Войдя в класс, профессор истории Ким Намджун почувствовал буквально висящий в помещении коктейль сразу нескольких видов ароматов: пот, мокадамский орех, дешевый дезодорант, дорогой дезодорант, пачули, роза, лилия, бергамот, сигареты, пиво, кола, зубная паста и освежитель воздуха.
Пот превалировал. Ощущение, что профессор преподавал не в престижном университете, а в школе для бедных. Поморщившись, профессор Ким прошёл к своей кафедре, положил портфель на стул и повернулся к аудитории. Источники дезодорантных запахов — молодые люди с первых рядов — поспешили открыть тетради для конспектов и выхватить орудия труда — карандаши и ручки.
Далее шли источники запахов дорогих духов — девушки и парни, обучающиеся ради корочек, чтобы замаслить своих богатеньких родителей. Некоторые девушки, правда, ходили сюда ради самого профессора Кима, который был весьма хорош собой. Но они его не интересовали — казались пресными, однообразно выглядевшими и почти не мыслящими.
Последними шли те, кто пах потом, зубной пастой и освежителем. Те, что были недостаточно богаты и учились по государственной программе доступного образования. Они успевали и учиться, и подрабатывать, и вроде как претензии к ним, самым старательным, и быть не могли, но Намджун терпеть не мог, когда плохо пахло.
Оглядев аудиторию, осознанно игнорируя сальные взгляды учащихся девушек, он заметил пустующее место во втором ряду и вопросительно поднял красивые брови.
- Где Сокджин? - спросил его низкий, красивый голос, которому он придал металлический оттенок.
- Сегодня у него методический день, - сообщила староста группы, с готовностью подпрыгнув на месте.
- Напишите ему, чтобы после этого занятия он зашёл. Будет важная тема, дам ему конспекты и задания.
Староста тут же вытащила смартфон. Намджун скинул на вешалку свой пиджак, оставшись в белоснежном свитере с высоким горлом, подчёркивающим его красивую высокую фигуру, тёмно-серых джинсах на длинных крепких ногах и аккуратных туфлях, которые он особенно любил, потому что хорошую обувь его размера найти было не так-то легко.
Он вообще старался выбирать в жизни только самое лучшее.
Лучшие бренды одежды и обуви.
Лучшая туалетная вода или мужские духи.
Лучшие средства ухода за собой.
Лучшая машина.
Лучшая квартира в районе Каннам.
Лучшая еда и напитки, никакого рамёна или соджу.
И лучший любовник в его постели.
После лекции, которая далась трудно, так как задние ряды после ночной смены агрессивно пытались не уснуть, зевая, а первые ряды, как всегда, завалили тонной вопросов по прошлой теме, хотя знали, что спрашивать надо ПОСЛЕ лекции, а не во время, Намджун отпустил студентов и опустился, наконец, за свой рабочий стол.
В лекционной аудитории стояла тишина. Сквозь большое окно пробивался с улицы тусклый полуденный солнечный свет. В аудитории было прохладно — подумав об этом, Намджун прошёл к одному из окон и закрыл его плотнее.
В дверь постучали, гулким эхом стук разнёсся по помещению.
- Войди, - ответил Намджун, чуть повысив голос.
Дверь открылась и тут же закрылась, плотно, впустив высокого стройного молодого человека, одетого в длинную рубашку в бледную сине-белую полоску, узкие джинсы, кеды и просторный бомбер. На плече его висел внушительный рюкзак, полный вещей, книг, еды. Молодой человек неуверенно поправил длинную чёлку, густые чёрные волосы блестели так, будто их только что вымыли, прикусив губу, чуть порозовел и стал спускаться к первым рядам.
Намджун присел на краешек своего стола, скрестив руки на груди. В этой позе он смотрелся как фотомодель в рекламе офисной одежды. Холодным взглядом он проследил перемещение юноши и удивлённо поднял брови, когда тот сел за парту перед ним, аккуратно сложив длиннопалые руки перед собой на столешницу. Он всё ещё сосал нижнюю губу. Надо заметить, юноша был хорош собой — некрупные черты лица сложились руками природы очень гармонично и красиво, полные губы напоминали сочные вишни, небольшие выразительные влажные чёрные глаза смотрели куда угодно, только не на профессора. Нежная матовая кожа, украшенная румянцем смущения, казалась истинным произведением искусства. Длинная шея, широкие плечи, грудь, узкая талия, длинные стройные ноги.
Мальчик был живым воплощением природной красоты.
- Почему ты сел там? - спросил низкий голос Намджуна минуту спустя, в течение которой мальчик изучал свои длинные пальцы, а профессор — его. - Сокджин, что ещё за методические дни? Мне казалось, мы это обсуждали, тебе они не нужны...
- Я изучаю не только историю, сонсэним, - проговорил нежный, мелодичный голос.
- Мне прекрасно известно об этом, как и том, что у тебя нет проблем в изучении остальных предметов, так зачем тебе понадобилось заниматься с профессорами персонально, в ущерб твоим занятиям историей у меня в классе?
- Я сделал это не по своему решению, профессор химии настоял, чтобы я пришёл сегодня.... Он сказал, моя последняя контрольная оставляет желать лучшего... Я попросил старосту группы отпросить меня, теперь вот пришёл за конспектами...
- Прекрати кусать губу.
Сокджин резко выпустил губу, густо покраснев. Намджун кивнул, улыбнувшись, отчего на его щеках цвета мёда появились ямочки.
- Вероятнее всего, я обсужу твои персональные занятия с профессором Чоном, я вижу, в предыдущий раз он не вполне понял меня.... С этим мы разобрались. Я приготовил тебе конспект лекций и задания.
Намджун положил папку на парту перед мальчиком и снова присел на край стола. Сокджин даже не дёрнулся взять папку, словно зная, что с ним ещё не закончили.
- Ты не ответил, почему сел там? - спросил Намджун холодно.
Сокджин поднял на него красное лицо, потом покосился на входную дверь.
- В этой аудитории уже не будет занятий сегодня, - сказал Намджун. - У меня «окно». У тебя методический день в разгаре, скажем, теперь пришла очередь истории.
- Меня ждут в кабинете физики....
- Профессор Мин не будет возражать, если ты придёшь к нему после меня, - улыбнулся Намджун, доставая телефон. - Алло, Юнги? Я поймал Сокджина, у него сегодня индивидуальные уроки... Да, я только вспомнил, что моё «окно» сейчас, а у тебя, кажется, занятия только вечером, так не мог бы ты.... Отлично, я твой должник!
Он убрал телефон и вопросительно взглянул в глаза студента. Сокджин нервно и сдавленно улыбнулся и стал подниматься. Намджун убрал телефон за спину и упёрся руками в столешницу по обе стороны от себя.
- Ты опять... кусаешь губы, - сказал он тихим рычанием.
Но на этот раз Сокджин не послушался, засосав в рот всю нижнюю губу, потом выпустив, чуть приоткрыл алый рот. Сверкнули его белые зубы, Намджун почувствовал, как мутнеет голова.
- Почему ты не предупредил меня, что не придёшь на лекцию, м? - спросил он, кладя пальцы на шею юноши, когда тот подошёл достаточно близко. - Ты хотел позлить меня, да?
- Нет, сонсэним....
- Это не моё имя....
- Да, Намджун....
- Почти....?
- Да...., папочка....
- Умный мальчик... Я смотрю, ты надел мою рубашку, как я тебе велел, сегодня.... И от тебя так дивно пахнет....
Намджун нагнулся, втягивая ноздрями аромат дорогой мужской туалетной воды, словно откусывая его от шеи Сокджина. Именно этой тягой к лучшему его некогда и привлёк этот мальчик.
Он опустил руку с шеи на плечо, потом спину, потом талию Сокджина и мягко притянул его к себе.
- Ты был плохим, да, малыш? Ты не слушался....
Он прижался тянущими поцелуями к шее студента, тот закрыл глаза и еле слышно застонал. Намджун тут же ощутил, как тесно ему в собственных брюках, и посмотрел на красное лицо парня.
- Ты должен быть наказан за то, что злишь папочку и заводишь его.... ты знаешь, как я реагирую на твои стоны и то, как ты сосёшь свои губы....
- Я был плохим, папочка....
Это признание неожиданно вырвалось из губ студента, а руки его поднялись к ремню профессора и стали его распутывать. Намджун удивлённо усмехнулся, Сокджин опустил глаза, работая руками, щёки его пылали.
- Я был очень плохим.... я... трогал себя.... дома, пока собирался на занятия, ведь я ушёл позже папочки на полчаса....
- Ты — что делал? - прошипел Намджун.
- Это не всё. Я трогал себя, думая о папочке, я даже прикусывал губу и.... запустил свои пальцы, думая о папочкином члене.... Но.... профессор Чон.... он положил руку мне на колено....
Намджун ошарашенно, стремительно разъяряясь, смотрел на Сокджина. Тот закончил с брюками, чуть раздвинул их, вытаскивая из боксеров каменный от эрекции член.
Опустившись на колени, мальчик поднял горящие глаза и добавил:
- Профессор Чон сказал, я знаю, чей ты, но, уверяю, я делаю это лучше, нежнее... Я сказал ему, что мой папочка лучший.... Я сказал, что не хочу никого больше.... Тогда профессор коснулся моего члена через штаны, и я отошёл, сказав, если он будет так делать, я не стану ходить на его лекции, и он успокоился....
С этими словами Сокджин высунул язык и стал облизывать им головку члена. Намджун зашипел, взяв нежно голову Сокджина пальцами.
- Да, малыш, да... глубже, вот так.... ты хороший мальчик, ты молодец....
Аудиторию наполнили сдавленные стоны, шипение и хлюпанье. Работая только ртом, захватывая жарким языком и щеками весь длинный, толстый, пульсирующий член, обсасывая его, как леденец, Сокджин расстегнул пояс на своих брюках и свою рубашку. Он чувствовал, что член в его рту напрягся максимально, и, как он и ожидал, его папочка не дал ему остаться без наказания — Намджун резко вышел изо рта мальчика, поднял его на ноги и впился в его губы. Сокджин стонал негромко, так как руки Намджуна проникли под его расстёгнутые джинсы и сжали ягодицы — гладкие, нежные, упругие.
- Тебя дома ждёт наказание, за то, что ты посмел себя трогать, - прорычал Намджун, слюнявя пальцы и плавно вводя их в Сокджина. - Но за то, что ты отстаиваешь папочкины интересы, я позволю тебе не быть порванным сейчас....
- Да, папочка, да....
Сокджин прижался к профессору всем телом, еле сдерживая стоны, почти плача.
- Пожалуйста.... войди в меня....
- Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?
- Да... папочка....
- Умоляй меня, - Намджун усмехнулся, облизывая шею Сокджина, что заводило его ещё сильнее.
- Умоляю, трахни меня папочка, я очень сильно хочу тебя.... Трахай так сильно, чтобы я кричал....
- Что угодно для моего малыша....
Намджун развернул Сокджина спиной к себе, поставил так, чтобы он мог упереться в стол руками, и, раздвинув его ягодицы, вошел резким толчком. Сокджин вскрикнул, так как Намджун сразу взял быстрый ритм, сжимая тонкую талию студента, сжимая ее, и его пальцы были такими горячими....
помнишь наш первый раз....?
да....
Ты остался после занятий, в течении которых взглядом ласкал меня, словно умоляя тебя трахнуть....
да, и когда все ушли, я подошёл к вам якобы попросить учебник по новой теме.... а вы встали и поцеловали меня, хотя мы были знакомы всего ничего...
до того мы две недели сверлили друг друга взглядами, случайно пересекаясь в коридоре, старались столкнуться плечами или руками....
после того поцелуя мы занялись сексом в аудитории.... это был мой первый секс, сонсэним....
а потом я отвёз тебя на машине домой, сказав, что ты теперь мой....
и через неделю я переехал к вам, наврав родителям, что буду жить в общежитии....
и когда ты переехал, мы смогли, наконец, заниматься сексом там, где нам обоим удобно и приятно....
и вы научили меня играм...
никто не ласкает меня лучше тебя, малыш...
никто не будет трахать меня так хорошо, как папочка....
НИКТО НЕ БУДЕТ ЭТОГО ДЕЛАТЬ, КРОМЕ МЕНЯ
да, я... ошибся....
ты плохой мальчик?!
да.... я плохой.... накажите меня, профессор Ким.
Намджун закатил глаза, не в состоянии далее говорить, и ускорил темп до максимального. Сокджин закрыл плачущие глаза, исходя от истомы, и кончил, успев отодвинуть бумаги со стола. Намджун сжал его талию одной рукой, неистово долбя, отодвинул ворот его рубашки и сжав губами и зубами нежное плечо Сокджина, кончил в него горячей, обильной спермой, вогнавшись максимально глубоко.
Утеревшись, Сокджин поднял сумку и направился к выходу.
- Я обсужу с Чоном вопрос, - сказал ему вслед Намджун. - И, Сокджин....
- Да, сонсэним, - повернулся мальчик.
- Когда вернусь домой, ты должен быть в одной этой рубашке и с пробкой в попке, ясно?
Сокджин покорно кивнул, покраснев. Намджун холодно усмехнулся и стал приводить свой стол в порядок.