— и который это по счету?
— третий походу.
Дотторе смеется. назвать бы это проклятием, да только он не верит в проклятия. хотя бабки на скамьях у дома ему достаточно их за шиворот насыпали, но все равно он больше поверит в то, что они самолично по ночам приходят к ним в дом и ломают эти проклятые чайники.
— грей в микроволновке, в среду зарплату получу и новый куплю.
Коллеи морщиться. греть воду в микроволновке чтобы попить чаю? она привыкла, но это не значит что ее не тошнит от запаха хлорки. Дотторе как-то раз сказал, что если не брать в контекст, то слабо заварившийся чай с пеной наверху напоминает пиво.
если пиво воняет точно также, то Коллеи предпочтет никогда его не пить. да даже если оно будет пахнуть как мед, а на вкус будет как золото - все равно, избавьте.
— в следующий раз покупай обычный, а не электрический. — ставя полулитровый стакан в микроволновку на три минуты, Коллеи добавила сверху еще тридцать секунд. может в этот раз хоть чуток прокипит. — это тебе папашина карма вместе с долгами передалась.
— ага, надеюсь тебе ничего от матери не достанется, - запрыгивая и садясь на столешницу, парень смотрит в окно. зима. каждый раз так удивляется, словно по этому немытому год "телевизору", транслирующему один и тот же канал, бывает хоть что-то другое. - а то еще с тобой возиться.
и правда, а вдруг что-то досталось? от чего там, кстати, мать-то скончалась?
— у тебя опухоль.
— ну да, если уж я тебя вижу...
— я серьезно.
вывалив мокрую ногу из ванной, Коллеи наблюдала потрескавшийся и заплесневевший потолок ванной. а на нем чужую рожу, словно живую, но сразу понятно, что не живую. сложно описать. ну, вот смотришь ты ночью на лес, а там волки...
— откуда знаешь?
— ну когда рукой в теле водишь, она ощущается неприятно. как колючка какая-то.
— может я просто посрать забыла. и хорош руки в меня засовывать! это мерзко.
не менее мерзко мыться в присутствии мертвого парня. у призраков, может, и нет уже ничего от людских желаний, да и она наверняка не первая голая девушка которую он видит до и после смерти, но все равно. с появлением Скарамуччи в их доме личного пространства стало... его не стало.
— у тебя ливер с кишками теплые, на улице вон какой мороз!
очень тяжело нормально испражняться, когда за тобой всюду следует труп какого-то парня.
вот просыпаешься, а он лежит на свободной половине дивана, на которой еще пару часов назад спал брат, и лупит по все глазищи невесть какого цвета. у самого лицо фиолетовое, толи от злости, толи он задохнулся от негодования.
— нихуя себе. ты кто такая?
нихуя себе?
— это ты кто такой. а ну уебывай с кровати, свинья, — не проснувшаяся до конца девушка в попытке ударить незнакомца просто смахнула смятую подушку с кровати, и даже не поняла, что сделала. у призраков кишки холодные и мокрые, как слайм, и когда руки убираешь, то кажется что все сухо. — блять, ну просила же никого в дом не приводить пока я не уйду.
если подумать, приводить было некого, да и некуда. однокомнатная квартирка на сорок метров в наихуевейшем районе Снежной - единственное, на что у них хватило денег. один раскидной диван, который они с братом делят напополам уже пять лет, старая мебель от прошлых хозяев и самолично купленная микроволновка. стыдно сюда кого-то приводить.
последние мозги у Дотторе высосали через уши кредиторы, которым торчал их померший отец, но Коллеи питала надежды, что ему не придумается трахать кого-то на этом диване. а если и придумается, то хотя бы не на ее половине.
парень продолжал лежать и глазеть на девушку, пока она медленно перенимала оттенок его лица на свое. останься у него хоть капля того сострадания, что при жизни, он, может, и посочувствовал бедняжке. надо же, увидеть призрака средь бела дня.
снежнайские бабки и правда те еще ведьмы. может, не стоило им с Дотторе класть одной под ковер кошачье дерьмо после того, как она их затопила и не заплатила за ремонт.
— ой, да ладно тебе. ну подумаешь, умер чуток. хорош сопли лить, разговор серьезный имеется!
наверное вместо сахара опять соли насыпала в чай... хаха да, она же такая растяпа, вечно путает братские заначки на продажу с сахаром.
— але, не игнорируй меня!
о, может Дотторе просто забыл газ закрыть и она угорела. да, да, именно так. надо просто сходить на кухню и открыть окно, закрыть вентили.
— о, давай вот только ты щас не будешь делать вид, что меня не существует и что у тебя галюны, лады?
на карачках доползя до кухни и щупая вентили плиты, Коллеи понимала что они закрыты и не могла больше сдерживать истерику.
— ой мамочка, зачем ж ты меня родила?! чтоб я так мучилась?! так сложно было меня абортировать, зачем ж так издеваться-то!?! ЧТО Я СДЕЛАЛА НЕ ТАК!?!?
на крики (а у соседей все, что громче шепота - крики), как обычно, бабка со второго этажа стучит по батарее какой-то палкой, а лучше б ей по голове. может мозги бы на место встали, да видения прекратились. стены настолько тонкие, что Коллеи слышит, как сквозь воду, беззубо-шепелявое "шалава, я сейчас полюццую вызову!!"
шизоидный смех это у них семейное.
Дотторе сегодня до двух часов ночи не вернется. и пока он не вернется, Коллеи будет сидеть и ждать. вот придет он, и они либо оба окончательно ебанулись на голову от такой жизни, что не так страшно. ну, либо второе.
конечно ж он ничего не видит!
последний раз такое лицо у сестры он видел после похорон, кажется. охуевать сил уже не оставалось, и парень поморщился от усталости.
— опять кредиторы приходили? - она в шоке отрицательно крутит головой. — а что тогда?
— а ты блять не видишь!? кто-то заявился в дом пока я спала, и не уходит!
дом был пуст, царила тишина.
— не вижу, - брезгливо отодвинув девушку с дороги, Дотторе прошел на кухню, чтоб попить воды. - слушай, это все очень интересно, но давай все твои прихожане до утра подождут. меня сегодня как в последний раз отъебали на работе, копыта отваливаются.
— так тебе и надо, мудазвон, - раздалось откуда-то из тени, где неизвестный парень облюбовал их угловую полку на кухне. сидел на ней, не взирая на то, что там стоял горшок с кактусом. кактус у него между ног торчал, проходя сквозь тело, как модельки персонажей сквозь текстуры в какой-нибудь игре.
оставшиеся пол ночи он стоял над спящим Дотторе, нашептывая проклятия, и пол ночи Коллеи сидела на кровати в углу, уткнувшись в подушку, стараясь не глядеть в их сторону.
парень вставлял свои невесомые руки Дотторе прямо в голову, делал вид что душит его и даже пытался выдрать печень и сердце, но у него ничего не получалось.
Дотторе спал не шевелясь, и казалось, что умер. но нервные подергивания век и мозолистых пальцев выдавали его живость. наверное, начальник грозит ему увольнением даже во сне.
— слушай, удави его подушкой пока он спит, а?
может, правда послушать?
убивать она его не стала, но по спящему лицу шлепнула. Дотторе поморщился и просто перевернулся на другой бок. и правда заебался, бедняга.
— еще раз! да пожощще.
— я очень устала, пожалуйста, господи, я очень устала. я хочу спать, умоляю, оставь меня в покое.
девчонка прорыдала весь выходной, перемещаясь из кухни в туалет, из туалета в комнату, и так по кругу. даже без того пересоленный Дотторе суп досаливала слезами и соплями в процессе поедания, а потом блевала под чужое неодобрительное мычание над головой.
— смотри, вот как надо!
незнакомый парень засунул пальцы себе в самую глотку, и из него тут же повалила лиловая жижа. прямо на ковер в ванной. много. ярко. не воняло, но тот факт что убрать это у нее на вряд ли получится, ведь фиолетовая блевота, как и ее хозяин, лишь часть ее воображения, довел Коллеи до очередного тихого плача.
а что он вообще сделал? ну походил по дому, поделал всякие призрачные штуки типа шатания полок к посудой, походил сквозь стены, чуток наблевал, а истерик-то! какие нынче дети чувствительные...
— ладно, пожалею тебя. спи спокойно до утра, но завтра я продолжу, - уже упархивая из дома сквозь балкон, он вдруг вернулся. - и я не господи, меня Скарамучча зовут. ну, или звали. ты поспрашивай у этого ублюдка, может че расскажет!
обязательно.
ох, как же приятно спать. вот сейчас она проснется, запишет свой идиотский сон в заметки и проведет свои выходные за гниением дома. пошла бы на работу, но ты что! сиди, не позорься, куда тебя возьмут, соплячку-хилячку, училась бы лучше! ну и пошел нахер, думает, пусть один работает.
какой толк учится, если у нее все равно ничего не получается. куратор их группы, похожий на запойного дятла, каждый раз говорит, что не у всех в семье может быть расположенность к медицине, и двусмысленно, даже тресмысленно трогает ее за плечи.
— лучше б твое спокойствие и усидчивость твоему брату достались. ты, конечно, молодец, но толку от твоей зубрежки? в одно ухо влетело - в другое вылетело, а вот брат твой, пусть и заноза в жопе!...
ну и дальше по списку.
если б ее спокойствие и усидчивость отошли Дотторе, то Коллеи возможно ничего бы не досталось. родись брат изначально без сдвигов в башке, ее бы не подумали рожать. думали, родят нормального ребенка, чтоб хоть одним можно было хвататься крысящимся родственникам.
хе. хехехе. ага.
на следующее утро он правда снова пришел. только увидела она его не сразу, потому что Скарамучча предпочел ошиваться около Дотторе, который как ни в чем не бывало сидел на кухне и писал конспекты с пропущенных пар. заметя вошедшую девушку, призрак замер в нелепой позе.
— доброе утро! ну что, ты уже смирилась?
какая жалость, все-таки не приснилось.
— доброе...
— б-бля!.. - - испуганный Дотторе выронил ручку из рук, после прижав ладонь к сердцу. — хух! ты так не подкрадывайся, меня ж кондрашка хватит. — да ты б давно на месте откинулся, узнай, что около тебя вообще происходит.
после этого Скарамучча что есть мочи завопил прямо в ухо Дотторе. ага, падла, говорит, так тебе и надо! поморщившись, Коллеи дождалась когда призрак закончит. и такая клоунада ее каждый день ждет, пока этот лиловый тошнотик не упокоиться?
— ты опять во сне дерешься, у меня скоро почки откажут, — парень потер поясницу, усеянную нисходящими синяками.
— кто такой Скарамучча?
— а тебе что? — Дотторе не поднял глаз от тетрадки.
— снился. говорит, мести ищет. аж в ванной наблевал от негодования.
— всегда поражался тому, какой пиздец тебе снится! не знаю, не помню такого.
— ага, пиздун! как же, не помнит он. ух, если б мог, как бы уебал!
Скарамучча не затыкался ни на мгновение. пока Коллеи завтракала, все слова, что произносил Дотторе, были пародированы призраком, словно маленьким ребенком. он высовывал язык, издавал пердящие звуки языком прямо в лицо говорящему брату и строил рожи.
после того, как призрачный харчок прошел сквозь чужое лицо и с характерным звуком приземлился на голый пол кухни, Коллеи не выдержала и соскочила с места, промямлив что-то на грани истерики и закрылась в ванной.
Дотторе конечно знал, что у сестры чердак подтекает, но сейчас он был, мягко говоря, обескуражен. так и быть, он больше не будет поднимать эту тему.
какая там была тема Коллеи и не слышала, она и сейчас вообще кроме шипения воды ничего слышать не хотела.
вот так вот всегда: хуйню сделал Дотторе, а последствия этой хуйни магическим образом переходят к Коллеи. ладно, если бы она видела призраков раньше, или это было наследственным, но это единичный случай!
— блин, ты обиделась что ли? — призрак бесцеремонно влетел за ней в ванную, усевшись на унитазе. — я не знал, что вы родня. я о твоем существовании вообще не знал!
если не знал, то не было причин о нем рассказывать. Коллеи не знала, обидно ей от этого или уже похуй.
— я поняла, ты не отстанешь от меня пока я его не убью, да? хочешь мести? класс, тогда я то тут каким хуем!? - сквозь зубы кричит она шепотом. — давай, говори, за что ты хочешь ему отомстить? помогу, только отъебись от меня!
призрак задумался. да, мести он и правда жаждал, в какой-то степени, вот только...
— слушай, я так долго искал вашу квартиру, что и забыл, за что хотел ему отомстить. там еще какая-то девка чудаковатая по дороге попалась, пыталась меня своей подруге-ведьме показать, ну, чтоб меня изгнали, но чето у них ниче не получилось и они сказали, что значит надо совершить месть. вот я и пришел мстить.
матерь божья.
подержав голову под струей холодной воды, Коллеи вернулась с мокрыми волосами на кухню доедать свой завтрак. вода была везде.
— блять, ты в край уже поехала? все нормально!? — Дотторе подскочил на месте, вместе с конспектами и телефоном.
— нет.
***
даже если она поможет Скарамучче отомстить, то что с ней будет потом? призраки же хотят обидчиков на тот свет отправить? или обречь на муки до скончания века?
объективно Дотторе не лучший опекун и брат, с другой, выбора особо нет. он мог оставить ее в детском доме, но за каким-то утащил с собой в Снежную жить не самую лучшую жизнь. проблемный ребенок не лучшая компания, но в чем Дотторе никогда не признается, так это в том, что без повешенной на шею обузы в лице сестры, он бы давно уже подох.
тут холодно 24\7, постоянно темно и мерзко. Коллеи не нравится. не нравится, но она привыкла и не жалуется. смысл ныть, если все что тебе ответят это "ага, бывает"?
— эй, Дотторе, меня буллят в школе из-за того что мы приезжие. у меня нет друзей.
— ну, бывает. дай сдачи, попробуй с кем-нибудь закорешиться.
— эй, Дотторе, меня опять преследовали какие-то уроды, еще чуть-чуть и был бы мне пиздец.
— жесть, осторожней. старайся не ходить безлюдными местами, бери подружек.
— эй, Дотторе, мне морально здесь хуево и я хочу вернуться домой.
— ну, мне тоже хуево. тоска по родному дому со всеми бывает, но мы не можем вернуться. привыкай.
— эй, Дотторе?
...
— спишь?
— что?
— у меня опухоль.
— какая еще опухоль? — он повернулся на бок, разлепляя сонные глаза.
Коллеи смотрела в потолок. за последнюю пару недель она очень сильно изменилась внешне, и далеко не в лучшую сторону. постарела, что ли? если подростки вообще умеют стареть. у подростков старение - это взросление, преображение, а тут скорее сразу увядание. та еще жуть.
— не знаю, маточная? киста какая-то, я ебу как это называется.
— откуда знаешь?
— дышу маткой, а она мне сигналы в мозг подает. тебе не понять. вот научись дышать простатой, может она тоже что умного тебе скажет.
ядовито-красные глаза тоже уставились куда-то в потолок. опять зумерские приколы.
— в выходной к врачу пойдем.
— надо же, такой сговорчивый, - Скарамучча лежал на потолке, как на кровати, и точно так же смотрел на "потолок".
и правда. обычно он бы сказал "потом" или "выпей обезбол" или "ты себе опять придумала".
— а мама ведь тоже от кисты какой-то умерла, да?
Коллеи не помнит, она тогда еще была совсем маленькой. а вот Дотторе помнит все отчетливо, потому и отца ненавидит в несколько раз сильнее.
— да. ей уже ничем помочь было нельзя, слишком поздно спохватились.
Скарамучче в удивление было наблюдать, как Дотторе о ком-то заботиться. приткнуть одеяло и похлопать по боку это конечно, такая себе забота. он это сделал скорее для личного успокоения. да и не умеет он в заботу.
по крайней мере, мать Дотторе любил.
мстить призрак передумал, а уходить не уходил. уже несколько недель мотался около Коллеи, даже в шарагу с ней на метро по полтора часа ездил. один раз, правда, провалился сквозь "текстуры" и самостоятельно добирался, по памяти.
ни в шарагу, ни домой он в тот день не вернулся. Коллеи даже начала переживать, может, все, больше не вернется. хотя, с чего бы ей переживать? ура! свобода! нужно отметить это феерической мастурбацией наедине с собой, без лишних призрачных глаз. наконец-то!
да.
вот так.
ага.
обалденно.
— ух ты, первый раз такой способ вижу.
призрак как ни в чем не бывало сидел на крышке унитаза скрестив ноги и лениво наблюдал картину.
паскуда, прервал в самый неподходящий момент. какой силы воли стоило Коллеи встать на ноги. она несколько мгновений молчала, чтоб усмирить возбуждение, а потом задвинулась занавеской.
— ой, да чего я там не видел.
— а что это ты вернулся?
— а что, не рада меня видеть?
— сейчас — нет!
— очень жаль! а я пришел убрать блевоту, кстати.
точно. яркая лужа так и продолжала лежать на полу их ванной, абсолютно не изменившись. Коллеи пыталась ее убрать вместе с ковром, но она оставалась на том же самом месте. на ощупь она была ни капли не приятней чем нутро самого Скарамуччи, поэтому девушка не решалась в нее наступать, даже зная, что останется чистой.
— уберешь, как я помоюсь. уйди!
— а я думал ты соскучилась!
— и что, мне теперь ноги перед тобой раздвигать?
— да кто ж ноги-то просит раздвигать? я даже раздеться не смогу, не говоря о прочем. зато могу вот так!
в этот раз он не начал блевать. раздался звук по типу "чпок", и выглянув из-за занавески Коллеи увидела как Скарамучча машет ей своей оторванной рукой. срез ровный, словно по линейке резали. а затем просто поставил ее на место.
она просто тихо вздохнула, убирая занавеску в угол. призрак снова сел на унитаз, глядя на нее. возможно, ему и впрямь холодно: он в один широких шортах и оверсайз футболке с босыми ногами. интересно, как он умер?
— блевоту убирай. и харчок на кухне.
— окей!
и начал всасывать фиолетовую жижу с пола, словно пылесос.
Коллеи не думала о том, что это мерзко, она думала о том, можно ли потрахаться с призраком. хотя, если он не может раздеться, то как тогда? может, руками или ртом? а призраки вообще испытывают возбуждение? а по ощущениям это как? он ни разу не касался ее, и она не знает. по крайней мере, пока она бодрствовала.
но в место прямого вопроса она просто посмеивалась. так то ему, пусть хавает. нечего было доводить ее в первый день своего появления!
— ведьма сказала, что ничем помочь не может, вот я и вернулся. если дело не в мести, то я не знаю тогда. что ж мне, вечность тут слоняться!?
— может ты чего-то хотел перед смертью?
— да вроде нет.
они сидели вдвоем на кухне, разговаривая полушепотом. ну, шептала только Коллеи, потому что брат спал. в кружке у нее было чуток остывшего какао, который она с горем пополам сварила себе сама. в помещении пахло горелым молоком.
— а сейчас хочешь чего-нибудь?
— ну, у меня только руки замерзли.
— включить газ?
— да нет, огонь не поможет. вот люди теплые, а огонь... ну, щекотный. забавно конечно, но не то.
Коллеи прищурилась. если он в ней болячку нащупал, то точно ночами зря времени не терял.
— я знаю, че ты там подумала! не было ничего, я просто ради прикола один раз так сделал и все. ну и сказал про колючку, вдруг правда серьезное чето. у стариков иногда эти болячки и наружу вылазят, пусть вы их и не видите. даже мне, трупу, смотреть мерзко!
— ладно, валяй.
Скарамучча словно телепортировался, усевшись на стол перед Коллеи. она отодвинулась, и убрала стакан на другую поверхность. иногда парень забывал включать свою полноценную "прозрачность" и ронял посуду.
один раз это сыграло на руку, когда он подставил подножку куратору Коллеи, который упал и рассыпал бумаги. куча непронумерованных листов разлетелась, как от шквального ветра, по всему коридору...
— правда можно?
— правда, правда. только недолго.
Скарамучча выставил обе руки вперед, и выглядело это так, словно он хочет ее за грудь схватить. хватать, конечно, было не за что, но он все равно просунул руки вглубь грудной клетки в районе ключиц. Коллеи глубоко вдохнула.
ощущается странно. если Скарамучча касался, допустим, руки, то ощущалось как отлежанная часть, противными мурашками. если внутри тела, то просто становилось холодно и дурно в той части, которой касался. на сердце было неприятней всего, пульс словно замедлялся в разы. когда призрачная рука переходила на другой орган, то пульс усиливался, пытаясь отбить все те пропущенные удары.
от длительного воздействия находящейся рядом смерти и правда можно умереть.
Скарамучча так увлекся, что голова Коллеи просто упала сквозь его коленки на стол. призрак сразу отлетел в сторону, уставившись на лицо девушки.
— это было... очень приятно. сразу так тепло стало, спать захотелось, - призрак улыбался, прикрыв влажные глаза. — а ты что почувствовала?
— оргазм.
***
хорошо, что Скарамучча передумал мстить Дотторе. тот и правда мог умереть, просто если бы он трогал его за сердце по ночам. этот дурень никогда бы не пошел в больницу, даже если там могли помочь от призраков.
но призрак заявил, что Дотторе ему мерзок, и трогать его изнутри он больше не хочет.
Коллеи боится признавать, что подобные игры с ее прямой кишкой и почками могут стоить ей жизни, поэтому Скарамучча витает вокруг нее в счастливом неведении, обеспокоенный ее ужасным состоянием. да, это было приятно и необычно, но такое лучше часто не повторять, а то сердце встать может.
он и сам обо всем догадался, просто было интересно, как долго она будет позволять ему пригреваться в ней.
один раз они просто лежали друг на друге. у Скарамуччи словно вновь появились свои собственные легкие, которыми он дышал, а в ушах шумела кровь. у Коллеи от таких экспериментов случился приступ астмы, которой у нее никогда не было. зато у Дотторе был, в аптечке нашелся запасной баллончик с аэрозолем.
— больше так делать не буду.
— надоело? — Коллеи снова глазела в потолок. пустующее место Дотторе занял Скарамучча, лежащий на боку и рассматривающий ее уставшее лицо.
— да нет, просто будет обидно, если ты откинешься.
— ...
— и одиноко.
— ...
— ну, просто ты единственная, кто меня видел и не прогонял.
— а ведьма?
— она меня не видела, зато ее шизоидная подружка - да. я через нее пытался узнать, как мне упокоиться, но эта дура настолько непонятно разговаривает, что ведьма решила, что та рофлит. я с такими людьми не могу общаться! немножко напиздел я тебе, чтоб ты не думала всякого.
— и как давно ты умер?
— ...
***
— эй, Дотторе, давай навестим могилу Скарамуччи?
Коллеи спросила об этом, когда он забирал ее из больницы после лечения. киста правда была, но все было только на зачаточном уровне, поэтому отделались медикаментами и терапией. можно было и дома пролечиться, но Дотторе настоял на том, чтоб ее лечили в больнице. хорошо иметь связи среди врачей.
зато она отдохнула. Скарамучча не стал следовать за ней в больницу. говорит, энергетика там плохая. наведывался пару раз, но надолго не оставался.
Дотторе тоже отдыхал, со слов Скарамуччи. наконец-то его никто не пинал во сне. призрак не стал рассказывать девушке об увиденном им на кухне среди ночи, когда ее брат просто напился и сидел глядя в одну точку, шепча что-то про навалившееся в жизни дерьмо. все-таки они были друзьями. вроде как.
— да что ты пристала с этим Скарамуччей, откуда ты вообще о нем знаешь?
— а ты веришь в призраков? — всучив свой рюкзак с вещами брату, Коллеи ехидно улыбнулась.
могилу он согласился навестить.
из-за постоянной промерзшей земли самой могилы как таковой не было, зато был памятный столб с именем и цифрами. больше ничего.
— он помер незадолго после матери. я вообще без понятия по какой причине, просто помер — и все.
— вы типа... друзья были?
— да, компашка у нас была. сейчас в ней мало кто остался, я только с одним человеком продолжаю общаться. хоронили его все вместе, на последние гроши...
Дотторе с пресным лицом молча уставился на столб.
мда уж.
— ну что, чувствуешь уже упокоение? — Коллеи дотянулась и закинула на столб широкий венок с фиолетовыми искусственными цветами. единственный, он лег поверх нападавшего за месяца снега.
— блять, ты серьезно с ним разговариваешь? — Дотторе поморщился. он давно заметил, как сестра с кем-то шепчется в туалете и на кухне, но сейчас, в открытую, это выглядело стремно.
— он тебе щас опять в рожу харкнул, — она поджала губы, стараясь не улыбаться.
— охуел!? — парень провел рукой по лицу, но ничего не нащупал. он знал, что это вполне в стиле Скарамуччи.
— это ты охуел, — он снова начал кривить ему рожи. — нет, не чувствую. ну могила и могила.
— хочешь что-нибудь передать Дотторе?
— ээ... да нет вроде. вообще я к нему пришел потому, что только его и помню. после смерти память стала подводить.
— он сказал, что ты единственный остался в его памяти после смерти.
— потому что поднасрал видать лучше всех!
— потому что поднасрал лучше всех. молодец! — Коллеи выставила большой палец, как микрофон. — желаете что-то передать перед упокоением своему другу?
Дотторе молча пялился на сестру, потом на могилу, и на выставленный палец в ярких зеленых перчатках.
— он серьезно слышит?
— серьезно, говори давай, — призрак встал рядом с Коллеи, скрестив руки.
— ну, если помнишь тот раз... короче, это я тебе тогда слабительного в пиво насыпал. если не помнишь, то это не так страшно, но тогда еще воду в общаге отключили. это из-за меня, потому что я перед этим насыпал во все толчки дрожжей. изначально жертвой пранка должен был стать Панталоне, но ты пришел раньше и...
Дотторе сел на корточки, закрывая лицо руками и содрогаясь, толи в смехе, толи в слезах, толи во всем сразу.
— передай, что ему повезло, что я этого не помню.
— он сказал что не помнит и прощает тебя.
— нет, не прощаю.
— нет, прощаешь. может ты и не можешь упокоиться, потому что на всех злишься. затаил говно и не помнишь нихуя, трепешься тут неприкаянный!
— а тебе то что? хочу и треплюсь, и буду трепаться сколько захочу. тебя забыть спросил!
— будешь выебываться, я на тебя экзорциста вызову. я помочь пытаюсь! на тебя уже смотреть больно, сколько лет ты так шатаешься?
— да вызывай ты кого хочешь! не сдалась мне твоя помощь, я тебя о ней не просил даже.
— ну вот и вали тогда, соси из другого кого-нибудь жизненные соки! — выкрикнув это, Коллеи уже рыдала. скрючилась, сев на корточки и уткнулась в коленки лицом.
— да пожалуйста! всего хорошего!
наступила тишина, только снег скрипел под ногами Дотторе, который не решался и слова сказать.
— это сейчас серьезно было? то есть, я тоже серьезен был на счет пива и толчков, но...
— да завались ты.
***
Скарамучча и правда больше не появлялся.
Коллеи каждый вечер задавалась вопросом, правда ли он упокоился, или просто обиделся и не выходит. сидит где-нибудь, подслушивает.
— Скарамучча?..
— ...
— ну, надеюсь, что тебе хотя бы тепло.
Примечание
треш