Когда у Генри начали резаться зубы, он полюбил кусаться. И что он грыз чаще всего, чтоб успокоить ноющие дёсны? Конечно же мамины пальцы!

Это неприятное открытие Реджина сделала, когда у них резался первый зуб.

Одиннадцатимесячный Генри беспрестанно плакал, и она всё перепробовала, но сын никак не желал успокаиваться. Женщина расхаживала по гостиной, держа Генри на руках, и он плакал, уткнувшись ей в шею. Зуб принес с собой не только боль в дёснах, но и лихорадку с температурой и насморком. Конечно, доктор Вейл сказал, что переживать не стоит, и что дети всегда болеют, когда у них режутся зубы, но Реджина всё равно готова была рвать и метать, видя состояние своего мальчика.

Брюнетка испробовала все пустышки и прорезыватели, мазала дёсны Генри успокаивающим гелем (который, в итоге, только усилил раздражение) и даже давала малышу пососать кубик льда (Генри устроил истерику, когда тот растаял у него в кулачке). Единственное, что немного успокаивало мальчика, – это мамины объятия. У Реджины на руках он затихал, и громкий плач ненадолго сменялся тихим хныканьем.

Так что Реджина ходила, покачивая уткнувшегося в её плечо Генри, и гладила его по спине, шепча что-то успокаивающее. Женщина облегченно вздохнула, когда он перестал плакать. Но краткий миг тишины был нарушен; Генри укусил её за плечо, и Реджина вскрикнула от удивления.

- Генри! – укус вышел болезненным, и она не удержалась, отстранившись от него. Мальчик поднял на неё обиженный взгляд.

Держа сына одной рукой, Реджина осмотрела место укуса. На плече остался небольшой красный след. Миллс не заметила, что Генри схватил её за палец и потянул его в рот.

Почувствовав, как крепко сжались на пальце беззубые десны, Реджина вскинула голову. Видимо, боль немного отступила, потому что Генри замолчал, сосредоточено жуя новую «игрушку». Брюнетка смотрела на него, раздумывая, стоит ли позволить сыну жевать свои пальцы или нет. Ощущение, конечно, не из приятных, но малыш успокоился впервые за несколько дней. Определённо, это стоило указательного пальца.

Когда у Генри прорезались второй и третий зубы, Реджина поняла свою ошибку. Каждый зуб сопровождался болью и лихорадкой, и мальчик отказывался от пустышек и прорезывателей. Иногда Реджине удавалось использовать «Орагель», но сам Генри всё ещё предпочитал грызть её пальцы. И учитывая, что его зубы были довольно острыми, надо ли говорить, что на пальцах мэра постоянно красовались красные следы?

***

Она сидела в своем кабинете, в ратуше, и вздыхала, укачивая сына. У него резался четвёртый зуб, и няня не могла его успокоить. Так что брюнетке пришлось взять его на работу. Реджина надеялась, что Генри уснёт, но до начала деловой встречи оставалось пять минут, а малыш и не думал спать. Он обнимал маму за шею и пытался цапнуть её за плечо.

Реджина выпрямилась, сидя на диване, и усадила сына на колени, строго поглядев на него:

- Если ты идешь с мамочкой на встречу, то должен хорошо себя вести. Солнышко, я знаю, что у тебя зубки болят.

Генри послушно кивнул, снова обнимая её.

***

Когда мадам мэр вошла в конференц-зал со своим хнычущим годовалым сыном на руках, ни у кого не достало мужества задавать ей вопросы. А сама Реджина не стала ничего объяснять, она заняла своё кресло, устроив Генри на коленях, и начала совещание так, словно ничего необычного не происходило.

Реджина, как всегда, испепеляла взглядом тех, кто смел оспаривать её решения, закатывала глаза, если выступающие говорили дольше тридцати секунд, и мысленно усмехалась, пугая застройщиков.

- Скажите, мистер Томсон, такое понятие как «время» вам знакомо?

- Д-да, мадам мэр, – пролепетал мужчина.

- Так почему установка уличного освещения, которой занимается ваша компания, до сих пор не закончена? У вас был месяц, и дедлайн давно прошел.

- Погода была неподходящей.

- Вы живёте в Сторибруке всю жизнь, вы, что, всё ещё не привыкли к нашим погодным… ОЙ!

Присутствующие подпрыгнули от неожиданности, и всё взгляды обратились к мэру. А Реджина смотрела на Генри, вцепившегося зубами в её палец.

- Солнышко, верни мамочке её палец, пожалуйста, – тихо, но строго сказала брюнетка, пытаясь пошевелить фалангой.

Генри в ответ крепче сжал челюсти. Реджина поморщилась.

- Генри, – строго пожурила она, но мальчик только радостно улыбнулся, зажав палец передними зубами.

Реджина дернула кистью, освобождая палец, и ахнула, глядя, на довольно глубокий отпечаток. Кажется, в следующий раз Генри прокусит ей кожу до крови. Миллс поднялась и взяла сына на руки. Сердито оглядев стол, будто сидящие за ним были виноваты в том, что палец у неё покраснел и болит, Реджина бросила:

- Встреча переносится. Я уведомлю вас о времени следующего собрания.

Участники собрания смотрели Реджине вслед. Она пыталась отругать мальчика, но смягчилась, стоило тому обнять её. Понятно, что разнос за нарушение сроков и графиков работы им сегодня не грозит.

Как только за мэром закрылась дверь, мистер Томсон расхохотался:

- Мне нравится этот малый!