Сердце замирает, больно колет под ребрами. Спина неприятно бьётся о ледяные стены замка. Руку больно сжимает сильная рука партнёра, сразу видно, что человек занимался всю жизнь тяжёлой работой, не то что первый министр с его аристократическими чертами и худощавым телом. В ушах шумит. Все происходящее не укрывается в голове. Чужое тело жмется вплотную, вдавливая в кирпичную стену. Из груди хочет вырваться тихий рык, но его останавливает резкое касание чужих губ. Такие теплые и сухие. Щит совсем неумело двигал ими в подобии грубого поцелуя. Омерзительно. Иногда чужие зубы прикусывали тонкую кожу губ первого министра, прокусывая до крови, заставляя зажмуриться. Брови хмурятся. Мозг понимает что происходит что-то отвратительное. Но внезапно для самого себя он начинает отвечать. Проводит пальцами в перчатках по шершавым стенам, быстро вовлекается. В отместку прикусывает чужую губу, чувствует кровь с привкусом стали, слышит тихий рык и чувствует усиливающуюся хватку на запястье. Его стараются вдавить все сильнее в стену. Потираются коленом о бедро, доходят до паха, заставляя вздохнуть и углубляют поцелуй. Мерзко. Нужно будет промыть рот с мылом после того как все это кончится. Алебард не знает как до этого дошло. Как очередной спор из-за отчётов перерос во что-то подобное, о чем он никогда не задумывался даже в самых страшных кошмарах. Чужие пальцы пытаются пробраться под перчатку на прижатой к стене руки, потираются о холодную кожу и тут же Щит получает удар свободной руки и его отталкивают, прерывая все это затянувшееся безумие. Давно было пора.
– Даже не смей, – прошипел Алебард, делая глубокие вдохи, стараясь отдышаться, горбится в спине, опирается на колени, прикрывая губы рукой, – своими грязными мерзкими руками.
– Значит мои руки это единственное, что тебя смущает?
– Нет. Я сейчас же пойду и как можно тщательнее продезинфицирую свою ротовую полость. Мало ли какую заразу ты переносишь. Мерзость.
Щит на это ничего не ответил, только приподнял бровь, многозначительно хмыкнув. Стал бы этот индюк отвечать если бы ему было так мерзко. Вон как из-за своих костлявых ручонок взбесился. Щит потер место по которому пришелся удар, а потом облизнулся, слизывая кровь из ранок на губах. Это было интересно. Ему советовали заткнуть человека, который его бесит, но чтобы заткнуть Алебарда нужно было сотворить чудо. И то что сейчас происходило кроме как чудом назвать никак и нельзя было. Сначала показалось что его отправят прямо из этого коридора на гильотину минуя Верховный суд и сам Зонтик ему не поможет. Кто же знал, что все обернется таким интересным образом. Он делает шаг ближе, пытается снова ухватиться за первого министра и втянуть в новый поцелуй. Тот и не сопротивляется. Только снова строит недовольную мину, начиная отвечать.
– Ох, извините!
Они отстраняются друг от друга, но быстрые шаги правителя уже удаляются куда-то вглубь замка. Бледный как смерть Алебард краснеет, непонятно от смущения или от злости, а может от того и другого.
– Ты доволен?
– Что тебя опозорил? Вполне.
Алебард, как всегда, кривит недовольную рожу, потирая переносицу и тяжело вздыхает. Разворачивается на каблуках и удаляется в направлении куда убежал совсем недавно Зонтик. Получилось неловко, но чем раньше он об этом узнает ,тем будет лучше. Не прятаться же им по углам как детям. Щит теперь точно будет не раз так затыкать первого министра, это он уже точно для себя решил, вспоминая реакцию Алебарда и ехидно ухмыляясь. Ради подобного стоит терпеть этого напыщенного индюка.