно, это было действительно странно.

Он работал над вторым заказом — портретом — когда Йен вернулся после тренировки с Мэнди. Рыжий больше не стучал, просто вошёл, бросил спортивную сумку на кухне и направился к Микки, весь потный и раскрасневшийся.

— Эй, Ричард Симмонс¹, как прошла тренировка? — ухмыльнулся Микки.

Йен сузил глаза, ухмыляясь в ответ, и обнял Микки за плечи длинными потными руками:

— Я не знаю, ты мне скажи.

Микки поморщился, но не оттолкнул его. Его это не особо беспокоило:

— Тебе нужно принять душ.

— Пошли со мной, — прошептал Йен ему на ухо, отрывая Микки от мольберта. Он целовал и ласкал языком его кожу, посылая мурашки по спине.

— Да? — Микки осторожно вытянул руку, чтобы положить кисть, когда Йен притянул его ближе, прижимая их тела друг к другу. По какой-то причине, Йен всегда был донельзя возбуждённым засранцем, когда возвращался с тренировки.

— Да, — выдохнул Йен, схватив Микки за задницу обеими руками.

Микки хмыкнул, позволив Йену оттащить себя от мольберта, и утянуть с собой за руку. Такой Йен был смертельно опасен. Он свирепо покусывал и целовал, накрывая рот Микки своим, прижимая их тела друг к другу, толкая Микки к стенам по пути в ванную.

Микки не возражал против такого грубого обращения. Ему нравилась эта грубость, когда Йен превращался из щенка в волка и завладевал всем его грёбаным существом.

— Скажешь ещё раз? — спросил Йен, когда они наконец оказались под душем и на них обрушились потоки горячей воды. Йен водил руками вверх и вниз по телу Микки, и Микки терялся в его прикосновениях.

Он знал, чего хочет Йен, но всё же спросил: — Что сказать?

— Ты знаешь, — усмехнулся Йен. Его лицо смягчилось до немного неуверенного, немного нервного. Будто он собирался потеряться в самой впечатляющей демонстрации отсутствия сдержанности, которую Микки когда-либо видел.

Микки усмехнулся:

— Мы не будем такой парой. Говорю тебе это сразу.

— Какой парой?

— «Нет, я люблю тебя сильнее» парой, — Микки закатил глаза. — Перестань.

Обхватив его лицо ладонями, Йен поцеловал Микки, прижался лбом к его лбу и поцеловал снова.

— Только ещё разочек.

Микки глубоко вздохнул, тоже взял лицо Йена в ладони и посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты чертовски раздражающая задница, Рыжий. Я люблю тебя. Понятно?

— Наверно. — Йен закусил нижнюю губу.

— Думаешь, я стану врать?

— Нет, — покачал головой Йен.

Микки пожал плечами: — Ну, я не вру.

— Я люблю тебя, — ответил Йен, и на его лице медленно расплылась широкая улыбка.

Волна тепла прошлась по телу Микки. — Теперь у нас всё в порядке?

Йен кивнул: — Да, у нас всё хорошо.

— Отлично. Тогда передай мне мыло.

── ⫷⫸ ──

Всё тело Йена ещё гудело от эндорфинов, когда они с Микки вышли из душа. Он хотел Микки, хотел так сильно, что его потряхивало, когда он навис над брюнетом, распростершимся на кровати.

Они целовались долго и медленно. Микки переместился и повернул их, чтобы Йен сел, оперевшись на изголовье кровати, а Микки оседлал его колени, потираясь о него. Оба были болезненно возбуждены и тверды. Йен держал Микки за бёдра, потом схватил его за задницу и провёл ногтями по спине. Микки дразнил и гладил его татуированными руками, шепча тихие словечки на ухо Йену, поощряя к грязным разговорам.

Микки, как всегда, был таким отзывчивым. Он чувствовал себя так комфортно с Йеном, что Йену казалось, что он разваливается на части. Он просто любил Микки так чертовски сильно, что это немного его пугало. Он действительно не думал, что любил кого-то до Микки (за исключением родных, но это, очевидно, было другое дело).

Это было словно (и Микки не отвяжется от него несколько дней, если узнает об этом) вся его жизнь была невероятно однообразной. Скучной её не назвать, но за пределами семьи она просто... текла своим чередом. Но потом появился этот парень. И всё перевернулось и завертелось. И это было так хорошо.

Микки подготавливал себя сам, протянув Йену презерватив. Йен наблюдал и его рот наполнился слюной, когда Микки, не сводя с него глаз, завёл руку назад, вытягивая мучительные звуки из горла. Рот брюнета слегка приоткрылся. Йен поцеловал его, прикусывая губу и пробуя Микки на вкус, углубляя поцелуй, пока Микки не сдвинулся, давая понять, что они готовы начать.

Было что-то охуенно возбуждающее в том, когда Микки сидел на нём верхом. Он был так сосредоточен, опускаясь на Йена. И Йену было так приятно, Микки так хорошо принимал его, что Йен не мог не сказать ему об этом. Микки хмыкнул и тяжело задышал. Йен держал его, пока он не опустился полностью. Они оба ахнули и на минуту замерли.

— Ты в порядке? — дыхание Йена сбилось.

Микки кивнул, двигая бёдрами. — Да, блядь.

Йен усмехнулся, обнимая Микки за талию. Микки держался за изголовье кровати и продолжал двигаться, а Йен двигался вместе с ним. У них был такой хороший ритм вместе, Йен был чертовски очарован. Им не нужно было задавать вопросов, не нужно было говорить ни единого проклятого слова.

Микки задавал темп, вращая бёдрами и сильно толкаясь. Поднимаясь и опускаясь, пока его ноги не задрожали, а грудь не стала глубоко вздыматься с каждым вдохом, давая Йену понять, что он близок. Йен тоже подходил к краю. Микки великолепно смотрелся на нём: руки, крепко обхватившие Йена, приоткрытые губы, грёбаные звуки, которые он издавал, скуля, ворча и постанывая.

Йен так стиснул бёдра Микки, что, вероятно, оставил синяки. Микки нравилось, когда Йен оставлял следы. Он никогда не говорил этого, но Йен ловил его взгляд на отметинах, когда Микки проводил по ним пальцами, ухмыляясь. Это было адски жарко.

— Так хорошо смотришься, — выдохнул Йен, протягивая руку между ними, чтобы начать медленно и неторопливо дрочить Микки. — Кончишь для меня?

Микки почти яростно кивнул: — А.. га, да.

Закатив глаза, Йен почувствовал губы и зубы Микки на своём горле. Микки подпрыгивал на нём сильнее, посылая электрические разряды по всему телу Йена. Он прижался к Микки, сосредоточившись на звуке его хриплого дыхания.

Он знал, что попал в нужное место, когда Микки издал этот неестественный звук, выдохнув: — Бля!

Они продержались недолго. Йен, как он всегда старался, подождал, пока Микки не кончит первым. Ему действительно нравилось наблюдать за таким Микки, наблюдать, как он разваливается на части. Это всегда заставляло и самого Йена шагнуть за край. После, потные и пытающиеся отдышаться, они словно вибрировали от удовольствия.

Микки неуверенно слез с коленей Йена и потянулся за влажным полотенцем, которое принёс из душа. Йен даже не заметил, но был рад, потому что встать с кровати после того, как Микки оседлал его, было... невыполнимой задачей. Брюнет вытер их и некоторое время они лежали рядом, курили и наслаждались тишиной.

Йен любил Микки. Микки любил Йена. И это было так хорошо.