До комнат Эйля они добрались молча. Когда тяжелая, окованная сталью дверь захлопнулась у него за спиной, Дэйю вновь послышался стук сердца. Теперь более отчетливый, почти совпадавший с сердцебиением их Отца.

— Чертенок, — Эйльрих, будто одурманенный, смотрел на него и так, словно только что вообще заметил, что он находится в гостиной.

Дэйриил хотел было огрызнуться, сказать что-нибудь резкое и злобное, но… Но все вокруг внезапно превратилось в одно серое, скучное пятно и только Эйльрих… будто впитал в себя краски всего окружающего мира. Его волосы светились серебром, его глаза сделались темно-синими от желания. Он улыбнулся своей очаровательной лукавой улыбкой и Дэй загляделся на ровные, ослепительно белые зубы. А форма… ее черный цвет завораживал.

Дэй не сказал ни слова, он, подобно хищнику метнулся вперед, навстречу своему Серебряному Принцу. Он зашептал Слова Власти на Древнем Языке и разорванная, обезображенная форменная куртка сползла на пол. То, что шелковая рубашка под ней не пострадала и по-прежнему выглядела, как новая, ни одному из них не показалось странным.

— Дэйриил, радость моя, — Эйль провел рукой по его груди, затем по животу, по красивым рельефным мышцам пресса. — Хорошо, что ты надел ее сегодня.

Дэй удивленно выдохнул — прикосновения сквозь шелк были намного чувствительнее, чем к обнаженной коже. Каждое из них… жаркой волной пробегало по всему его телу, пробуждая желание большего.

Эйль обнял его и горячей ладонью провел по напряженной спине, его рука остановилась на пояснице. Затем Дэй почувствовал его кончики пальцев, двигающиеся от шеи вниз, по позвоночнику.

Он положил руки Эйлю на плечи, а затем прижался к нему и… тихо застонал. Сладкое томление сводило с ума и ему хотелось выть, рвать одежду на них обоих, а затем… отдаваться или брать самому… не важно.

Эйльрих поцеловал его, медленно, будто пробуя его рот на вкус. И Дэй отвечал так же, не торопя его, но и не поддаваясь.

И когда Эйльрих прервал поцелуй, когда, снова залюбовался им, таким стройным и рельефным, таким соблазнительным в шелковой черной рубашке, когда начал ласкать и касаться губами сквозь тонкую материю, Дэй не возражал. Пошатываясь, будто пьяный, стоял он посреди гостиной, тихо стонал и вздрагивал и невпопад, словно утопающий, хватался за Эйльриха.

— Радость моя, ты прекрасен, — шептал его Серебряный Охотник.

Дэй жарко выдыхал, чувствуя его губы на ставших жесткими сосках. Он давно растрепал серебряные волосы, жадно и ненасытно зарываясь в них пятернями.

— Сними с меня эту тряпку! — будто заклинание повторял он.

Но Эйль не слышал или… не хотел слышать. Бледная кожа, тренированные мышцы — сквозь темный шелк все это выглядело таким соблазнительным… таким желанным.

— Дэйриил… сладкий мой чертенок…

— Сними! Сними все…

Дэй одурело прижимал его к себе. Он хотел, чтобы Эйльрих остановился и одновременно хотел, чтобы Эйльрих не останавливался никогда.

Он громко застонал, когда Эйль все же начал снимать с него треклятую рубашку. Словно… сдаваясь на милость победителя, Дэй поднял вверх руки, помогая ему быстрее расправиться с препятствием.

— Дэйриил… любимый… — Эйль жарко целовал его тело, обнажавшееся из-под ткани, невыносимо медленно стаскивая с него рубашку.

Дэй услышал звук рвущейся материи. Он все еще чувствовал невесомое прикосновение шелка к своим рукам. Придерживая, Эйль легонько подтолкнул его к стене. Дэйриил подчинился.

— Расставь ноги шире, — прошептал Эйль ему на ухо и Дэй вздрогнул от жара его дыхания на коже. Он вновь подчинился. Эйль прижался, вдавливая его в стену. Теплую, живую стену.

Дэй пошевелился, его руки все еще были обездвижены рубашкой, превращенной Эйлем в импровизированные шелковые путы, и он хотел освободиться от них.

— Нет, — шепнул на ухо Эйль, — оставь.

Вместо ответа Дэй коснулся его Тьмой и разорвал одежду на них обоих, всю, кроме треклятой рубашки.

— Хороший мальчик, — Эйль засмеялся у него над ухом, дыхание и серебряные волосы защекотали кожу.

Эйльрих коснулся его губ горячими пальцами и Дэй принялся обсасывать их. Слюна потекла у него по подбородку.

«Поторопись!» — беззвучно прошептал Дэйриил.

Он поддался навстречу пальцам Эйля.

— Чертенок, не хочу повредить тебя, — любимый голос над ухом и дыхание на коже сводили с ума.

Дэй застонал и Эйльрих поцеловал его в шею. Нежно, долго.

Он вновь попытался высвободиться из демоновой рубашки, но рука Эйльриха по-прежнему оставалась на его связанных запястьях.

— Нет, — шепнул Эйль, еще сильнее прижимая его к стене.

И Дэй опять подчинился.

— Вот и умница…

Эйль проник медленно, наслаждаясь его криками и стонами. Так же медленно, как и снимал рубашку. Дэй мог бы разорвать ее Тьмой, мог бы ударить и отбросить своего мучителя. Но он не сделал ни того, ни другого — он находился во власти Эйля и оставался полностью покорен своему Серебряному Принцу.

— Вот так, мой сладкий, — шептал Эйльрих, и Дэй поддавался, стонал, чувствуя его внутри.

— Б-быстрее! — выдыхая, повторял он. — Б-б-быстрее!

И Эйльрих выполнял его желание, задыхаясь, все сильнее прижимая его к стене, проникая в него все глубже, все убыстряя темп…

Они очнулись на полу, скользкие от пота и спермы. Руки Дэйя все еще были связаны шелковой рубашкой. Несколько движений и он разорвал ее в клочья. Обрывки шелка вспыхнули и мгновением позже превратились в золу.

«Черти!!!» — закричал Замок в их головах. — «У нас неладно!»

Эйль пошевелился и неуклюже сел.

«А ну марш в пещеру обращения!!!» — теперь Замок не скрывал паники.

И Дэй опять услышал. Нет, он не ошибся. Это билось сердце еще одного бессмертного создания.

«Живо!!!»

Форма и ботинки уже были на них. Старые и заношенные.

«Что?..» — начал было Дэй.

«Подлатал ваши старые обноски!» — рявкнул Замок.

И Эйль и Дэй одновременно почувствовали воздействие Силы — Отец вцепился в них и резко поднял на ноги.

— Руку, — почему-то все еще шепотом сказал Эйль.

Дэйриил, не задавая вопросов, протянул ему руку и Серебряный Охотник до боли сжал ее своей, теплой и сильной. И они начали проваливаться сквозь каменный пол.

— Времени действительно мало, чертенок, — шепнул Эйльрих.

В Замке было шумно. По этажам и лестничным проемам перемещались Охотники, гоблины и смертные слуги. В подземельях шевелились, растревоженные недавним выбросом Силы древние твари. Дэй не почувствовал жизненного тепла в покоях гостей.

«Отец отправил их обратно», — беззвучно объяснил Эйль.

«Что?! Всех?!» — удивился Дэй.

«Да, чертенок. Отец хочет скрыть то, что происходит в его стенах».

Их странное падение закончилось так же внезапно, как и началось.

Пещера обращения выглядела слишком живой. По стенам, в набухших венах, струилась темная кровь. Да и сами стены, изменившие цвет с черного на темно-красный, вибрировали, словно живые. Дэйриил не сразу уловил темп их движения, но несколькими минутами позе понял, что они повторяют ритм ударов сердца… их Отца? Нет. Того, другого, которое он услышал совсем недавно.

— Что теперь? — спросил он Эйля.

— Ждем.

Дэй зачем-то дотронулся до пульсирующей стены — она оказалась непривычно горячей на ощупь.

— Да, — Эйль ответил на его незаданный вслух вопрос, — такой пещера бывает только, когда в ней находятся будущие сыновья нашего Отца.

Замок исчез — они перестали ощущать холод его магического присутствия.

Прошло еще несколько минут, невыносимо медленных, тянувшихся, казалось, бесконечно. А затем они услышали и почувствовали… движение. Кто-то шел к ним из подземелий… напрямик, сквозь стены.

— Чертнок, Клинок, — прошептал Эйль, уже сжимавший рукоять своего охотничьего меча.

Дважды Дэйриилу повторять не пришлось.

Стена перед ними затряслась и лопнула с глухим, тошнотворным звуком, обдав их потоком горячей темной крови.

Дэй поспешно протер глаза. В пустом, сочившимся кровью туннеле сгустилась темнота. Дэй перешел на Истинное Зрение и смог различить очертания… он был не уверен из-за магического искажения. Но пришедший внешне вполне напоминал человека. Конечно, только внешне.

Тьма рассеялась и из туннеля к ним вышел… Темный.

В обветшалой, выцветшей от времени одежде. Даже в полутьме пещеры его лицо казалось неестественно белым. Никто из родственников Дэйриила не мог похвастать здоровым румянцем, но лицо незнакомца выглядело… мертвенно бледным. Сухая кожа, запавшие щеки, будто после долгой, тяжелой болезни.

«Стой», — услышал он в голове голос Эйля.

Темный вышел из туннеля. Дэй заметил, что его шаги несколько неуверенные. Так идет человек после долгого сна, проснувшийся резко, возможно, не по своей воле.

«Ударишь вместе со мной, чертенок», — беззвучно прошептал Эйль в его голове.

Темный улыбнулся и было что-то чарующее и одновременно пугающее в его улыбке. Дэйриил замер, словно угодил под действие морока. Он почувствовал Тьму, чернильную и вкусную. Однажды, он уже чувствовал ее. Однажды, он уже встречал этого незнакомца. Но тогда он не мог его видеть. Лишь всматриваться в глаза его жертв, вместилища его мятежной души, тела которых он примерял, будто нарядные одежды.

Оба Охотника не двигались. Их оглушили эмоции. Отчаяние, надежда, жажда свободы. Сквозь века. Каменные стены гробницы, темнота, холод. А еще… горечь предательства. Все это чувствовал и Замок. Ошеломленный, сохраняющий молчание. Ведь именно через него пленник рассказывал его сыновьям свою историю. Рассказывал без слов.

Он коснулся волос изящной, тонкой рукой и поправил растрепанный локон. Жизнь возвращалась к нему, и с каждой минутой он выглядел все ярче, все естественнее.

«Не смотри», — шепнул Эйль, но Дэй не послушался.

Темный был красив даже в своей изможденности и болезненности. В его лице Дэйриил без труда узнал черты своих родственников из Даркхарта. Прекрасное совершенство, веками, на протяжении поколений, корректируемое магией. Их враг… ла Морт?..

— Вы… — сказал он хрипло и тихо, будто у него болело горло, да и лицо его перекосилось, словно от боли, когда он раскрыл рот. — Вы… можете говорить вслух. К чему… такие сложности? Я слышу вас сквозь… него.

И Эйльрих, и Дэй ждали хоть какого-то знака от Отца, но он молчал, он опять затаился где-то внутри своего огромного тела.

— О, этот трус… не придет! — в ответ на их мысли Темный хрипло рассмеялся и тряхнул головой.

Захрустели шейные позвонки, и с его волос посыпалась пыль.

— Он всегда прячется, когда я возвращаюсь! — неожиданно громко крикнул Темный, вглядываясь в стены пещеры.

Замок молчал.

Но за тишиной последовал нарастающий гул. Задрожали стены пещеры. Замок ударил Силой. Дэйриил едва удержался на ногах. Похоже, Отец собрал всю Силу, находившуюся в его огромном теле и направил ее на врага.

«Сейчас!» — закричал Эйльрих.

Они бросились вперед. Воздух, пропитанный магией, заискрился и замерцал Серебром. Темный упал на колени. Из его глаз потекла кровь.

«Бей!» — крикнул Эйль и первым занес меч.

И Дэйриил выполнил его приказ. А чужак расхохотался. Его смех показался Дэйю невыносимо громким. Он отражался от стен и заполнял все пространство внутри пещеры. И не только пещеры. Он звучал по всему Черному Замку и в Мертвых Скалах, да и жители городов и деревень, расположенных у их подножия, слышали его и содрогались от ужаса.

Дэйриил наносил удары, тело их врага уже давно превратилось в кровавое месиво, но смех его продолжал звучать. Он даже стал громче.

«Остановись!» — приказал Эйль.

Куски плоти и обломки костей погружались в пол, в него же впитывалась и кровь.

«Чертенок», — Эйль крепко обнял его, так, словно пытался защитить от чего-то невидимого, но от этого не менее реального и опасного.

Смех оборвался и они оба почувствовали обжигающий холод магического присутствия. Но это не был их Отец. Этот холод ощущался по-другому, он был… сильнее и будто проникал под кожу.

«Что ж, ваш родитель не оценил по достоинству мою милую шутку».

Голос звучал ниоткуда, слова просто появлялись у них в головах. Так говорят на светских приемах, в окружении знатных гостей.

«Он даже не соизволил явиться сюда, чтобы поприветствовать меня».

«Не отвечай», — шепнул ему Эйль, но Дэй вряд ли смог бы выдавить из себя хоть одно слово, его сковывал животный ужас.

«Жаль. Я так старался».

На стенах пещеры появился иней, от дыхания пошел пар.

«Но… хоть кто-то получил сегодня удовольствие».

И Дэй покраснел. И он почти физически ощутил стыд и злобу обнимавшего его Эйльриха.

«Разве я не прав, ребятки?!»

Дэйриил почувствовал… симпатию, даже сочувствие. Столько сотен лет… быть запертым в каменном мешке, в собственном давно истлевшем трупе и не утратить способность шутить. Нет, не только симпатию и сочувствие. Он… восхищался врагом.

Смех зазвучал вновь, все громче, оглушая. Затряслись стены. И Замок, и Мертвые Скалы вокруг него била дрожь.

Все стихло внезапно, осталась пустая, звеняще-гнетущая тишина.

«До встречи, черти».

В пещере снова стало жарко.

И Дэй опять услышал стук сердца. Тихий, едва различимый даже для его чуткого слуха. Эти звуки исходили из древней, запечатанной сильнейшими заклятиями гробницы, располагавшейся под Замком, глубоко в недрах Мертвых Скал. Вход в нее был замурован много столетий назад. Но… сердце пленника продолжало биться.

Эйль перешел на Истинное Зрение и посмотрел сквозь каменный пол под ногами. Дэйриил последовал его примеру. Сквозь каменные глыбы, сквозь заполненные темнотой или подземными водами пещеры. Вниз. Все глубже. Сквозь берлоги древних тварей, многие из которых были погружены в сонный морок их Отцом. И все же они наши то, что искали. Гробницу. Каменный алтарь. Обломки гроба. Куски плоти и костей на алтаре. Быстро сраставшиеся, воссоединяющиеся.

Они не добились ничего. Лишь отсрочили неизбежное.

«Дэй, Эйльрих! Дети мои!» — откуда-то издалека заговорил Замок. — «Надеюсь, вы понимаете, что никто не должен знать о случившемся здесь?»

Из всех своих сыновей Замок именно им доверил свою тайну. Именно им, имевшим свободу воли, свободу выбора.

«Наши братья не умеют хранить тайны друг от друга», — беззвучный голос Эйля был немного печален. — «То, что известно одному, будет известно и всем. Наши братья не смогут скрыть тайн на допросе, ведь воля их мертва».

Он процитировал Монструм, и Замок ничего не сказал, только шумно вздохнул. Дэйриилоткрыл было рот, чтобы спросить, но Эйль схватил его за руку и сжал в предупреждении его ладонь, а потому Дэй промолчал, хоть ему и очень сильно хотелось знать, испытывает ли Отец сожаление, что превратил его Братьев в своих покорных марионеток. И… еще один незаданный вопрос не давал Дэйю покоя: почему Замок позволил им с Эйлем остаться свободными?..

ПиксиБрикки закричала от ужаса и боли. Ее крошечное тело… будто разрывало что-то изнутри. Из мастерской она услышала крики своих рабочих. Брикки взлетела к потолку своей большой приемной, предназначенной для встреч с клиентами самых разных рас. И больше она ничего не успела сделать — тело Брикки взорвалось, и осталась кровавая клякса на потолке.

С ее рабочими в мастерской случилось то же самое.

Пикси мгновенно погибли по всему Стиллэнду и соседним с ним королевствам. Вспыхнули ярким светом предметы, изготовленные ими, а потом сделались тусклыми и безжизненными, обычными. Крошечные частицы магии их создателей были утрачены навсегда.

«Эйль?»

«Этого и вправду никто не ждал».

«Мастеровые?»

«Все их вещи созданы в Скиллбурге. И пикси там не живут».

«Почему?»

«Потому что любят обман».

Они легли спать только под утро. Но не успели заснуть, как под дверью кто-то заскребся.

— Может, Блэки? — с надеждой спросил Дэй.

— Он бы открыл дверь, а то и прошел сквозь нее, — сонно прошептал Эйль, еще крепче прижимая его к себе.

— Я проверю, — Дэйриил заворочался и высвободился из его рук.

Под дверью оказался брошенный Линордемоненок. Кто-то из обитателей Замка уже успел снять с него и украшенную бриллиантами попонку и золотую цепь. Демоненок заскреб каменный пол и посмотрел на Дэйриила огромными глазищами, из которых скатились две большущие, блеснувшие в свете факелов слезы.

«Эйль?!»

«Убей и забери Тьму».

Демоненок не пытался удрать или нападать. Возможно, поэтому Дэй и не смог последовать совету Эйля.

Вместо этого он направил Тьму в каменный пол, рядом с демоненком. Крошечное создание не сразу, но поняло, что Охотник хочет помочь.

Демоненок склонил смешную, клиновидную голову и уперся кончиками рогов там, где бил Дэйриил.

Не сразу, но у них все же получилось. Вход в измерение демоненка был открыт. Дэй успел заглянуть в небольшой портал и увидел… цветущий розовый куст, а затем и ощутил в воздухе его аромат.

Демоненок довольно захрюкал и прыгнул в открывшуюся брешь. Дэйриил прекратил направлять Тьму на каменный пол и небольшой, открытый им портал схлопнулся. В наступившей тишине звук от этого показался ему до неприличия громким.

«Как же мило с твоей стороны наконец перестать терзать меня!» — огрызнулся Замок.

Дэй улыбнулся. И Отец, и Эйль были довольны его решением не убивать демоненка. Хоть и ни за что не признались бы в этом.

«Дурак!» — беззлобно пожурил Эйльрих. — «Возвращайся в постель!»

Уже засыпая в его теплых объятиях, Дэй прошептал:

«Это ведь… так не по-Темному?!»

«Дурень!» — повторил Эйль, еще крепче обнимая его. — «Тратишь Силу впустую!»

Насмешливость любимого голоса не могла обмануть — Эйль улыбался в темноте.