…и снится только лишь жар ракеты,

Летящей огненной пикой в небо.

А здесь останется только лето,

Где ты юнцом по полянам бегал.

И это знамя, и звук по ветру

Учебных выстрелов с полигона…

Тебе всё снится, что было где-то

Другое детство, война и воля.

Ты просыпаешься, часто дышишь,

И ищешь маму — жива ли, знаешь?

Но эта мелкая морось с крыши,

Звонок будильника…

Вспоминаешь,

Что скоро надо бы на работу —

Планёрка, графики и начальство.

Тебе за тридцать, а мама дома

В Уфе, а ты же в осеннем Брянске.

Войны не может быть, чушь же, верно?

И детство прожил ты в Подмосковье,

На море ездил с кузиной летом,

Да месяц жил у отца в Ростове.

Ракет не видел, они — рассказы,

Да фотки глупые в инстаграме.

А выстрелы… может, и то — проказы

Уставшей психики, что на грани

Депрессии, срыва или безумства.

Внутри тебя будто два ребёнка:

Один помнит точно, что было грустно

Когда отец утопил котёнка,

А мама ездила в командировки,

Тебя оставив у бабы Зины.

Другой запомнил лишь шрам на бровке

От разорвавшейся близко мины.

Он знает, сколько секунд в гранате,

Когда эшелон на восток умчится,

Как шаг вычерчивать на параде…

И что парад ему только снится.

Он много лет прослужил в десанте —

Потом, как вырос. А юным летом

Искал на небе следы ракеты,

Зимой заказывал пушку Санте.

И это глупо, ты точно знаешь —

Вот фото ростовские над кроватью.

Они не просто здесь — ты мечтаешь

Оставить только земную память.

Но этот мальчик… и эти звуки

Ракеты, выстрелов, криков с поля…

От их под ночь холодеют руки.

Давно не спасает стальная воля.

Но этот мальчик… Он снится часто.

Ты чувствуешь — с ним неразрывно связан.

Пусть как так вышло тебе неясно

И к психиатру талон заказан,

Пусть это, скажут, дурные мысли,

Что ты запомнишь двойное детство.

Но эти сны не проходят быстро

И на таблетках тройного действия.

И ночью молишься скупо, тихо:

Ах, боже, можно поспать — не надо…

А мальчик в ствол заряжает лихо

И вновь выходит считать снаряды.

19.1.21