Разделим вечность

You are a monster, favorite monster

Come to me closer, say your true name

“Ты монстр, любимый монстр

Подойди поближе, скажи своё настоящее имя”

Олег ругался сквозь зубы, борясь до последнего. Не за спокойствие царя, других людей, так хотя бы за свою жизнь. Почему и как это случилось, он сказать не сможет. Говорили ведь, не ходить через лес, а он ответил, что там может быть такого? Ведьм и леших зарубят, с оборотнями потяжелее, но тоже справятся. Справились, конечно. Хорошо, что не вся группа пошла короткой дорогой, а всего пять человек, а оборотней около семи. Каждый ростом выше двух метров и с голодным диким взглядом. Последнее, что чётко отразилось в памяти, это злобный рык одного из волков и прыжок прямо на товарища.

  Отвратительная смерть. Матушка говорила, что человек, погибший от чар Леса, в нём навсегда и останется. И повезёт ещё, если печальной ивой над рекой. “Так что не ходи, Олежа, в глубоко в лес лишний раз, не буди Лихо, пока оно тихо. А то будешь с ним под одной берёзой сидеть, такой же страшный и одинокий”. Тогда Олежа действительно боялся стать каким-то противным и мерзким, потом боялся за жизни близких, когда у реки обнаружили тело отца (даже сейчас при воспоминании о том дне передёргивает), а теперь впервые боится за себя, за свою бедную душеньку, что всегда заботилась только о других, а теперь вспомнила, что очень хотела путешествовать по России и не зависеть ни от кого. Увы, но теперь уж метаться и перечислять список невыполненных мечт бесполезно, скорбить о нём тем более.

  Ритуалы каждое полнолуние, отряды охотников за нечистью, специальные знаки на их телах, обереги в каждом доме, ничего не помогло. Это вечная борьба Леса и человека, в которой второму не выиграть. А предателей вероотступников колдунов и ведьм и за людей не считают, разносчиков чёрной силы принято сжигать.

  Олег сколько себя помнит, всегда ходил через этот лес, а теперь лежит, не чувствуя ног. Дыхание сбилось, любое движение отдаётся жуткой болью. Товарищам больше повезло, полегли сразу, не мучались так. А ему только и остаётся вспоминать невестку и горевать о несбывшимся счастье с ней. Бедная наверняка сидит у окна в ожидании любимого, не знает ещё, что тот лежит, разодранный в клочья лесными тварями. Только они решились наконец свадьбу сыграть, а то Олег всё время в город уезжал на ярмарку, когда она пряла под окном и ждала его каждый раз. Вся деревня и ближайшие поселения знали о них, ждали большого праздника. У невестки столько много родственников живых, что у Олега мёртвых меньше. И все ждут того самого дня. Красавица с длинной русой косой ниже пояса из благородной семьи, за которой кругами ходят все молодцы, и девушки с некой завистью смотрят, но любят, потому что Аня очень добрая и заботливая. Чуть что, так она сразу первая на помощь бежит. И высокий мужественный храбрый охотник за нечистью Олег. Человек печальной судьбы, выросший в бедной семье, теперь защищает простой народ, продолжая отцовское дело.

  Ужасно, слишком рано, ему ещё жить и жить, и очень больно…

Успел прослыть одним из сильнейших охотников на нечисть из простого народа и в итоге погибает от её руки так рано. Но когда твари успели подобраться к родной деревне так быстро, да ещё и в таком количестве? Ведь всегда боялись подходить даже к реке, а здесь три минуты идти, и первые дома появятся. Здесь дети маленькие играют войнушку, девушки в тени обсуждают последние подслушанные новости деревни, старые матери ходят за ягодами да грибами. А в жаркий солнечный день к реке вообще все сбегают, чтобы хоть ненадолго охладиться и смыть грязь тяжёлого труда. Невозможно, что их просто никто не заметил и никто не сообщил. Тогда бы уже и до князя наверняка дело бы дошло, а там… Странное дело, чтобы оборотни так близко сами подбирались к жилым поселениям, а там, где они, там и всякая нечистая сила, прячется за их спинами, чтобы если сбежишь от одних, другие схватят и утопят или ещё чего сделают. Нечисть нечистью, а разум они имеют. Наверняка помнят хотя бы примерно, где сколько резвых юношей, готовых отстоять родной дом ценой жизни?

  Словно из утренних рассуждений в постели его вытащило резким запахом крови. Легкая дымка тумана не даёт видеть слишком далеко. И мыслями и телом он снова не у прохладной речки и не с девушками гадает, а на опушке с телами погибших друзей, и он сам скоро будет где-то с ними. Олег переворачивается на живот в попытках откашляться. Его скручивает так, словно сейчас все лёгкие выкашляет, ни вдох ни выдох не сделать. Вспоминаются истории о трагической гибели его отца. Неужели он также?... Тоже, говорят, напали внезапно и гурьбой, никто не выжил. Олег рос без отца, а матушка лишний раз боялась про него рассказывать, терять ещё и сына ей уж очень не хотелось. Молилась всем богам, да не услышали те её. Олег впервые жалеет, что редко прислушивался к её мнению, когда слышит приближающиеся шаги.

  К нему двигаются медленно, словно растягивая момент, чтобы запомнить каждую деталь. Выученный из жизни урок, судя по звуку, глухому, с некой лёгкостью, без какой-то припрыжки или травме в ноге, за ним пришла явно не помощь. На долю секунды подняв голову вверх, он замечает высокую фигуру в чёрном плаще, её хитрый оскал сияет издалека. Даже в размытом силуэте из-за тумана и заплывших кровью и слезами глаз видна какая-то торжественность.

— Надо же, — голос спокойный, немного надменный. — кто попался в мои руки. Сам Олег Волков — великий охотник на всяких тварей, защищающий земли от их набегов. Не думал, что на первой встрече ты будешь настолько жалок. Ну, подойди ближе, если хочешь жить. Давай…

  Контроль над телом словно полностью начал передаваться этим бледным ладоням. Олег всё ещё чувствовал боль, теперь она казалась чужой, также не принадлежащей ему. Он понимал, что это ловушка, что предаёт самого себя, но эти протянутые бледные руки будто тянули его за невидимые нити. Рядом с неистовой болью разгорался огонь желания жить несмотря ни на что. Колдун продолжал шептать что-то, присев, подзывал к себе. И Олег продолжал ползти, закашливаясь и не чувствуя ничего. 

— Не бойся, монстр… — улыбнулся колдун. Может, это были выдумки разума, но каждый раз его улыбка меняла оттенки с победной до самого простого дружелюбия. А в глазах плясал огонёк.

  Перед глазами промелькнула рыжая прядь волос, и к своему сожалению Олег понял, к кому попал. “Внимание! Не ходите в лес без особой надобности. По показаниям очевидцев в нём видели человека с длинными рыжими волосами, высокого, с очень бледной кожей. Не заговаривайте с ним, а как можно скорее сообщайте охотникам. Будьте осторожны!” — гласило объявление во всех концах страны с разной периодичностью.  Матушка больше всего любила запугивать маленького Олежика, когда тот не хотел засыпать или заходил в лес слишком глубоко, рассказами про самого страшного колдуна, которого знает история, имя его Сергей Разумовский. О нём говорили страшные вещи, что у здоровых мужиков кровь стыла в жилах. То девку богатую украдёт, то с оборотнями набег на глухую деревушку устроит, никому не спастись. Нельзя давать ему смотреть на тебя, а тем более заострять внимание, не уйдёшь от его невиданной мощи чар. Без дрожи в голосе про него не могли говорить и другие ведьмы с колдунами (конечно, сожжённые позже на костре), мол, он их не трогает, но в свои дела нос не даёт совать, иначе на следующий день в исцеляющем зелье будет яд. Редкие выжившие после его походов тоже скоро гибли, стоило только в лес ступить. За его рыжую голову царь обещал такую награду, чуть ли не престол отдать. Множество добровольцев слегли в земле против злодея, и Олег его следующая жертва, не ставшая исключением.

  Смерть для меня была бы наградой, думал Олег.

  Удивительно, что он мог ещё хоть немного мыслить. Олег упал на колени Сергея, чувствуя, как душа окончательно покидает тело. Тот лишь взял его пыльную окровавленную голову в руки и стал поглаживать скулы. Длинные холодные пальцы словно хотели успокоить, напрягаясь при судорогах. Колдун продолжал шептать заклинания на неизвестном Олегу языке.

— Устроили у меня тут кровавую баню. Ничего… одной проблемой меньше. 

***

  Следующие события отдаются в памяти сильнейшими судорогами и ласковым голосом о том, что жить будет. Большими чашами в него вливали ужасное варево, от которого тело ныло, а в голове стоял туман. Сколько дней он так пролежал полностью под контролем страшного колдуна, он не знает. Ему лишь рисовали что-то на груди и поили, кажется, питьё хуже яда. Сергей то ходил вокруг него, то оставлял одного на долгие часы, возвращаясь с новыми травами, то падал головой на его грудь и долго вслушивался в размеренное дыхание. При встрече взглядами он хитро улыбался (эта улыбка возникала у него, даже если до этого он будто скорбил по кому-то или был в полной ярости) и гладил по макушке, ненадолго унимая боль. Олег невольно тянулся к нему, молил о скорой смерти.

— Почему не убил до сих пор, колдун? — собственный голос не узнать. Хриплый, словно песка в рот насыпали.

— Жалко таких как ты просто на ветер отпускать, надо и выжать из вас кое-чего, — ухмыльнулся Сергей, снова давая зелье. — подожди, скоро станет легче.

  Той же ночью Олег почувствовал, словно его опустили в кипящий котёл, тело ломало, горело, казалось, что увеличивалось в размерах. Колдуна рядом не оказалось. Его скручивало во все стороны до ломоты в суставах. Понял, что кричал, когда горло издало последний хрип перед тем как Олег свалился с постели. Таким же резким ударом мучения вдруг сменились на резкий прилив огромной силы. Такой, что Олег бы мог горы свернуть. Однако на ноги встать не получалось. Но имеет ли это значение, когда он может спокойно сбежать от колдуна, а чуть что, разорвать его в клочья? Да ему стая оборотней не помеха! Счастью его не было предела, он бежал со всех ног куда глаза глядят. Сил много, куда-нибудь да выйдет (только потом его осенило, что иногда из тайги можно и не выбраться даже в позабытую богом и царём деревушку). Сколько так прошло времени, никто вам так и не скажет. Олег нашёл себя сидящим у той самой речки, до деревни рукой подать. Да только есть ли теперь смысл туда идти? Сразу нашлась и причина такой буквально зверской силы. В отражении воды он не видел даже мужчину в грязи, крови и рваной одежде. Он видел вообще не человека, а тварь, по чьей воле и погиб. В реке был лохматый серый оборотень с большими жёлтыми глазами и размерами, превышающими обычного волка. Досада и страх обрушились на его плечи со всей силы, хуже той боли на опушке. Он никому теперь не нужен, если его увидят ночные сторожи, то убьют без лишних сомнений. Про Аню и любимую старенькую матушку теперь можно забыть как про тот самый сон. Он остался один.

— Ну что, хорошо побегал? — Сергей присел рядом, поглаживая Олега между больших ушей. Улыбался, наверно, самой противной из своих улыбок. В душе рождались самые непонятные чувства, от жгучей ненависти, до ужасаи беспомощности. Лес всё-таки забрал его себе. Он обречён навеки.

— Радуйся, что вообще живой остался. Не бойся, в человеческий облик вернёшься на рассвете, а потом и вовсе научишься контролировать этот процесс.

  Он теперь ещё и один из этих тварей. Какой позор стать тем, против кого всегда боролся, быть убитым бывшими друзьями. Сергей улыбается ещё больше, радуясь чужому горю. Предатель всего рода людского, мучитель ни в чём неповинных душ. Гореть на главной площади столицы ему будет слишком простым наказанием. Глаза застилает пелена гнева и обиды. 

  Но и Олег не настолько тупой. Создавая оружие, учти, что его всегда можно использовать и против тебя. Пора опробовать белоснежные клыки и острые когти. Однако попытка напасть прерывается лёгким жестом руки, от которого исходит невыносимая боль во всём теле. Олег повержено падает на землю, готовый расплакаться даже в волчьем облике.

— Не так быстро, мой сильный Волк, — Сергей берёт его морду в ледяные до дрожи руки и смотрит с такой наигранной жалостью, аж зубы скрипят, как хочется выгрызть ему эти глаза, но Олег только отошёл от предыдущей волны боли.

  В ответ на усталое рычание, колдун лишь вздыхает:

— В этом лесу небезопасно, всегда держи ухо востро.

  И что-то есть в этом такого, что скрывается за этой маской гордости и безразличия, что наставляет каждое утро матушка, когда маленький Олежка шёл на реку с другими детьми. Или у Олега просто не хватает сил даже разобрать подтекст фразы. И улыбка колдунья уже не самодовольная, а как у юнца, которому подарили первую в его жизни собаку. И он с ней ни шагу от дома не уходит, всегда рядом. 

  Теперь Олег просто чья-то собака, питомец. 

— Ладно, пошли домой.

***

  Солнце ударило в глаза Олегу, а когда вместо недовольного рыка раздалось хриплое мычание, он подскочил, рассматривая свои руки. Все в мелких царапинах, а так никаких рваных ран нет даже на животе и ногах, с которыми он запомнил себя в последний раз в человеческом обличье. На лавке напротив сидел Сергей, штопающий его рубашку, на которой всё ещё оставались слабые пятна крови. Увидев Олега, он улыбнулся и протянул кусок хлеба.

— Доброе утро.

— Что ты со мною сделал, чёрт? — огрызнулся Олег, но хлеб всё-таки принял, ведь не ел нормально последнюю неделю, проведённую в заточении, точно.

— Спас тебе жизнь, — спокойно ответил Сергей, даже глаза не поднял.

— Уж лучше бы там оставил помирать, нежели теперь служить нечисти, Господа предавать.

— А мне всегда казалось, что у вас человеческая жизнь превыше всего, а потом уже всякие Боги да твари. Причём, кто здесь ещё нечисть, если я сейчас стою перед тобой вполне реальный, говорю с тобой, те оборотни тоже были реальными. Мы, да и ты теперь, из этого мира. И почему же сразу мы враги, если просто защищаем наш дом, наш Лес?

— Вы убили столько людей…

— Да? — Сергей изобразил удивлённый взгляд, прекрасно зная, что говорит, — заметь, среди наших жертв ни одного ребёнка или женщины. Только жестокие охотники,  несколько солдат, сжигавших лес, и дровосеки, которые зашли слишком далеко. Для мирных людей мы показываем тропинки до дома, и путаем следы для врагов. Помогаем найти детям самые вкусные ягоды и не взять случайно ядовитые. Забираем мухоморы и поганки себе на зелья, которые позже используем, чтобы почва была более плодородна. А ваши слухи про ужасного Сергея Разумовского, крадущего невест, не более, чем прикрытие преступления простого человека за уже запятнанную репутацию другого. Мы ли враги? Против тех ли вы боритесь? Думаете, что ваш Господь даёт вам все те природные богатства, что у вас есть? Он ли защищает Лес от таких убийц как ты? Вспомни, сколько раз тебя маленького страх снова увидеть из-за кустов два светящихся глаза выводил прямо к знакомой речке, а дорожка от неё к родной деревне. И теперь ты часть Леса.

— Я потерял всё из-за таких тварей, как ты, у меня невеста одна осталась, хозяйство. А теперь должен ещё и служить предателю и лесу.

— Предатель ли тот, в кого из ружья выстрелил солдат, приняв за врага? — Сергей наклонился ещё ближе, смотря в глаза так, будто всю правду через них только достанет. — Я был ещё мальчиком, познающим мир, и явно не мог тогда добровольно уйти отшельником в лес. По характеру, кстати, тоже сопротивлялся, отказывался верить, что придётся позабыть о родном доме, привыкнуть к совсем другой жизни. Но мне дали второй шанс после смерти, и я им воспользовался. Так что тебе решать, идти или обратно в теле того, кого убьют при первой возможности, или остаться в Лесу?

  Олег закрыл лицо руками. Конечно, выбор этот чисто формальный, по факту Лес уже поглотил всю его сущность, подстроил под себя, что ещё остаётся делать? Но может у него получится всё-таки сохранить тайну и вернуться к любимой Анечке, мол, единственный спасся и со страху не смог найти дорогу домой. А когда совсем невмоготу оставаться человеком, бежать в лес куда глаза глядят, ото всех подальше, чтобы никто не видел. Заподозрить могут в неладном… да и Анечка любит ночью прижаться, чтоб тело к телу, как не потревожить её своей чёрной силой?

— Может, есть шанс стать обратно простым человеком?

— Нет, — Сергей снова принялся зашивать рубашку. — Лес даёт существу второй шанс, только при условии, что оно будет защищать его, а с таким заданием простому человеку голыми руками ой как нелегко справится. Например, тебе дан волчий облик, чтобы рвать на куски вредителей. Конечно, можно много ещё чего придумать с такой способностью, это лишь основа. Человеческий мозг ведь всё-таки с тобой остался. Хотя ты и изначально не то, чтобы очень умён. А я помогаю всяким деревцам и цветочкам не погибнуть, могу залечивать некоторые раны на животных, варить разные зелья. В общем, Лес уже всё за тебя решил.

  У Олега не осталось слов, даже чтобы снова обвинить колдуна в вероотступничестве. Ведь с другой стороны у него своя правда и с ней не поспоришь. За лесом тоже надо следить, защищать его, любить. Это ведь тоже родина, только без титулов и роскошных домов, без книг великих писателей и сказок по ночам от матушки. Зачастую странная другая родина. А для многих это дом, для того же Сергея.

— Первое время голова просто разрывается от разрушения ложных представлений о жизни вне городов и деревень, от всего нового, упавшего сразу, но ты привыкнешь, поверь, — Сергей улыбнулся как-то устало, без всякой показухи, потому что тоже через это проходил, понимает, как тяжело. И хотя они и были заклятыми врагами, но теперь сидят в одной лодке.

  Олег натянул на себя зашитую рубашку, и если не считать оставшихся пятен, то зашита она даже аккуратней, чем это делала Аня, хотя казалось, не мужское дело — сидеть зашивать рваные тряпки. А теперь Олег сам хочет научиться работать иглой и ниткой, чтобы по краям пятен сделать такой узор, что смотреть любо дорого. И ходить всяким лешим и другим оборотням хвастаться.

  Олег чуть ли не на физическом уровне чувствует, как в нём разрушается всё, что он выстраивал всю жизнь, все предубеждения и мнения, привычки и реакции. И ему это даже нравится. 

***

— Что на этот раз? — тяжело вздыхает Сергей, уворачиваясь от падающего Олега. Скамья тут же окрасилась в багровый цвет. — месяц всего в Лесу, а уже какой раз побитой псиной приходишь.

— Мне погавкать? — раненый бок болит так, хоть уж насмерть ножом пронзай.

— Обязательно, только чуть позже. Если говорить можешь, значит тем более ничего критичного. Где хоть нарвался-то?

— С русалками песни пел, как появились двое из ларца одинаковых с лица, — Олег сильно закашлялся и сплюнул кровь.

— И…? — не обращая внимания на это и доставая лечебные травы и старые тряпки, спросил Сергей.

— Одного завалил… — снова не хватает воздуха, — а второй ранить успел, но я… — ещё немного, и он умрёт от чего-то другого, но точно не из-за раны в боку.

— Понял, понял, молчи, а то весь пол мне заляпаешь. Сам отмывать будешь.

  Ближе к заходу солнца Олег даже мог как-то сидеть, без чар и реинкарнации оборотня он бы ещё месяц бы с постели не встал. Сергей повернулся к нему спиной, пытаясь отмыть, кажется, уже обреченную на такой убогий вид скамью (пол, кстати, и правда пришлось драить Олегу). Он вздрогнул, когда Олег хотел убрать прицепившийся к его рубашке репейник.

— Я не пойму, чего ты такой злой и нервный всё время?

— Потому что ко мне всё время приходят всякие Олеги Волковы, которым дана такая сила, а они с двумя мужиками спокойно разобраться не могут.

— Зато ты показал свои знания и силу в исцелении, спасибо, кстати.

  Сергей лишь недовольно сверкнул глазами и снова отвернулся к испорченной скамье.

— Кровать нормальную будешь сам делать, а пока на полу спать придётся тебе.

— Хорошо-хорошо, колдун, только не кипятись.

  Олег положил голову присевшему рядом Сергею на плечо, мол, устал воевать с тобой, привык я уже к этому вашему Лесу, что ещё от меня надо. Тот снова вздрогнул, но позволил остаться в таком положении, откинув голову назад, мол, тебя, живущего отдельно. Тёмные волосы и раньше были не очень короткими, но теперь росли ещё быстрее и им оставалось совсем немного до плеч. Колдун приподнял руку, можно? в ответ получил можно и запустил пятерню в густые волосы, слегка массируя кожу головы. Уже через несколько мгновений исчезла даже та остаточная боль, что никак не хотела уходить никакими действиями. Тогда Олег впервые задался вопросом, почему волки не могут мурлыкать.

  Той же ночью ему не спалось, и небольшая прогулка в человеческом обличье (потому что переход в волка может снова открыть раны) казалась не такой уж плохой идеей. Вдоль реки хоть немного можно было разглядеть, что под ногами. Шум воды успокаивал, а холодный ветерок обдувал рану, про которую напоминала разве что обмотанная вокруг пояса ткань. Даже мошки всякие из-за каких-то трав Сергея не трогают. В общем, в ночных вылазках оказалось куда больше хороших моментов. Нет тебе ни палящего солнца, ни охотников на каждом шагу, а слышишь ты только стрекотание кузнечиков да шорох собственных шагов. В голове ноль мыслей, просто идёшь куда глаза глядят, главное не упасть в реку и не забыть дорогу обратно. 

  Внезапно тишину разрезает всплеск воды совсем рядом. Олег успевает скрыться среди кустов и сломанных сильным ветром деревьев, но с отличным видом на реку. По пояс в воде стоит тощий, что все кости видно человек, кожа бледная, словно у покойника, а мокрые рыжие волосы потемнели и закрыли собой лопатки до середины. Как-то совершенно вылетело из головы, что когда Олег выходил, то в доме никого не оставалось, Сергей ушёл куда-то раньше (всегда было обидно, что надо отчитываться о каждом своём шаге, когда сам колдун может не появляться несколько дней, и только попробуй лишний вопрос задать). Обнажённым при лунном свете он выглядел таким беспомощным, что Олег мог без труда полностью закрыть его собой. Его руки слегка подрагивали, а когда он повернулся полубоком к Олегу, что получилочь разглядеть его лицо. Оно было уставшее, возможно даже Сергея что-то тревожило уже очень долго. Губа закушена чуть ли не до крови, а в глазах бесконечная печаль. Он обернулся по сторонам, мало ли какая любопытная русалка заметит, и направился к берегу. Олег молился, чтобы колдун не прошёл мимо его укрытия, иначе убьёт не задумываясь. Кажется, он увидел что-то очень личное, что Сергей хочет скрыть ото всех.

  Вернувшись домой чуть позже него и разыграв привычный диалог. Где ты был. Не спалось, гулял. На этот раз никто тебя за одно место не цапнул. Нет. Хорошо; он улёгся на грязную скамью и до рассвета боялся издать лишний звук, дабы не вызвать подозрений. Конечно, ни о каких расспросах речи и идти не могло, если не хочется остаться на улице.

***

  Через несколько месяцев Олег бы сам себя из прошлого бы не узнал. Всё тот же высокий мужчина с рельефными мышцами, только теперь ещё и волк, бегающий по лесу и выгрызающий глотки всем, кто посмеет хоть как-то осквернить лес, кто хоть шагу ступит в другом направлении. Как он видел издалека, по всем ближайшим поселениям висели листовки, гласящие лишний раз не соваться в лес до выяснения обстоятельств и избавления от источника паники, а снизу новый список с именами погибших охотников, либо пропавших без вести, кого последний раз видели идущим в лес с ружьём наперевес и с охотничьей собакой. Удивлялся народ, что дети и девушки с корзинками всегда приходили обратно, какие бы страшные истории про светящиеся глаза из кустов или шорох шагов по сухим веткам не рассказывали. 

  В полнолуние особенно сильно тянет носится по Лесу в волчьем обличии да пугать воем маленьких детишек. Олег любил бегать один, потому что в момент забывал про все невзгоды (которых, кстати, с жизнью в Лесу стало намного меньше), тревоги. А с другими ведь ещё следить надо, как бы не отстать или не убежать вперёд. Хотя в стае тоже бывает весело. Превратятся все на заре в людей и сидят у костра, истории разные рассказывают. Кто про жизнь до Леса, кто шутки шутит, кто тихо поёт любимые колыбельные, а Олег просто любил слушать. Ведь интересно, кем были все они десятки лет назад? Как сложилась их судьба и жалеют ли они о произошедшем? Так среди оборотней он однажды узнал пропавшего друга детства Ваньку, которого, оказывается, как-то как обычно выгнали на мороз в качестве наказания, но только ни через десять минут, ни через час никто обратно не постучался. А того оказывается замёрзшего у реки нашёл добрый колдун. Отдал лесу, приютил и отогрел. Теперь того и нет в живых. И это лишь одна из сотен историй разных людей, и это Олег особо далеко к другим городам не бегал, а сколько таких печально почивших душ ещё на самом деле. Он словно хранитель, собирает все истории как маленькие частицы одной большой картины.

  Кстати, как оказалось, всё это местные оборотни, выбрались поближе к людям с появлением Сергея. А так единственный оборотень при колдуне только Олег.

  В эту ночь Олегу хватило пробежать вдоль реки до соседней деревни, и завернуть обратно в родную деревеньку чисто из любопытства. Как оказалось, зря. Его дом стоял на самом краю, до леса рукой подать, вот и скрылся он за кустами как обычно, увидев два силуэта у порога. Только глаза сверкали. Как он так удачно всё время попадает туда, куда явно не нужно лишних глаз. Силуэтами оказались любимая когда-то Анечка и незнакомый молодой человек. И они так влюблённо смотрели друг на друга, что у Олега сердце защемило. Разговаривали они, не стесняясь посторонних пригретых ушей. Анечка мило смеялась на его шутки и стояла слишком близко для просто знакомых или друзей. Молодой человек тем временем убрал выпавшую у неё из косы прядь за ухо и поцеловал в лоб.

— Не боишься, что он обидится? — спросил паренёк.

— Нет, — звонко отозвалась девушка. — не то, чтобы я любила его так сильно, или не знала, чем его защита народа может закончится. Такой конец для него был вполне ожидаем, я правда не думала, что он произойдет так рано.

  Молодой человек снова расслабился и повёл Анечку в дом, придерживая её за плечи. Хотя Олегу в тот момент уже было наплевать, что там происходило, ведь буря, только набирающая обороты у него в душе, оказалась даже сильнее желания побегать в полнолуние. Его состояние можно описать так — обида и одиночество. Конечно, он и раньше задавался вопросами того, как сейчас поживает Аня, но увидеть это своими глазами куда больнее. А ведь он и правда её любил, был готов весь мир к её ногам сложить, лишь бы она оставалась такой же счастливой. Так и продолжала бы дарить свою доброту другим, да только это всё оказалось простым обманом. Ведь, похоже, на самом деле из них двоих был счастлив только Олег. Таким он был самовлюбленным героем, что не замечал банальной печали его объекта обожания под боком.

  Ноги сами плетутся в сторону настоящего дома, где он надеется упасть на самодельную кровать и забыться во сне, хотя бы минуту не думать о своих ошибках прошлого. Может, рассказать всё Сергею? Да что поймёт одинокий колдун, никогда не знающий такого возвышенного чувства как любовь? Тогда просто упасть и забыть.

  В домик уже пробирались ранние лучики света. Сергей перебирал травы, дабы пора уже запасаться к осени и зиме, чтобы от голода и всяких болячек не мучаться. Кажется, уже стены пропитались запахом ромашки и мяты.

— Ты сегодня как-то рано, — Сергей снова выглядел уставшим и встревоженным одновременно, возвращение Олега его немного взбодрило, — да и выглядишь не очень. Дай угадаю, всё-таки сунул нос в деревню свою?

  Вот же чёрт, всё про всех узнает, ничего не скрыть. Олегу лишь оставалось качнуть головой в знак согласия и приземлиться на лавку рядом. От Сергея пахло уже чем-то родным, разными цветами и немного сыростью болот, но такое сочетание лишь прибавляло уверенности в том, что Сергей и правда столько лет уже часть Леса, что-то неотделимое от него. И Олег тянется к нему, сам не замечая, как лежит головой у него на коленях, а сам Сергей поглаживает его по голове, уже не спрашивая разрешения. И взгляд у него такой отрешённый, смотрит не то в окно, не то в пустоту.

— Я думал, что у нас с ней любовь навсегда, — вздохнул Олег, всё-таки решившись высказаться.

— Любовь вообще штука странная. Бывают такие ситуации, когда надо просто отпустить. Да и любовь навсегда… не думаешь, что слегка странно звучит? Особенно, когда один не знает, жив ли другой. Хотя, здесь уже клятва верности.

— А ты, колдун, вообще, откуда о таком знаешь?

— Да так, рассуждаю вслух, ну сам подумай, — руки у Сергея невольно напрягаются, подрагивают, что не может остаться незамеченным. — стал ли бы так всю жизнь отказываться от предложенного счастья в виде другого человека, если бы тот, кому ты клялся в вечной любви, оказался закопан под вашим любимым местом встречи у поля с ромашками?

— Да.

  Сергей посмотрел на него как на сумасшедшего, или как это можно назвать в их реалиях, но в его улыбке помимо его любимой насмешки ещё отразилось некое подобие тепла и волнения.

— Ну и дурак.

— Не привыкать.

  И в этот момент Олег был готов утонуть в этих голубых глазах, что дали ему шанс не упасть на самое дно тоски и печали, а остаться на поверхности, не забыть, что такое близкие люди. Кажись, новой магии учится колдун.

***

  Олег и не заметил, как уснул прямо на Сергее, но он готов был поклясться, что никогда в жизни он так хорошо не спал, ни разу не подскакивал в холодном поту от всплывших воспоминаний глупой войны против Леса или других людей. Ему никогда не было так тепло рядом с кем-то.

  Просыпаться ближе к полудню и не видеть колдуна рядом привычное дело, небо заволокло тучами, кажется, скоро будет дождь. Скорее всего Сергей снова решил прикинуться простым смертными сходить в церковь за новыми свечками, или обменять какие-то травы на базаре на что-то другое, подумал поначалу Олег. Да только в воздухе летал запах тревоги, оставшийся ещё с ночи, но с каждой минутой он лишь усиливался, уже превращаясь в панику и дикий ужас. Что-то не так. Уж шестое чувство Олега не подводило никогда, особенно с момента превращения в оборотня. Его сомнения подтвердились оставшимся на столе кулоном с маленькой запиской. Умел бы Олег ещё читать… Но тот факт, что Сергей ушёл без кулона, от которого обычно не отлипает, заставляет ой как насторожиться. Успел Олег накинуть разве что шаровары да старую рубаху, как недалеко раздались выстрелы и мужские голоса. И как бы Олег не хвастался своим умением полностью контролировать переходы от человека к волку, в этот раз ноги (уже лапы) оказались быстрее разума.

— Бей его!

— Поймали наконец черта!

— Во тебя как на главной площади повесят, как ярко гореть будешь!

— Или на кресте висеть!

  Сергей упал у широкого дуба, сплёвывая кровь и улыбаясь этим сволочам так мерзко, как только мог, что только сильнее их злило. Ему это только в пользу, скорее добьют, скорее сгинет и не будет мучаться от боли, потому что парочка пуль в груди мало кому оставляют шансов выжить. Охотники медленно подходили к нему, держа ружья наготове. В воздухе стоял ужасный запах крови, который стоило только учуять Олегу, и понять, чья это кровь, то береги мама родная, от сына мокрого места не останется. Вот и охотники, успели повернуться, как у одного уже льется кровь из шеи, а у другого не осталось глаз, про третьего и говорить страшно. Такая ненависть к бывшим сослуживцам проснулась в Олеге, что он и не заметил, как превратил их в сплошное мясо. Столько гнева из него не выливалось ещё никогда. Очнулся он лишь когда услышал кашель в стороне.

  У Сергея была разбита голова, красный глаз и тонкая струйка крови изо рта. Рукой он прикрывал рану на животе, словно надеясь, что это как-то поможет. Несмотря на своё состояние, он так и продолжал нагло улыбаться и сверкать глазами какой-то вороне на соседнем дереве. Олег понял, что опоздал. Защитил других обитателей Леса, защитил сам Лес, но не защитил самого дорогого человека, подарившего ему второй шанс на жизнь.

— Тише, тише, мой сильный Серый Волк, — Сергей смог приподнять руку, лишь чтобы убрать ею одинокую слезу на щеке Олега. — ты сделал всё, как надо…

— Прости, я не успел, — безудержно повторял Олег, вцепившись в ледяную руку, когда он только успел снова стать человеком.

— То, что умерло один раз, второй раз умереть не может…

— Мне сейчас не до шуток, колдун.

  Тишина была ему самым громким ответом. А этот чёрт даже умер со своей фирменной улыбкой, аж зубы скрипят.  Перед тем, как убежать от приближающейся подмоге охотников, Олег снова покрылся шерстью и широко лизнул уже мёртвого Сергея по щеке. Путь ему предстоит долгий и нелегкий.

***

— Сергей, а как вы прокомментируете участившиеся случаи блокировок различных медиа, отдельных статей или личностей? Повлияют или они на будущую работу “Вместе”?

  Кажется, ИИ Марго говорила, что это последнее интервью на сегодня. На ближайшую неделю. Месяц. А лучше год. Сергей даже в лицо журналиста не всматривается, просто слушает однотипные вопросы  отвечает на них, также как отвеча сотни раз до этого другим журналистам.

— Конечно, я против этого. Ведь свобода слова многим необходима как воздух. И как можно спокойно жить со знанием, что тебя в любой момент могут посадить за пост, лайк, ретвит (что, простите, совсем уж глупо)? Буду повторять это с пеной у рта и будучи прибитым к кресту, что “Вместе” против этого и будет работать как обычно. Никаких чисток “неправильных” постов и комментариев не будет. Мы будем бороться до последнего.

— Отлично. Спасибо.

  Даже собственные ногти интересней этих ваших допросов. Журналист подошёл к камере:

— Всё, колдун, расслабься. Для нового выпуска отсняли всё.

— Сколько раз просил не сравнивать себя с героем какой-то дурацкой старой байки, но люди всё равно продолжают это делать. Ну не при мне хотя бы так говорите! Да и так резко с вы на ты переходить… — улыбнулся Сергей.

— Ну ты уж совсем из меня дурака не строй, — настаивал журналист, даже не поняв, что Сергей впервые посмотрел на него за всё время съёмок.

— Простите? — здесь уже Сергею пришлось поднапрячься, чтобы сохранить маску безразличия.

— Так у тебя никогда особо с юмором не задавалось. Я тогда не понял, а теперь ты стоишь передо мной и что-то отрицаешь. Да хотя бы твой инстаграмм взять, ни одной фотографии с рукавами выше локтя, потому что дальше идут старые татуировки для какого-то усиления или чего там, не помню. Из леса давно уж все твари повыбирались, думал, что один такой умный? Врёшь тому, кого сам спас тогда.

— Шанс я давал только двум людям, — перебил такую трогательную речь журналюги, который, похоже, только со спиритических форумов вылез. — себе, когда создавал “Вместе”, и одному бедному парнише, чуть не сгинувшему в лесу. Кстати, как ваше имя? Пожалуюсь, что вы тут этикет не соблюдает…

— Олег Волков. И эта штучка тебе ни о чём не говорит?

  Сергей не отличался особо живым оттенком кожи, но сейчас стал белее снега за окном. Журналист протягивал ему тот самый кулон с волчьим клыком и пожелтевшую с возрастом бумажку, которая непонятно как не развалилась в руках. На ней была всего одна надпись:

“Надеюсь, мы ещё увидимся и лес не сожгут уже через несколько дней. Буду скучать.” 

И его инициалы ниже.

 Улыбался он как какому-то старому другу, хотя…

— Ладно, колдун, не хочешь признаваться, так не хочешь. У меня дома дел полно.

  Стоило Олегу только развернуться, как Сергей тут же схватил его за руку мёртвой хваткой, что никак не выбраться (не то, чтобы очень хотелось). Сразу пропала маска того самого молодого миллиардера России и появился самый опасный колдун царской России с хитрой улыбкой и (как позже признал себе Олег) с самыми красивыми рыжими волосами и веснушками по всему телу.

— Кто-то мне там про вечную любовь затирал около сотни лет назад. Так вот…

   Сергей буквально говорил у него из-за спины в ухо. Олегу только и оставалось, что повернуть голову к нему, отзеркалив улыбку, и клюнув в губы.

— Кстати, все твои домашние дела теперь автоматически переносятся сюда.

— Хорошо, колдун, только надеюсь ты больше не будешь ворчать на каждое моё лишнее движение.

— И не подумаю, я что, зря столько лет мечтал о нашей встрече хотя бы на пару минут?

— Ну, теперь мы можем разделить с тобой хоть целую вечность.