В Пещере Обращения было жарко. Босыми ногами Дэй чувствовал, как вибрирующий в такт ударам сердца Замка пол, становился всё горячее. Да и сами звуки сердцебиения приближались к нему, делались всё громче.

Дэй видел, как стены становятся темно красными, видел набухающие от струившейся по ним крови, отчетливо проступающие сквозь камень вены, извивавшиеся подобно змеям, прокладывавшими путь всё ближе к нему, к его босым ногам.

«Дэй?» — в беззвучном голосе Отца было недоумение и ожидание.

Форма, подвластная воле Отца, исчезла с его тела. Привычный к наготе, Дэй не испытал смущения. Но всё медлил и не ложился на ставший багровым под его ногами пол.

«Дэйриил?!» — теперь в голосе Отца была нескрываемая нервозность. — «Ты… передумал?»

«Нет», — спокойно и тоже беззвучно ответил он. — «Прежде, чем я потеряю Тьму…»

«Не потеряешь, просто забудешь о ней! Разучишься пользоваться на некоторое время!» — повторил Замок.

Дэйриил почувствовал короткую вспышку гнева, Тьма внутри него начала просыпаться. Он глубоко вдохнул. Ему даже удалось сдержаться, чтобы не ударить ей по стене.

И Дэй четко осознал, что и прежде, для Отца было возможно забрать только его знания о Тьме, а не все его воспоминания, эмоции, всю его жизнь.

И Тёмный уже сомневался, это его собственные мысли или Отца, не успевшего скрыть их.

«Да, ты прав», — неохотно признался Замок, — «я просто хотел…»

«Понаблюдать», — ответил за него Дэй, всё ещё сдерживая гнев, — «интереса ради».

«В моей долгой жизни так мало настоящих чувств».

«Так мало, что ты решил украсть чужие», — подытожил Дэй.

«Не украсть, а разделить».

Дэй промолчал. Пол под ногами стал горячим, но он всё медлил и не ложился. Его бледная кожа покрылась потом. Глова закружилась, глаза слипались.

«Отец», — продираясь сквозь дремоту, вновь заговорил он беззвучно, — «то, что предсказали Эйлю шифтеры уже сбылось?»

«Частично», — уклончиво ответил Замок, и не пытаясь скрыть сомнение в голосе.

«Они же предсказали ему смерть… Алана?» — произнеся это имя, хоть и беззвучно, Дэй поморщился, будто проглотил что-то кислое.

«Возможно, но шифтеры любят дурачить», — сказал Замок.

«Так же, как и ты», — съехидничал Дэй и услышал глухой и безрадостный смех.

«Когда-то я тоже любил», — признался Замок и голос его стал неестественно тихим. — «Но меня предали и любовь обернулась ненавистью».

Он промолчал.

«Между ними такая тонкая грань».

«Я не перейду её, Отец», — Дэй улыбнулся.

«Но ты… не позволил ему прийти».

Дэй не стал скрывать свою грусть: да, впервые он оказался здесь, в Пещере Обращения, один. И только Отец был свидетелем его последних минут перед изменениями.

«Он не должен услышать», — твердо сказал Дэй.

«Он всё равно узнает».

«Да, но позже».

Дэй лег и темно багровые, набухшие от крови вены, алчно устремились к нему.

Всё ещё прежний, Дэйриил глубоко вдохнул и почувствовал, как кровь Замка проникает в него сквозь разгоряченную, покрытую испариной кожу.

Дэй успел сделать ещё один вдох и заснул глубоким сном Охотника, лишённым сновидений.

Он не увидел Эйля, замершего в быстро зараставшем каменной плотью входе в пещеру.

«Уходи», — зло прикрикнул на него Замок.

Но Эйль не подчинился. Он ещё раз посмотрел на Дэйя Истинным Зрением. Убедившись, что с Тёмным Охотником всё в порядке, Эйльрих порывисто развернулся и, не оглядываясь, побежал прочь.

Вход в пещеру с громким чавканьем схлопнулся у него за спиной.

Дэй открыл глаза. В Пещере Обращения было темно, но жар уже начал ослабевать. Дэй пошевелился. Стараниями Отца, он забыл что-то очень важное. Эта мысль вызвала у него досаду и лёгкое раздражение, но не более того.Без его согласия Отец не смог бы этого сделать, и раз, он не отказался — значит, на то были веские причины. Дэй поднялся на ноги. Странное ощущение лёгкости не покидало его. Оно казалось невероятно знакомым.

Он почувствовал Эйля, но где-то очень далеко. В одном Дэй был уверен точно: он оставался в Замке и Эйль — тоже.

«Чертёнок!» — позвал его Серебряный Охотник. — «Не паникуй. Когда придёт время — смогу вытащить тебя отсюда».

Сейчас Дэй не испытывал по отношению к нему ни злобы, ни ревности, лишь тоску, лишь желание оказаться как можно ближе.

«Возможно, тебе удасться узнать нечто очень важное для нас обоих», — прошептал Эйль, — «просто выйди из Пещеры».

Дэй ничего не ответил. Он не мог или не хотел говорить?! Или то и другое сразу?! Мысли путались. Он побрел вперед, наугад, и совсем не удивился, когда в стене, прямо перед ним, образовался проход. Хоть что-то в этом странном месте не отличалось от настоящего Замка!

Он ощутил тепло жизней множества обитателей Чёрного Замка, где-то очень далеко и очень близко одновременно, все они словно были отделены от него незримой стеной.

Дэй, наконец, понял, почему лёгкость так знакома ему. Так он чувствовал себя, когда они с Эйлем покидали свои тела, когда поднимались высоко вверх, оседлав ветер, когда, сверкавшие в лучах зимнего солнца снежинки, летели сквозь них…

«Дэй, чертёнок, не отвлекайся!» — окликнул его Эйль.

И Дэйриил пошёл вперёд. Он твёрдо уверился, что всё ещё находится в Замке.

Дэй зачем-то коснулся стены и тёплый, живой камень под его ладонью засиял золотым светом. Иногда Дэйриил видел такими Мёртвые Скалы, когда смотрел на них Истинным Зрением.

«Ты всё ещё не догодался?» — в голосе Эйля он услышал разочарование, но не почувствовал никаких эмоций из-за этого.

Пустота. Бестелесность. Золотой свет.

Дэй улыбнулся — он попал в сон Отца и бродит в нём непрошенным гостем.

Дэйриил не заметил, как искривляются коридоры — Отец вёл его к чему-то, что хотел показать… или к чему-то, что хотел увидеть Дэй… или Эйльрих…

Мысли немного путались.

Перед ним распахнулась дверь. Дэйриил приостановился, но затем всё же вошёл.

Он оказался в огромной сияющей зале. Белый мрамор, позолота на стенах и потолке, изящная мебель.

А потом он увидел Линор. Её золотые волосы были собраны в сложную причёску.

Леди порывисто обернулась, зашуршав длинным шлейфом своего роскошного платья из белого атласа.

Дэй увидел молодого парня в скромном сером дорожном костюме, спускавшегося по мраморным ступеням. Волосы у незнакомца были такого же цвета, как и у Линор, может быть, немного темнее.

— Клодвиг! — тихо позвала Линор и юноша бросился к ней, забыв о приличиях и почтительности, перепрыгивая через ступеньки. Они обнялись и поцеловались. Дэй смотрел и не мог отвести глаз. Клодвиг показался ему очень знакомым, но он не мог вспомнить, где именно видел его.

Линор первой прервала поцелуй и отстранилась.

— Тебе незачем ехать в Даркхарт! — сказала она хриплым голосом, с трудом сдерживая рыдания.

— После поражения уехать к победителю должен самый младший сын, — тихо и терпеливо заговорил с ней Клодвиг, повторяя то, что она и так прекрасно знала. — Я выражаю добрую волю моих родителей и нашей страны, а потому… не мог не поехать.

Он хотел вновь поцеловать её, но Линор не позволила.

— Нет! Можешь! — крикнула она истерично. — Откажись от престола! Всё равно тебе он никогда не достанется!

— И что потом?! Ты… выйдешь за меня?! — спросил он.

— Да, — Линор судорожно выдохнула, — мы вернёмся в имение родителей… моих родителей, — поспешно добавила она.

— Деревенская глушь! — презрительно крикнул Клодвиг. — Нищенская скучная жизнь!

— Да, — согласилась Линор, — но ты вновь будешь хозяином своей воли!

— Трусость и бесчестье, Линни! Вот что ты мне предлагаешь! И ты сможешь любить труса и подлеца?!

— Лучше живого труса и подлеца, чем мертвого героя! — закричала она, уже не сдерживая рыданий.

— Лорд Джоэль не запятнает свою честь подлым убийством, — попытался успокоить её Клодвиг, но тщетно. — Пока он правит в Тёмной Земле, мне абсолютно ничего не угрожает там.

Линор грубо оттолкнула его, не позволив обнять себя.

— Почему же я не могу сопровождать вас, мой лорд?!

— Линни, но ведь мы же уже говорили об этом. Ради собственной безопасности и моего спокойствия ты останешься здесь.

— Как пожелаете мой лорд, — Линор закрыла лицо руками в белых атласных перчатках и громко разрыдалась.

Он не обнял её и не успокоил.

— Господин, — слуга полудемон распахнул дверь, — вам пора, господин.

— Линни, пообещай ещё раз, что останется здесь и дождёшься меня! — в отчаянии крикнул он, и в его голосе был страх.

— Обещаю! — крикнула она сквозь слёзы.

И Клодевик начал быстро подниматься по ступенькам, уходя от рыдающей Линор всё дальше.

Всё вокруг подёрнулось серой дымкой.

Клодвиг обернулся на самом верху лестницы, уже подойдя к двери, и… выругавшись совсем не по-королевски, споткнувшись, побежал вниз.

— Линни! — он заключил её в объятья и они вновь начали целоваться.

Дэй услышал его беззвучный шёпот:

«К демонам всё! Никуда не поеду!»

Всё вокруг скрылось в чернильной тьме. А когда она рассеялась, Дэй увидел обеденный зал, бедный, с поблекшими обоями на стенах и дешёвыми, грубыми копиями известных картин. Он увидел стол, на котором стояли немногочисленные тарелки с простыми блюдами. За столом, сильно постаревшие и усталые, сидели Линор и её муж. Дэй не сразу узнал в потрёпанном жизнью мужчине, того восторженного юношу, который бежал навстречу Линор, перепрыгивая через ступеньки.

— Киймирх, пожалуйста, передай мне соль, — попросила Линор.

Худощавый, угловатый подросток протянул ей маленькую, лишенную украшений солонку.

— Вайолет, съешь хотя бы немного мяса, — сказала Линор строго девочке лет десяти.

Все семь детей, сидевших за столом, рассмеялись: они не верили в строгость матери.

Дэйриил открыл глаза. Он вновь оказался в Пещере Обращения и почувствовал обнаженной спиной остывающий пол. Реальный мир, с его звуками и запахами обрушился на него, подобно снежной горной лавине.

Он пошевелился и принялся разминать слегка затекшие от неподвижности конечности.

«Ты ведь понял, что значила та дымка, чертёнок?» — голос Эйля вновь зазвучал у него в голове, но теперь намного громче и ближе.

И Дэй не смог скрыть своих эмоций — он был рад слышать Серебряного Охотника здесь и сейчас, в этом, вполне реальном мире.

«Конечно», — устало ответил он. — «Клодвиг уехал, всё остальное — лишь пустые мечты».

«Именно», — согласился Эйль. — «Герт сейчас принесет тебе одежду, Отец просил тебя вернуться к себе и хорошенько выспаться».

И Дэй был почти благодарен ему, что не пришёл и сам не принёс ему новую форму. Он не спросил, почему Отец просто не создал одежду и не оставил её здесь, рядом с ним, почему не заговорил после его пробуждения и лично не сказал всё, что передал через Эйля. Возможно, Замок, не хотел тратить Силу понапрасну, а возможно, просто не хотел говорить с ним после того, что Дэй увидел в его сне, точнее, после того, что Замок позволил ему, Дэйю, увидеть.

Вскоре он услышал грохот шагов Гертруд.