Канеде оставалось лишь прислониться спиной к стене стадиона, пока его горло обвивало склизкое щупальце плоти, которое увеличилось, чтобы крепче удержать его. Разве Тецуо не должен был уже догадаться, что он не убежит? Не то чтобы Канеда имел что-то против лёгкой дрожи, пробежавшей по спине, когда дополнительные выросты лизнули его конечности, а потом слегка сжали. Это уже было излишним. Канеда не мог не улыбнуться, посчитав это страхом Тецуо потерять своего дорогого партнёра. До чего же мило.
Щупальце на шее потянуло его вперёд, а остальные принялись срывать одежду. Однако лишь ненужную — вроде куртки и перчаток, а рубашку с брюками он предпочёл пока оставить. Тецуо предпочитал дразнить свою жертву, прежде чем дать то, что она так отчаянно хочет.
Канэда тихо застонал, сдвинувшись вниз и позволив щупальцам ощупать себя и снять одежду. Толстый комок плоти вокруг горло ослаб, массируя адамово яблоко и скользя к воротнику рубашки, чтобы потянуть за ткань уже его. Господи, Тецуо ещё ничего даже не начал, но Канэда уже чувствовал, как кровь приливает книзу. Предвкушение всё росло. Лёгкие попытались вытолкнуть очередной стон, но Канэда не без труда сдержал его, даже когда щупальце задело сосок и надавило на нежную плоть. Потом оно осторожно начало водить по кругу, пока Канэда сжимал запястья за спиной. А второе щупальце тем временем продолжало играться с подолом его штанов, то и дело задевая край выпуклости над промежностью.
Канэда стиснул зубы. Эти грёбаные игры… ни одна из дюжины щупалец, окутавших его тело, так и не дотронулась того, где нужно. Прошло уже столько времени с тех пор, как всё началось. Отчасти Канэде уже просто хотелось, чтобы Тецуо разорвал его на части, прекратив испытывать терпение.
Когда подол рубашки уже натянулся через голову, Канэда глубоко вздохнул и взмолился:
— Просто сделай уже что-нибудь, чёрт возьми…
Заметить раздражение не так уж и сложно и аморфная масса, казалось, дёрнулась в ответ, но всё же потянула одно из щупалец обратно к шее, чтобы погладить челюсть и осторожно прикоснуться к губам.
Изо рта Канэды вырвался тихий смешок. Следом он позволил щупальцу скользнуть внутрь. Несмотря на горький вкус, Канэда не мог не провести языком по толстому, похожему на змею, комку массы. Он не мог удержаться от стонов, когда задней стенки горла коснулся мясистый член. Тецуо не мог отрицать своего удовольствия, хоть это была лишь уловка, чтобы успокоить партнёра, пока тот стягивал с него штаны. Наконец вся одежда была отброшена, и Канэда поморщился, когда оголённого члена резко коснулся холодный воздух.
Мясистые отростки ласкали головку члена, отчего тело само собой сгибалось, содрогаясь от этих тёплых щупалец. Канэда застонал, извиваясь в своих оковах. Чёрт, член стал таким твёрдый, что аж больно, но Тецуо не был бы собой, если бы не заставил его ждать и теперь.
Стоны Канэды были заглушены мясистым придатком, однако Тецуо всё равно услышал их и нашёл щупальцу лучшее применение, погладив им Канэду по щеке. Сквозь отчаянные стоны он смог выдавить мольбу о большем. Как будто Тецуо дал бы это так легко. Но несколько других отростков, не те, что уже ласкали самого Канэду, скользнули вдоль ног к промежности и начали поглаживать и ласкать вставший член.
Но этого недостаточно… Даже когда он наконец-то начал водить щупальцами по всей длине члена, делал он это так вяло, что Канэде оставалось лишь молить, чтобы он делал всё сильнее.
Его и без того медленные движения стали ещё тише при жалобных стонах Канэды. В отчаянии он становится ещё прелестнее… Впрочем, ладно, уже можно наконец заставить его кончить. Ждать уже не нужно, член уже у него как на ладони. Не теряя времени, Тецуо ускорил темп, на что Канэда пару раз вскрикнул. В то же время это его и успокоило, ведь он начал двигаться в такт щупальцам Тецуо… Итак, почему бы не приступить к чему-то поинтереснее?
Даже сквозь пелену удовольствия Канэда ощущал каждое движение плоти Тецуо: от нежных ласк на бёдрах и прессе до едва заметной пульсации мясистых щупалец, в которых он обмякал и горячих, скользких касаний до члена. Это и возбуждало, и заставляло постоянно предвкушать мягкие касания, чтобы ещё ближе подобраться к пределу. И всё же до осуществления желаний было ещё далеко. Как бы Канэда сильно не радовался тому, что Тецуо наконец начал давать то что ему нужно, он всё ещё мог много для него сделать. Канэда вздохнул с облегчением, когда несколько щупалец плоти скользнули по внутренней стороне бедра, массируя мышцы и соблазняя раздвинуть ноги. Сердце билось так быстро, что грозило разорваться, когда одно из щупалец добралось до задницы, чтобы протолкнуться глубже, туда, где он нежнее всего.
Щёки Канэды вспыхнули красным, а брови нахмурились, когда он изо всех сил попытался сдержаться. Тецуо давно хотел это увидеть, и он даже скользнул одним из щупалец по плечу и шее, чтобы слега расслабить напряжённые мышцы. Канэда заслуживал этого.
Канэда вздрогнул, когда конец щупальца надавил глубже и подразнил сморщенное отверстие. Когда его тела привыкло к этим движением, Тецуо, не теряя времени, наконец вошёл.
— Т-Тецуо!..
Канэда чуть ли не подавился именем и резко вскрикнул, когда в него вдавилась плоть. С губ сорвался тихий поток ругательств, когда щупальце вошло глубже. Чёрт, приступ боли оказался слишком сильным, но он попытался замаскировать это другим чувством, от которого практически перехватывало дыхание. Оно скользило по чувствительным внутренним стенкам медленными, практически просчитанными движениями, когда чувствовало его жар. Движения Тецуо были максимально осторожными, однако из Канэды, как бы он ни пытался заставить себя замолчать, вырвалось множество дорогих уху Тецуо звуков.
Вид плоти размылся от тепла, но сквозь оцепенение Канэда ощутил, как два щупальца дрожат вместе с ним, когда ноги оттолкнулись от асфальта. Он сильно прикусил губу, пытаясь держать себя в руках. Почти сразу, но с трудом Тецуо вытащил щупальца, но тут же втолкнул обратно, отчего Канэда издал приглушенный крик.
С этого момента Тецуо ускорился, и тело Канэды немедленно отреагировало. Резкое ощущение наполненности доставило столько же боли, сколько и удовольствия. От этого становилось горячо, даже слишком, но, чёрт возьми, он мог просто раздвинуться пошире, чтобы приспособиться к массивным отросткам. Тем временем по Канэде, который не прекращал стонать, ползло множество щупалец и конечностей. Их касания были тёплыми и осторожными, большая их часть стремилась погладить, дотронуться или даже лизнуть каждый миллиметр кожи, отчего Канэда постоянно вздрагивал, пока остальные скользили по его шее и талии. Они крепко сжимались, пульсировали, обволакивали, угрожая не отпускать. Щупальца внутри толкались глубже снова и снова. Канэда чувствовал, как в уголках глаз появились слёзы, а струйка слюны потекла изо рта, когда он забылся в этих странных объятиях. Он едва мог сдерживаться, когда Тецуо трахал его так быстро, так сильно, так… страстно. Когда Канэда не стонал, вдыхал или выдыхал, он снова и снова выкрикивал имя возлюбленного.
Тецуо, Тецуо, Тецуо, Тецуо…
В животе приятно закололо, когда щупальца, игравшие с членом, смахнули с него каплю смазки и продолжили ласкать его. Касаться, скользить, хватать и отпускать… Но остальные щупальца совсем не торопились прекращать свои ласки. Это практически походило на сон, когда Канэда выскальзывал из объятий. Но вскоре всё оборвалось с резким выдохом, когда мышцы сжались, спина выгнулась дугой, а на лице застыл безмолвный крик боли, экстаза, грусти и облегчения. Он лежал, хватая ртом воздух, когда щупальца оставили его, и несколько других подняли его и притянули, но даже это не могло успокоить дрожь… по крайней мере, не сразу.
Когда дыхание выровнялось, а тело успокоилось, Канэда понял, что прижимается к плоти Тецуо. Щека прижалась к широкой полосе мышц, пульс его крови отдавался в ушах… и, чёрт его побери, он не удержался от того, чтобы уткнуться туда носом. Канэда ни за что не признался бы в чувствах даже себе самому, но только на словах. В конце концов, это всё ещё Тецуо, оказавшийся в ловушке нового облика. Он искал утешения.
Канэда без труда откинулся назад, позволив нескольким скользким щупальцам обвить его. Он был не против поцеловать самую короткую из них, которая гладила его волосы. Чем больше угасало его сознание, тем скорее ускользала гордость. Канэде до сих пор претила мысль признаться в чувствах, но…
Нахер.
— Тецуо… — сонно вздохнул он, пытаясь ухватить ещё больше тепла любимого. Щупальца отказывались отпускать его, даже когда он встал и нежно поцеловал в бок. — Я тебя люблю…
Щупальца ещё крепче обвили Канэду. Его никто и никогда не отнимет. Тецуо никогда не позволит себе потерять кого-то столь дорогого.
И когда разум медленно оставлял его, погружая в сон, Канэда не мог не улыбнуться.