●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

В среду около полуночи Микки лежал на своей кровати. Минуту назад его сердце бешено билось, но теперь ритм замедлялся. Он мог совладать с дыханием и высвободить руку из простыни, которую крепко сжимал.

Микки только что подрочил, обкончав всего себя. Он сделал это жёстко и громко, параллельно переписываясь с Трусиками.

Он открыл глаза и хлопнул себя по лбу.

Чёрт. Пиздец нахуй блядь. О чём он только думал? Да и думал ли? Предполагалось, что он будет держать Трусики на расстоянии, следя за тем, чтобы не разжечь страсть парня.

Но его анонимный друг был просто обезоруживающим. Он принялся слать вкрадчивые сообщения о том, что делает, где находятся его руки... Эти слова ввели Микки в какой-то транс. И уже в следующее мгновение он осознал, что стягивает свои боксеры с каменного стояка и задаётся вопросом, а что плохого в том, чтобы немного поиграть с сосками.

О, Трусики был бы в восторге — в ебейшем восторге — узнай он, что Микки купился. Что ему потребовалось всего пару минут, чтобы довести себя до финиша.

Микки был возбуждён весь день. Йен зажал его в углу склада и поставил засос размером с долларовую монетку у основания шеи, а потом впечатал в стеллажи, потискал и внезапно свалил, толком не отсосав… прикрывшись идиотскими рабочими задачами.

С тех самых пор Микки был на взводе.

Микки [23:35]: живой там?

Трусики [23:35]: ага. Как дела?

Микки не мог признать, что вся его рука была липкой, футболка задралась и собралась складками у шеи, а сам он молотил ногами по кровати так сильно, что сбросил одеяло на пол.

Он определённо не мог сказать своему приятелю, что всё это время думал о Йене. Что он позволил словам Трусиков погрузить его в похотливый транс, но представлял тело Йена. Лучше всего притвориться, что ничего не случилось.

Микки [23:36]: всё ещё не скажу. 😉

Трусики [23:36]: Я в полном беспорядке

Микки рассмеялся. Мы оба, секси хвастунишка.

Он отвлёкся на минутку, чтобы воспользоваться салфетками, лежащими на тумбочке. Душ он обычно принимал по утрам, так что перед сном можно было просто вытереться. Он глубоко вздохнул и попытался совладать с собой.

Трусики [23:37]: Хочешь это увидеть?

Микки выронил телефон, будто тот обжёг ему пальцы. Челюсть отвисла, в горле мгновенно пересохло. Он же правильно понял? Он перечитал сообщение, прижав руку к груди, и отвёл взгляд от экрана в тёмный угол своей квартиры.

Микки [23:37]: что, типа фотку??

Трусики [23:37]: Без лица, клянусь

Конечно, парень хотел покрасоваться. Он неделями наседал. Если бы Микки дал слабину, они бы каждый вечер общались в чате по видео.

До сих пор его приятель относился к позиции Микки уважительно. Да, он испытывал его на прочность, но всегда придерживался границ, установленных Микки. Парень был всё равно что высунувший язык лабрадор, стоящий у двери Микки в ожидании, когда же его впустят. Виляющий хвостом, с широко распахнутыми глазами и радостным лаем.

Сегодня вечером Микки нарушил около восьмидесяти собственных правил. Почему бы не отбросить всю осторожность этим дополнительным шагом?

Микки [23:38]: ок

Всё тело покалывало. Чёрт возьми, он играл в открытую. Тщательно продуманная дистанция, которую он установил между собой и Трусиками, пошла коту под хвост после одной дурацкой ночи секстинга.

Трусики [23:38]: Серьёзно?!

Микки [23:38]: позлорадствуй мне и получишь «нет»

Трусики [23:39]: Не-не-не. Я буду паинькой

Микки [23:39]: это невозможно и ты это знаешь

Микки обновлял диалог, наверное, миллион раз, чтобы не пропустить фото.

Он откинулся на подушку и прикрыл рот, всё это время задаваясь вопросом, увидит ли он седые волосы на лобке и сморщенный стариковский член. Или крошечную кочерыжку. Или кожу, покрытую татуировками и украшенную пирсингом.

Что он надеялся увидеть?..

Какого чёрта этот чувак тянул так долго?

Телефон завибрировал.

Микки разблокировал экран.

Нажал на уведомление.

Он едва взглянул на фото, как его сердце сжалось. Пульс застучал в висках. В ушах зазвенело.

Матерь божья. Это Йен.

Но этого не могло быть! Никак. Микки знал это. Он взял себя в руки и присмотрелся повнимательнее, увеличив изображение длинных пальцев. Головка члена была едва видна. Пресс. Тени. Продуманный говнюк!

Тело этого человека действительно было невозможно отличить от чьего-либо другого. Трусики проделал хорошую работу по сокрытию деталей.

Господи, неужели Микки так увлёкся Йеном, что ему повсюду мерещится его образ? Это может быть рука папы римского, если уж на то пошло.

Но что-то в изображении кричало: «Йен», и это обезоружило Микки.

Он никогда не думал, что Йен может быть лицом, стоящим за словами Трусиков. В городе с населением в девять с половиной миллионов человек шансы на то, что его другом по переписке окажется Йен Бойскаут Галлагер, были настолько ничтожно малы, что казались смехотворными.

Но… а что, если бы это был он?

Трусики [23:45]: Что думаешь?

Ведь Йен действительно облачился эту потрясающе будоражащую комбинацию рубашки и жилета, когда уходил с работы днём. А у Трусиков как раз сегодня было собеседование.

Йен был такого же возраста, как и Трусики. Йен был весельчаком, как и Трусики. Йен был обрезан, в конце концов, и Трусики тоже.

Господи, блядь, боже, должно быть, всё это просто совпадения.

У Трусиков был настоящий босс, реальный начальник, а не какая-то временная замена вроде Микки. У него был босс, который был распутным. Босс, который был горячим. Босс, который прикидывался натуралом.

У Трусиков была семья, чёртовы братья, сёстры и племянница, значившие для него весь мир. Микки никогда не слышал, чтобы Йен упоминал о семье.

Но Микки никогда и не спрашивал, не так ли?

Трусики [23:48]: Похоже, я лишил тебя дара речи

Бля, что он мог сказать? «Я тут накручиваю себя, потому что твои костяшки похожи на костяшки парня, с которым я обжимаюсь на работе»?

Микки [23:50]: нет, ты просто…

Ебучий случай, как же ж сложно.

Микки [23:51]: теперь ты реальный человек

Трусики [23:51]: Всегда был. 😄

Микки нужно было собраться и обуздать свои домыслы, прежде чем они засосут его. Пришлось сменить тему.

Микки [23:51]: я не отправлю тебе ничего в ответ

На этой фотографии никак не мог быть Йен. Это всяко какой-то случайный чувак с отдалённо похожими пальцами. Но теперь Микки будет осторожен. Он будет держать глаза и уши открытыми. Трусики ведь вполне мог быть любым другим его коллегой, например, Грегори или Диксоном?

Всё это время Трусики был безликим, бестелесным нагромождением слов. Персонажем видеоигры, искусственным интеллектом, развлекающим его по ночам.

Теперь же Микки пришлось признать, что он реальный парень, и он мог быть знаком с ним в реальной жизни.

Эта ночь выбила его из колеи. Почему, чёрт его дери, он позволил этим соблазнительным речам очаровать его?

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

На следующее утро, сидя за кухонным столом, Микки жевал хлопья «Фруктовые колечки», зачерпывая их ложкой. Он едва замечал, жарко в квартире или холодно. Шум транспорта с проезжей части внизу сливался в какофонию из гудков и работы двигателей.

Он был на нервах, с тех пор как проснулся. Сексуальным утехам с Трусиками не под силу было отвлечь его от проклятого дяди, заявившегося в «тИгрозону» вчера днём.

Гектор задержался всего на несколько тщательно спланированных минут. Пара фраз шёпотом на ухо — и у Микки внутри всё похолодело. Десятки детей бегали вокруг, а Гектор приставил нож к его животу и крепко обнял, словно приветствуя старого друга. «Ты больше не кинешь меня, — вот что он сказал. — Я не позволю тебе выставлять меня дураком перед партнёрами».

Очевидно, слово «Нет» не обладало силой для Гектора. Очевидно, фраза: «Я покончил с твоим дерьмом» ничего для него не значила. И теперь он ожидал, что Микки будет заглядывать ему в рот и примет участие в его субботней сделке. Видимо, дядя собирался заставить Микки побегать, чтобы тем самым доказать свою преданность.

К чёрту преданность и к чёрту Гектора.

Микки прочистил горло.

— У дяди Гектора есть сотня незарегистрированных пушек, которые ему нужно сбыть в эти выходные.

По другую сторону стола Игги, одетый в рабочую униформу — бордовую рубашку и брюки в тон, — уплетал холодную пиццу. Он сбросил обувь — признак того, что его ноги устали после долгой ночной смены. Он не поднял глаз и не ответил.

— Надо скооперироваться и обсудить план игры, — Микки погрузил ложку в тарелку. — Ничего не хочешь сказать?

— Что ты хочешь услышать от меня, чувак? — Игги слегка улыбнулся. Иногда его тупость была благословением. Сегодня это пиздец раздражало.

— Скажи, что нам не нужна помощь Гектора, чтобы остаться на плаву. Скажи, что у тебя хорошие новости, и твоя подружка из наркоконтроля обеспечит нас всеми необходимыми колёсами. Заставь меня поверить в чудо.

— Нелли перепробовала всё. Она не может подставляться ради нас. Это грозит для неё потерей лицензии и подрывом доверия. Случись что, и ей никогда больше не получить работу. Слишком многое на кону, для неё оно того не стоит.

Блядство. Вот почему не стоило доверять брату деловую сторону их соглашения. У Игги не хватало смелости, чтобы решиться на сложные сделки. Он мастер сладких речей, а не деловых переговоров.

Микки едва открыл рот, как Игги поднял руку, чтобы остановить его.

— Но, — он медленно жевал, затягивая молчание, — она знает одного парня. Некто Конрад, он сбывает рецептурные лекарства оптом. Те, у которых срок годности почти вышел. Короче, у него есть всё что душе угодно: Сертралин, Амоксициллин, Преднизолон.

Ха. Игги таки дал ему сказку. С этим можно работать. В груди Микки шевельнулась надежда.

— И тебе не пришло в голову начать с этого?

— Так я думал, ты на это не пойдёшь. Придётся выкупить всю партию, а это дохуища. Он не будет разбивать на части.

— О какой сумме речь?

— Уступит за двадцать штук.

— Ебать, — Микки ненавидел иметь дело с крупными ставками. — И работёнка на Гектора принесёт нам… Сколько, по девять штук каждому?

— Около того. Наберём почти всю сумму, что нужна для сделки с Конрадом.

Гектор был водоворотом, засасывающим Микки. Он появлялся тогда, когда Микки находился в отчаянии, напоминая, что он никогда не сможет сбежать.

Микки почувствовал тошнотворный укол принятия.

— Итак, мы делаем дело, покупаем эти лекарства и тогда сможем продержаться на плаву достаточно долго, чтобы найти нового поставщика.

— Или мы делаем дело, кладём деньги в карман и оставляем наш бизнес, — Игги говорил так, будто это решение представляло собой не больше чем выбор между тем, чтобы подняться на лифте или воспользоваться лестницей.

— И прогнёмся под Гектора на всю оставшуюся жизнь.

— Да какая разница, приходят бабки от нашего мудака дяди или от саудсайдских мамочек без медстраховки? Работать с Гектором куда проще. Меньше ответственности. Это он светит еблом, а мы просто никто и можем оставаться незамеченными.

Микки не хотел быть никем. Больше нет. Он хотел, чтобы люди, чьи жизни он спасал, помнили его лицо. Он хотел быть человеком, который протягивает руку в темноте, не давая другим утонуть.

Он никогда не считал продажу колёс чем-то иным, кроме способа заработать деньги. Но в последнее время странный комфорт распространялся внутри него после каждой сделки. Словно цветы расцветали в пустыне его груди. Ему нравилось помогать людям. Нравилось иметь цель.

— Когда мы съехали из отцовского дома, ты сказал, что теперь мы вдвоём против них. Выходит, это было чушью собачьей? Эксперимент забавы ради, пока ты не решишь вернуться к ним, поджав хвост?

Игги ухмыльнулся, разочаровывающий ублюдок.

— Ну люблю я деньги. Подай на меня в суд.

Его брат действительно собирался на сделку с Гектором. Чёрт возьми.

Хотел бы Микки, чтобы этот выбор не был таким душераздирающе лёгким.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

По крайней мере одно в жизни Микки шло хорошо: в последнее время он действительно отлично ладил с детьми в «тИгрозоне». Спустя несколько недель работы он наконец почувствовал, что преуспевает, а не выживает. Посетители ежедневно давали ему пять на выходе и обращались к нему по имени. Он наловчился дезинфицировать все жилеты ровно за две минуты.

После обеда Микки отдал себя лазертагу.

Крепко сжимая в руках пластиковый вибрирующий игрушечный пистолет, он крался по арене. Он нуждался в разрядке, и пострелять, даже если из фальшивого оружия, было для этого подходящим занятием. Он напевал под техно, которое вынужден был слушать на бесконечном повторе каждый божий день. Он старался затаить дыхание и оставаться сосредоточенным, целясь в свою жертву, чтобы успокоить бурлящие мысли.

Девчонка с худшей в мире чёлкой подкралась к нему и выстрелила. Индикаторы на его груди мигнули, на дисплее пистолета высветилось:

ПОПАДАНИЕ — ГРУДЬ — ЛЕДЯНАЯ ПРИНЦЕССА АЙРА

Микки инсценировал драматическую смерть, схватившись за сердце и рухнув на пол. Он стонал, как умирающий солдат.

— Ты попала в меня... думаю, это смертельно… Я вижу свет.

Девчушка ухмыльнулась и убежала.

Микки знал, что прячется от своих реальных проблем, скрываясь в недрах арены лазертага. Ну и что, блядь, с того? Он заслужил немного поиграть.

Он вскочил на ноги и выстрелил в зелёный датчик на втором уровне арены.

Это тебе, Игги, за то, что ты не прилагаешь достаточно усилий в борьбе против нашей семьи.

Он выстрелил в красный датчик на повороте моста.

Это тебе, Гектор. Хватит давить на меня и пытаться управлять моей жизнью.

Он развернулся на подиуме и идеально прицелился в синий диск вражеской базы.

Это тебе, Йен, за то, что не замечаешь, когда я так стараюсь показать тебе свои чувства.

Он видел Йена пару раз этим утром, но они не пересекались. Со вчерашнего дня ничего в их взаимоотношениях с Йеном не поменялось, но Микки не покидало ощущение странности ситуации. Каждый раз, когда он замечал парня, в его голове проигрывался примерно такой разговор:

Эй, у тебя случайно нет анонимного приятеля по переписке, с которым ты иногда дрочишь на пару? Например, такого, кому ты, возможно, отправил дикпик прошлой ночью? Нет? Ладно, круто, не бери в голову.

Чёрт, он чувствовал себя вывернутым наизнанку из-за всей этой поебени с Трусиками.

Заранее записанный голос прогремел из динамиков:

«Приготовьтесь на…» — помехи прервали сообщение, и запись оборвалась.

Синхронизированные огни замигали и погасли.

Игроки, носившиеся по всей арене, остановились.

Микки ждал, когда освещение снова включится, но этого не произошло. Даже шумящая вентиляция отключилась, оставив комнату в мёртвой тишине. Загорелись аварийные огни, окрасив периметр арены в бледно-зелёный цвет.

Над головой что-то прогрохотало.

— Ну, бляха-муха, — выругался Микки, стоя в темноте. Похоже, электричество, мать его, вырубилось.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

В детстве отключение света означало для Микки новые возможности. Электронные замки на дверях не работали, камеры слежения становились бесполезными. Тот, кто возвращался домой с наибольшим количеством добычи после восстановления подачи энергии, получал в награду одну из лучших отцовских сигар.

Как странно, что Микки теперь был в роли опекуна. Текущее отключение означало держать за руки детей, боящихся темноты. Оно означало, что надо помешать подросткам проникнуть в пункт управления лазертагом. Он должен был оставаться бдительным, спокойным и чертовски милым.

Он устроился на полу в кругу нескольких скучающих девочек младшего школьного возраста. Они, как и все остальные посетители «Детского городка», сидели поджав коленки в мягкой гимнастической зоне, обычно предназначенной для детей не старше пяти лет.

Микки похлопал одну из девочек по плечу.

— Признайся. Небось это вы отключили электричество только для того, чтобы поиграть в этой зоне, как двухлетние детишки.

Девочка привалилась к огромному пенопластовому грибу.

— А родители придут?

— Конечно, обезьянка. У нас есть мощный аккумулятор, который поддерживает компьютеры включенными. Мы всех обзвоним и вытащим вас отсюда, — Микки указал большим пальцем через комнату: — Не хочешь пока поиграть в мяч с другими детьми?

В углу, куда указал Микки, Йен отвлекал оставшуюся половину посетителей. Они затеяли какую-то игру, в которую входили два вышибалы, случайные числа, периодические крики и тонна смеха. Возможно, он придумал правила на ходу, а может, научился на своих менеджерских тренингах или хуй знает где.

Девочка нахмурилась.

— Выглядит глупо.

Йен подбросил мяч в воздух.

— Семнадцать! — дети бросились перестраиваться, а один невысокий мальчик выбежал вперёд и поймал мяч.

Внешне Йен никак не выдавал волнения. Он широко и радостно улыбался, это не было похоже на похотливую ухмылочку, знакомую Микки. Его глаза сияли авторитетом, он двигался с уверенностью, которая могла быть обусловлена только тем, что ему не впервой было сталкиваться с подобным. Он был проклятым столпом силы, удерживающим всех вместе.

— Микки, — окликнула Чара с другого конца мягкой игровой площадки, — родители Натали и Натана будут здесь через несколько минут. Проводи их.

Услышав его имя, Йен поднял взгляд. Сегодня они мало общались, и расстояние между ними было слишком большим.

Микки вздохнул и вывел двух детей за дверь.

После долгого пребывания в помещении с тусклым освещением у него заболели глаза от яркого солнца. На улице было приятно освежающе по сравнению с плотной жарой в павильоне без кондиционера.

Он отвёл ребятишек в конец очереди, где Джем разруливала движение пикапов родителей, как на чёртовой стоянке такси.

По тротуару бродил один ребёнок, который, как прекрасно знал Микки, не был сегодня в «тИгрозоне». Мальчишка в плохо сидящей одежде. Робкий, сливающийся с фоном, незаметный для всех, кроме Микки.

Это был грёбаный Лажон, болтающийся у здания, как будто ему было наплевать на весь остальной мир.

Микки разом испытал удивление, облегчение и желание защитить его. Он был рад видеть, что паренёк жив, здоров и в относительной безопасности.

— Эй, приятель, какими судьбами?

Лажон окинул взглядом фасад торгового центра, будто любовался архитектурой этим ленивым днём. Он выглядел спокойнее, чем пару недель назад. Его лицо блестело от пота.

— Хотел посмотреть, есть ли у вас электричество, и, может, потусоваться в фойе. Наш кондиционер не работает.

Микки махнул ему, чтобы он отошёл от других детей к группе скульптурных кустов.

— Как мамка? Трой передал тебе лекарства, которые я дал?

— Сегодня утром она приготовила мне яичницу.

— Ого, пацан, это ж здорово.

Лажон коснулся руки Микки, но без того отчаяния, что в прошлый раз.

— А можно я приду в конце месяца? Ей опять будут нужны таблетки.

Чёрт, это разбивало Микки сердце. Он чувствовал себя совершенно бессильным. У них с Игги осталось ровно три таблетки Прегабалина и не было чёткого плана, как достать ещё.

Лажон выжидающе уставился на него, словно Микки был решением всех его проблем. Хотел бы Микки, чтобы так оно и было, но без двадцати кусков он не мог помочь мальчишке.

— У тебя телефон есть? — Микки ощупал каждый из своих карманов в поисках ручки или бумаги. — Давай я наберу, как только мы получим товар, лады?

Глаза Лажона заблестели.

— Телефон есть у мамы. Она, правда, иногда забывает его заряжать.

Микки поморщился. Как этот ребёнок умудрялся оставался таким нереально сильным? Микки написал свой номер на обратной стороне перфокарты клуба «Превосходных Прыгунов».

— Вот, держи, разбойник. Звони, когда тебе что-то понадобится, хорошо? Если нужна будет еда, или надо будет куда-то тебя подвезти. В любое время, понял?

Микки смотрел, как Лажон неторопливо уходит, словно у него не было причины спешить домой.

И надеялся, что с этим мальчишкой всё будет в порядке.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Вскоре численность присутствующих в «тИгрозоне» сократилась со ста пятидесяти до двенадцати: остались только сотрудники.

Они убивали время на батутном поле — одной из лучше всего освещённых зон в центре. Микки чувствовал, как у него поднимается температура, пальцы рук и ног отекли. Слоняться без дела, когда буквально нечем себя занять, было сродни пытке.

Джем, Грегори и Тош запрыгнули на «Евротрамп» — чудовище увеличенного вдвое размера в углу у баскетбольных корзин. Они приземлялись на спины, делали сальто и всевозможные трюки, которые никогда не демонстрировали в рабочее время.

Йен не сводил глаз с огромных аналоговых часов на стене. Минутная стрелка миновала шестёрку, показывая, что сейчас половина четвёртого. Он призвал всех к вниманию.

— Прошло два часа. Это просто смешно. Вы все можете расходиться по домам.

Все? Микки не понравилось, как это прозвучало. Ему пришлось воспользоваться властью управляющего, чтобы получить желаемое:

— Да, а мы с Галлагером останемся удерживать оборону.

Глаза Йена расширились, будто он не ожидал, что Микки вмешается.

— Мы позвоним, если свет включат, но торчать тут в темноте полным составом необязательно.

После этих слов в голове Микки начал тикать таймер обратного отсчёта. Через несколько минут они с Йеном останутся наедине. Пока остальные сотрудники принялись возбуждённо переговариваться и звонить кому-то по телефонам, Микки встретился взглядом с Йеном сквозь весь этот хаос, и воображаемое тиканье стало громче.

Сотрудники разбежались опустошать свои шкафчики и забирать обеды из холодильника, на ходу выкрикивая прощания. С последним хлопком закрывающейся входной двери Микки и Йен остались одни.

Голова Микки была похожа на проклятый воздушный шарик, вот-вот готовый улететь.

Йен двинулся по батутам, подходя ближе. Он был в стандартном оранжевом поло, а руки заложил в карманы своих шорт цвета хаки. Невинный скромняга, он смотрелся ничуть не хуже из-за жары и стресса. Ни один волосок не выбился из причёски.

Микки испытывал желание немедленно схватить его и поцеловать. Обычно они кидались друг на друга в любое свободное мгновение, едва оказавшись наедине. Но теперь, когда все остальные ушли, не было причин спешить.

Микки кивнул в сторону здоровенного батута.

— Что это было? Никогда раньше не видел, чтобы народ так прыгал.

— Хочешь научиться прыгать по стене?

— Я такого не говорил. Просто любопытно, что это за фигня.

Йен скрестил руки на груди, в его глазах заплясали озорные искорки.

— С тех пор как ты тут появился, я, кажется, ни разу не видел, чтобы ты прыгал на батутах.

— Это потому что мне не шесть лет.

Йен взял Микки за руку.

— Пойдём, я тебе покажу, — и он повёл Микки по мягким дорожкам.

Соприкосновение их пальцев выбило все связные мысли из головы Микки. Обыденность всего этого, то, как легко Йен схватил его, будто на самом деле хотел прикоснуться к нему, будто наслаждался их контактом.

Боже, Микки не мог продолжать оказываться на грани сердечного приступа каждый раз, когда они с Йеном соприкасались.

Он не испытывал проблем при общении с Трусиками в переписке, поддразнивая и откровенничая. С этого момента он решил представлять Йена как Трусики. Йен был не более опасен, чем безликий парень, которого Микки никогда не видел, верно? Если бы Микки мог разговаривать с Йеном так же, как он разговаривал со своим смс-другом, у него была бы некоторая надежда не опозориться.

Йен стоял посреди «Евротрампа», под весом его тела эластичная поверхность проседала, создавая подобие воронки в середине.

— Начни с небольшого прыжка, чтобы попасть в ритм, — он подпрыгнул пару раз, каждый прыжок был немного выше.

— Дальше сложнее, — Йен продолжал прыгать, говоря только в моменты приземления: — Если ошибёшься... на этом этапе... то всё... пойдёт прахом.

Йен сделал гигантский прыжок, а затем шлёпнулся на спину. Вместо того чтобы встать, он ударил ногой по стене.

И снова упал на спину. На этот раз, поднимаясь, он сделал два шага вверх по стене.

Нихрена себе. Йен взбегал по стене между каждым отскоком. Чёртов акробат! Мышцы его ног напрягались с каждым шагом, ступни скользили по стене, будто он танцевал по поверхности озера. Его лоб сосредоточенно хмурился.

Импульс каждого прыжка поднимал Йена всё выше. Микки и раньше видел напряжение в этих мускулах, но он никогда не замечал, чтобы они двигались в такой крутой конфигурации. У него отвисла челюсть, взгляд прошёлся по телу Йена вверх-вниз. Его собственное тело сжалось, впечатлённое подобным атлетизмом.

Йен взбежал так далеко по стене, что оказался на одном уровне с головой Микки.

Мощно оттолкнулся.

Подтянул ноги к голове.

И сделал чёртово сальто в воздухе.

Он упал на батут и несколько раз подпрыгнул, пока не остановился, а затем перекатился со спины на бортик.

Микки мог только хлопать ртом. Как Йен умудрялся становиться на порядок горячее каждый раз, когда демонстрировал свои способности? Он помогал персоналу «тИгрозоны» во время отключения электроэнергии, не позволяя разрастись панике. Он пел и играл с детьми в игры, как вожатый в летнем лагере. И теперь кувыркался в воздухе, используя батут, чтобы бросить вызов закону гравитации и показать свою крутизну.

Йен поманил Микки ближе.

— Давай. Попробуй сам.

— Тут есть какая-то подпольная банда прыгунов, за которой я должен следить? Этого мне только не хватало, — Микки провёл рукой по волосам. — Всегда считал, что батуты — это развлекалово для детишек.

— Я и вполовину не так хорош, как некоторые из этих ребят. Видел бы ты Генриетту на весенних стартах.

— Разве у тебя не фобия высоты, или как там её?

— Я не против немного попрыгать, просто не поднимаюсь на шесть метров вверх. Ты тянешь время.

Йен подошёл и схватил Микки за талию. Помедлил, а затем поставил подсечку, сбив Микки с ног, и они вместе упали на батут, принявшись кататься по нему в борьбе за лидерство.

Йен навис над Микки, заслоняя всё поле его зрения. Провались он пропадом, если оказаться придавленным Йеном не было всепоглощающим чувством. Запястья в крепкой хватке, ощущение веса тела Йена, их бёдра, прижатые друг к другу, их почти соприкасающиеся носы...

Йен наклонил голову, отчитывая его:

— Если не собираешься прыгать, тебе нельзя находиться на этом батуте.

— Так отпусти меня.

Полотно батута под ними укачивало их тела, растягиваясь и удерживая их в воздухе. Микки чувствовал себя невесомым. Каждое движение отдавало рябью по поверхности, плавно растягивая пружины.

Йен подался вперёд, пока его губы не оказались в сантиметре от губ Микки.

— Тебе также не разрешается ложиться на батут.

Он поцеловал Микки быстро и крепко. Тело Йена было разгорячённым после акробатических трюков, волосы растрепались, выбившиеся пряди щекотали лоб Микки.

Микки растаял в поцелуе, но он знал, как всё будет. Они будут игривыми. Йен — милым, весёлым и щедрым, но отстранённым. Микки хотел купаться в чёртовом океане, но он с радостью окунёт пальцы ног в любые воды, предложенные Йеном.

Йен медленно приподнялся.

— Ты нарушаешь все правила.

— И что мне за это будет?

Йен откинулся назад и оказался на коленях, оседлав бёдра Микки. Он расстегнул пуговицы своего поло, стянул его и запустил через поле для прыжков. Всегда такой небрежный со своей одеждой.

Они вышли за рамки неловкости, за рамки осторожной инициативы, потому что оба знали, что другой этого хочет.

Микки уставился на этого человека, каким-то образом решившего, что Микки достоин того, чтобы с ним возиться. Он не хотел торопиться и получить удовольствие слишком быстро. Он устал подчиняться одному и тому же циклу.

— Оставайся здесь, — Микки выкарабкался из-под Йена и умчался с батутного поля.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

У стойки регистрации «Шока и Трепета» Микки, зажав фонарик зубами, рылся в рюкзаке, который ежедневно носил на работу: шоколадный батончик, запасная футболка, фляжка, бумажник, сигареты, ключи...

Наконец рука коснулась прохладного пластика. Джекпот. Он нащупал герметичный пакет, который запихнул подальше на самое дно, чтобы никто его случайно не увидел.

Микки выудил находку и осветил фонариком содержимое: два презерватива и мини-тюбик смазки. Сердце зашлось в бешеном ритме от мысли о значении этого.

Он собирался попросить Йена трахнуть его.

Больше никаких небрежных минетов в тёмных потаённых углах центра. Никаких поцелуев тайком, словно они похотливые подростки, шифрующиеся от родителей.

Чёрт, может быть, дойдёт до того, что они встретятся вне работы. Проведут ночь вместе, попивая водку и смакуя травку Игги, а их ноги будут переплетены под простынями. Может быть…

— Снова от меня прячешься?

— Господи, мать твою, боже, — Микки выронил пакет и попытался нащупать его снова.

Йен, без футболки и босой, замер в темноте коридора.

— Чего делаешь?

Слова. Микки должен был что-то сказать. Но как, когда силуэт Йена вырисовывался в аварийном освещении? Когда Йен так выжидающе смотрел на него. Когда он последовал за Микки в темноте, чтобы продолжить начатое.

Микки спрятал рюкзак под стойку и нашёл в себе силы сказать:

— Ты неподобающе одет. Может, это… э-э, больше подойдёт? — его рука дрожала, когда он поднял презерватив.

Подобная просьба подразумевала более глубокую связь, новый этап в том, чем бы они, чёрт возьми, ни занимались. Микки нужно было больше, всегда больше, и он не знал, как отреагирует Йен.

Может быть, для Йена это будет просто секс, естественный следующий шаг. Микки же наивно желал, чтобы этот шаг означал обязательства. Как минимум привязанность.

Йен подошёл ближе, перевёл взгляд с крошечного пакетика из фольги на лицо Микки, выхватил презерватив, облизнул губы и улыбнулся.

— А я могу выбрать, в чём будешь ты?

Микки нацепил бы на себя блядское бикини и облился взбитыми сливками, лишь бы Йен продолжал так на него смотреть.

— Там есть несколько... запасных мягких ковриков. Свалены в служебном коридоре.

Йен пожал плечами, и этот жест говорил: «Пошли». Он говорил, что Йен в деле.

Чёрт, они действительно собирались это сделать.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Какие бы сложности Микки с Йеном ни испытывали в общении посредством слов, у них никогда не возникало проблем в общении при помощи тел.

Они двинулись по тёмному коридору, ведущему к погрузочной платформе на заднем дворе, останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы поцеловаться у стены. Всякий раз Микки оказывался зажат между холодным бетоном и жаром тела Йена, но ничуть не возражал.

Йен расстегнул ширинку Микки, скользнул руками по его бокам под футболкой.

— В корпоративном уставе сказано, что, после того как посетители покинут центр, всякая одежда запрещена.

— Видимо, я ещё не дочитал до этого раздела.

Они перекатывались вдоль стены, меняясь местами и исследуя друг друга ртами. Йен поцеловал Микки в шею, а затем сорвал с него футболку. Микки толкнул Йена к противоположной стене и лизнул мышцы его груди.

Микки млел от этих взаимных столкновений. Это была самая долгая их прелюдия, обычно они без предисловий тянулись прямиком к членам друг друга. Но Микки хотел замедлить темп ещё больше. Он хотел создать ошеломляющий релиз. Хотел насладиться ощущением каждого кусочка ткани, соскальзывающей с его тела.

Они повернули дальше, к двойным дверям заднего выхода, и с глухим стуком наткнулись на препятствие: стопка мягких ковриков доходила им до колен. Йен рассмеялся, восстанавливая равновесие.

Микки стянул с ковриков синий брезент и похлопал по поверхности.

— Это, конечно, не двуспальная кровать в пентхаусе, но с задачей справится. Прищурься и сможешь притвориться, что аварийные огни — это свечи.

— Ты организовал всё это для меня? Такой джентльмен, — Йен не отрывал от Микки ни взгляда, ни рук. Казалось, ему неважно, где они — на пуховом матрасе или на куче битого стекла.

Однако Микки было не всё равно.

Даже в данных условиях он хотел устроить для Йена как можно более приятное времяпрепровождение. Хотел позаботиться о нём. Что, чёрт возьми, это значит? Насколько сильно его затянуло?

Сердце Микки билось всё быстрее по мере приближения к сексу. Будет ли он достаточно хорош? Понравится ли Йену то, что он почувствует? Сможет ли Микки расслабиться достаточно, чтобы и самому наслаждаться процессом?

Йен нагнул Микки над матами, доминируя, как и всегда. Удерживая Микки за шею, свободной рукой он провёл вдоль его спины, скользнул в боксеры и сдвинул ткань ниже с восхищённым стоном.

— Спасибо господу богу за перебои в подаче электроэнергии.

Микки толкнулся в руку Йена. Слишком сильно, слишком жадно, но он ничего не мог с этим поделать. Ему нужно было, чтобы между ними не осталось ни миллиметра пространства.

Йен сбросил с себя оставшуюся одежду, и оба остались голыми. Микки почувствовал давление полностью твёрдого члена Йена точно между своими ягодицами. Он почувствовал, как пальцы Йена переплетаются с его пальцами, удерживая Микки на матах согнутым и готовым.

В полутьме были видны лишь смутные очертания обстановки, поэтому все звуки и ощущения в разы усилились: щелчок флакончика смазки, волоски на их соприкасающихся ногах, всё более прерывистое дыхание Йена, скользкое прикосновение подушечки пальца, когда он начал разрабатывать Микки.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как кто-то прикасался к Микки там. Чёрт возьми, обычно Микки готовился сам, так что большинство парней не имели возможности так исследовать его тело. Он никогда раньше не позволял себе подобной роскоши, когда тебя постепенно, палец за пальцем, открывает другой человек.

Это было так невероятно приятно, что Микки пропустил удовольствие, обнаружив, что испытывает ревность. Потому что он знал, что Йен всегда был немного отстранённым, сдерживаясь по какой-то бредовой причине. Может, он не разделял глупых романтических чувств Микки. Может, ему нравился другой парень. А может быть, он просто развлекался, не ища ничего глубокого.

Микки завидовал тому, насколько лучше это могло бы быть, если бы Йен действительно хотел его. Он завидовал тому парню (кем бы он ни был), который получит всё внимание Йена.

Но времени зацикливаться на этом не осталось, потому что Йен надел презерватив. Он ухватил Микки за ягодицы, шумно выдохнул, приставил головку члена ко входу и толкнулся.

Господи ёбаный боже, как же это было приятно.

Микки упёрся локтями в мат и прикусил нижнюю губу, наслаждаясь каждым дюймом растяжки, пока Йен погружался глубже. Бля, он уже мог сказать, что это лучший его опыт.

У Микки закружилась голова, он передвинул ноги, расставляя их шире, и согнул колени ровно настолько, чтобы предоставить Йену лучший угол.

Тот издавал самые грязные звуки, а когда вошёл полностью, замер на мгновение, вцепившись ногтями в бёдра Микки.

— Ты как, нормально?

Чёрт, Микки был не в состоянии говорить словами через рот. Он ответил, нетерпеливо сжимая в себе член Йена. Он ответил, принявшись поглаживать себя, смазывая ствол своей же собственной начинающей капать естественной смазкой.

Йен понял намёк и ускорился, крепко удерживая Микки. Мышцы его ног напряглись. Он небрежно поцеловал середину спины Микки, как будто ему нужно было как можно больше точек соприкосновения между ними.

Каким бы сосредоточенным ни было тело Йена, его разум, казалось, продолжал блуждать. Он почти не разговаривал, растеряв игривость и кокетство вместе с одеждой.

Это взбесило Микки.

Как могли мысли Йена витать далеко отсюда, когда их тела взаимодействовали так чертовски естественно вместе? Неужели он действительно не чувствовал электричества, гудящего между ними?

Микки раскачивался, будто его тело могло говорить за него.

Он сжимал Йена, будто мог удержать его в себе, вместо того чтобы позволить ему уплыть к чему-то — или к кому-то — вслед за его мыслями.

Микки кипел. Он утопал в удовольствии. Ему хотелось хорошенько врезать Йену, чтобы полностью завладеть его вниманием. Каждая собственническая мысль подталкивала Микки всё ближе и ближе к краю, заставляла тело напрягаться, а кровь быстрее нестись по венам.

Микки яростно кончил, окропив поверхность мата.

Он практически рухнул вперёд, всё тело гудело, и он наслаждался ощущением перекатывающихся волн затухающего оргазма, в то время как оргазм Йена только зарождался.

Йен кончил чертовски сильно. Это наполнило Микки гордостью.

Где бы ни был разум Йена, его тело было рядом с Микки.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

Они лежали поверх матов. Потные, обессилевшие, лёгкие и свободные.

Микки чувствовал себя довольным, уютно устроившись на сгибе руки Йена. Он знал, что этот комфорт был лишь иллюзией, ведь Йен вот-вот оденется и уйдёт, как всегда. Это было чертовски несправедливо.

Но вдруг сегодня был именно тот день, когда Йен решит остаться? Может, если Микки отвлечёт его, он забудет о спешке на этот раз.

Микки повернулся, чтобы они могли лучше видеть друг друга.

— Колись давай, куда ходил вчера? И не заливай мне про какие-то дурацкие курсы.

Йен отвёл взгляд и поджал губы, как будто не хотел поднимать эту тему.

Оно и к лучшему. Что, чёрт возьми, сделал бы Микки, если бы Йен сказал, что был на собеседовании? Пришлось бы спросить не Трусики ли Йен, получить отрицательный ответ, и тогда Микки выглядел бы дураком, вляпавшимся в непонятные отношения с парнем, которого он даже никогда не видел. У Йена подколов до конца жизни хватило бы.

Микки решил использовать заминку в своих интересах, чтобы рассмотреть мышцы пресса Йена, волоски на его животе, редкие родинки. Он изучил веснушки на его руке. Мягкий зелёный свет не способствовал хорошему обзору, но Микки изо всех сил старался запомнить каждую деталь, чтобы позже сравнить со своей новой любимой фотографией.

Йен наконец заговорил:

— Я навещал Сэнди в тюрьме.

— Сэнди?! — Микки был так ошарашен ответом, что ему потребовалась секунда на осознание. — Пиздец заебись. Вот не хватало только, чтобы вы с сеструхой перемывали мне кости за моей спиной.

— Ага, именно этим мы и занимались, — Йен улыбнулся. — Она рассказала мне, как сильно ты меня ненавидишь.

— Это правда. Ты до черта раздражаешь.

Йен воспринял эту шпильку спокойно.

— Знаешь, мне её не хватает. Трудно привыкнуть к её полному отсутствию, после того как мы общались практически ежедневно, — задумчивое выражение промелькнуло на его лице. — А как насчёт тебя? Как всё прошло с Гектором?

— Охуительно. Всегда приятно повидаться с родственниками, — Микки почувствовал, как откровенные слова бурлят в нём, угрожая вырваться наружу, и он им позволил: — Могло быть лучше, если бы ты был здесь.

Микки провёл кончиками пальцев по руке Йена в поисках поддержки, в поисках уверенности, чтобы продолжать этот разговор.

— Ты нужен мне рядом, чувак.

Глаза Йена остекленели. Он помедлил секунду, как будто его мысли витали где-то ещё.

— Я знаю. Чтобы со всем тут управляться, нужно немало сил приложить, — он нарочно делал вид, что не понял, переиначивая суть слов Микки.

— Я не о работе. Ты нужен мне во всех смыслах.

Что ж. Вот Микки и сделал это. Он действительно сказал то, что имел в виду, и это было капец страшно. Едва открыв рот, он уже понял, что Йен не чувствует того же по тому, как напряглись мышцы его руки. Если бы Йен разделял его чувства, он бы постарался скрыть своё волнение. Вместо этого он оставался тихим и уклончивым.

С таким же успехом Микки мог бы вонзить этот нож до конца.

— Есть кто-то ещё, да?

Йен глубоко вздохнул.

— Вроде того, — он открыл рот, чтобы заговорить, но сначала немного подумал. — Этот парень упрямый, как чёрт, и раздражает меня. Но я не могу выкинуть его из головы, как бы ни старался.

Микки вскинул бровь.

— Он принимает так же хорошо, как и я? — он прижал язык к уголку рта. — А то мы могли бы убраться отсюда и провести ещё несколько раундов, на случай если тебе нужно сравнить.

Каким уму непостижимым образом Йен мог так нагибать Микки, думая при этом о ком-то другом? Микки должен был нравиться ему хоть отчасти, разве нет? Он не был интрижкой на раз. Он не был чьей-то заменой, просто тёплым телом. Он отказывался верить в это.

Сердце Йена забилось быстрее под плечом Микки, его охватил жар.

— Он слушает меня, понимаешь? Он невероятно забавный. И он всегда рядом, когда нужен мне.

— Но этого ублюдка сейчас здесь нет, не так ли? А? — хотел бы Микки, чтобы Йен выглядел таким счастливым от мыслей о нём. — Он что, женат или типа того?

— Ты будешь смеяться: по иронии судьбы он увлечён другим.

— Ну, мне нужно захватить свой люгер, и мы пристрелим этого парня, а тело сбросим в реку.

— Ты вот так убьёшь незнакомца, чтобы я мог быть с парнем, который мне нравится?

— Хуй там. Я говорю, что убью парня, который тебе нравится. Уберу его со своей дороги.

На лице Йена появилось страдальческое выражение. Он положил руку на грудь Микки и тихо сказал:

— Это охуенно больно, понимаешь? Слушать, как он говорит приятные вещи о ком-то другом. Я же прямо здесь, перед ним. Как он может не видеть, что упускает?

Микки уставился прямо на Йена.

— Знакомо, чувак. Всё равно что получать под дых каждый раз, когда он открывает рот.

Йен кивнул, выглядя побеждённым.

— Эй, по крайней мере у нас есть что-то общее.

Они были парой влюблённых идиотов, которые влюбились не в тех людей.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●

В начале одиннадцатого вечера Микки шагал на юг по Дамен-авеню. Дул лёгкий ветерок, шелестели листья кустов, посаженных с целью сделать район более гостеприимным. Как будто тут вовсе не жила половина криминальных авторитетов Чикаго.

Он пнул пивную жестянку, с лязгом впечатав её в ржавую сетку чьего-то забора.

Микки думал о сегодняшнем дне, крепко держась за крошечные осколки, которые дал ему Йен: яркие звёзды, которые он запечатал в банке, надеясь, что их свет не погаснет. Улыбки. Кокетливые фразочки. Горячие взгляды. Давление кончиков пальцев Йена на его кожу.

Микки так отчаянно старался быть тем человеком, который понравился бы Йену. Как же ему этого добиться? Боже, он был так счастлив сегодня. Ему нравилось наблюдать за Йеном, пока тот прыгал на батуте, шутить с ним о политике компании. Было так приятно свернуться калачиком возле него и разговаривать, не беспокоясь, что их поймают.

Телефон завибрировал в кармане — Трусики объявился.

Блин, а ведь этот парень, вероятно, чувствовал то же самое по отношению к Микки. Должно быть, перечитывал его сообщения, прокручивал в голове их разговоры. Он относился к Микки как к чему-то ценному, так же как Микки — к Йену.

Просто скопление неверно направленных привязанностей.

Трусики [22:22]: Что-то ты сегодня притих.

Микки [22:23]: был в запаре из-за отключения

Трусики [22:24]: Точно? Я тебя не отпугнул?

Микки [22:24]: кто-то слишком высокого мнения о себе

Микки [22:24]: твой член не настолько страшный, чувак

Трусики [22:25]: Тебе стоит увидеть его лично. 😛

Микки [22:27]: мечтай

О, и, кстати, твоя рабочая униформа случайно не оранжевая? Тебе не приходится дуть в свисток, разнимая сцепившуюся малышню? Ты не прыгаешь на батуте, как сам дьявол? Нет? Ну и ладненько.

Трусики [22:29]: Значит, у вас было отключение?

Микки [22:30]: да, на несколько часов

Микки [22:30]: считай весь день насмарку

Трусики [22:31]: У меня тоже.

Микки [22:32]: хотя я рад что так случилось

Микки [22:32]: я по максиму использовал это время

Это было достаточным приглашением, да? Он ждал, что Трусики скажет: «Забавно. Я использовал это время, чтобы трахнуть своего босса». Парень не упускал случая прихвастнуть своими подвигами, так что сейчас было самое время выложить подробности о том, как он провёл свой день.

Трусики [22:34]: В такие моменты мир словно замирает. Мне это нравится

Трусики [22:34]: Время останавливается

Микки [22:35]: это сраное отключение электричества а не поэзия, чел

Трусики [22:35]: Поэтричество, ахаха

Трусики [22:36]: Ты в курсе, что спалился? Отключение затронуло лишь радиус в пару километров.

Трусики [22:37]: Мы совершенно точно соседи. Я найду тебя.

Микки остановился на тротуаре и окинул взглядом силуэт дома Гектора. Ноги действительно принесли его сюда. Он не струсил. Хотя его сердце противилось этому.

Микки собрался с духом, он должен был помочь Лажону. Но для этого надо было выкупить партию таблеток. А чтобы её выкупить, нужны были огромные баблищи. Получить которые он мог сотрудничая со своим дядей, каким бы скользким ни был этот путь.

Одна-единственная сделка с Гектором могла бы стать отправной точкой для столь многих хороших вещей. Ему придётся проглотить свою гордость, чтобы сделать это.

Микки прошёл через ворота и постучал в парадную дверь: три сильных удара, как всегда инструктировал Гектор. Будто это был ебучий подпольный бар, где на входе требовалось произнести пароль.

Микки отправил последнее сообщение.

Микки [22:39]: до завтра, ок? буду недоступен некоторое время

Он поставил телефон на беззвучный режим и сунул его в карман.

Дверь медленно открылась, выпуская луч тусклого жёлтого света.

Сгорбившееся тело Гектора заполнило дверной проём, его лицо было красным, будто он уже надрался.

— Ну-ну, посмотрите-ка, кто осчастливил меня своим визитом. Знал, что ты прислушаешься к голосу разума.

Ага, голос разума, как же.

— Твоё предложение насчёт субботы всё ещё в силе? — Микки сглотнул, стирая горечь этих слов с языка. — Я подумал, надо обсудить план игры. Я в деле.

Гектор приглашающе махнул рукой и распахнул дверь до упора.

Дядя был не один. Рядом с ним стоял Терри. Его лицо исказилось в довольном отвращении, стоило ему увидеть Микки.

Сука! И почему Микки выбрал для визита именно тот день, когда и его отец тоже был там?

Это был последний шанс развернуться. Последний съезд перед платной дорогой. Последний порог, чтобы свернуть к берегу, прежде чем сорваться в водопад.

Лицо Лажона промелькнуло перед глазами. Проклятье.

Микки стиснул зубы, сжал кулаки и вошёл в дом Гектора.

●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●