Сколько Вэй Усяней надо на одного Ханьгуан-цзюня

Вернувшись вечером в цзинши, Лань Ванцзи застал занимательную картину — его муж полулежал за низким столиком посреди комнаты в распахнутой нижней рубахе и гладил пальцами синяк над соском. От этого зрелища кровь Лань Ванцзи не знала, куда бросится — ударить в голову? прилить к ушам? уйти на юг? Лишь чудовищной силой воли Лань Ванцзи удалось взять себя под контроль. Он прикрыл дверь и позвал:

 — Вэй Ин.

Вэй Усянь вскинул голову и просиял.

 — Лань Чжань! Уже освободился?

 — Мм.

 — Хорошо, хорошо… — Вэй Усянь покивал, одарил Лань Ванцзи ещё одной быстрой улыбкой и вернулся к изучению синяков и укусов, щедро покрывающих шею, грудь и живот.

Лань Ванцзи сглотнул и отвернулся к подставке для мечей. От взгляда на такого Вэй Усяня — загорелого, улыбчивого, одетого в одежды клана Лань и помеченного поцелуями везде, где только можно, по телу разливалось тепло. Хотелось, нестерпимо хотелось прижать Вэй Усяня к полу, оставить ещё меток, прижать к себе и не отпускать никогда. Хотелось сделать его своим всеми возможными способами. Привязать так, чтобы никуда не исчез.

Подумал и вздрогнул от своих мыслей. Лань Ванцзи старался не быть похожим на отца, но всегда знал, что тот чувствовал.

 — Ты ел? — спросил он, чтобы отвлечься.

 — Ммм, — Вэй Усянь вытолкнул из-под столика пару тарелок. Высунув язык, он изучал россыпь мелких засосов над тазовой косточкой. — Пять. Запомни, Лань Чжань. Тут пять.

Лань Ванцзи поднял грязные тарелки и аккуратно сложил на поднос у двери, подобрал разбросанные по полу рисунки и черновики новых талисманов, закрыл окна и уже думал пойти за водой для вечерней ванны, как Вэй Усянь его окликнул:

— Сколько там было?

— Пять. Что ты делаешь?

 — Ага, — отмахнулся Вэй Усянь, увлечённый теперь уже разглядыванием шеи в мутном бронзовом зеркале. Извернувшись и так и сяк, он раздражённо отбросил зеркало в сторону и поманил Лань Ванцзи ближе. — Ну-ка, посчитай, сколько синяков?

Вэй Усянь развернулся спиной, откинул волосы и приглашающе изогнул шею. Будто не знал, что это делает с Лань Ванцзи.

Лань Ванцзи прикоснулся большим пальцем к особенно яркому укусу за ухом, провёл следу из засосов до выпирающего позвонка, наслаждаясь мягкостью и теплом кожи. Детские волоски на шее Вэй Ина поднялись, а сам он прерывисто выдохнул и сказал высоким голосом, отползая от Лань Ванцзи на пару шагов:

 — А знаешь, не надо, я сам, — и ухватился за отброшенное зеркало.

Тут Лань Ванцзи уже встревожился не на шутку.

 — Вэй Ин, — умоляюще попросил он. — Я причинил тебе боль? Что ты делаешь?

 — Что? Нет! — рассмеялся Вэй Усянь. — Просто если ты будешь меня так трогать, то я никогда не закончу.

Взмолившись всем богам о терпении, Лань Ванцзи повторил:

 — Зачем ты считаешь?

 — Ах! Ну… Я тут подумал, что одно моё маленькое тело не справляется с твоей страстью, — Вэй Усянь отвёл глаза и заалел щеками. — Сорок шесть отметин, и это я недосчитал! Кажется, Ханьгуан-цзюнь, ты меня скоро съешь.

 — И что ты предлагаешь? — холодно осведомился Лань Ванцзи, за льдом скрыв затрепетавшее в тревоге сердце.

 — А вот! Решил, что надо больше Вэй Усяней. Одного, — Вэй Усянь поднял в воздух палец, — ты будешь кусать, сосать и метить как угодно, второй будет сопровождать тебя на скучные клановые сборища и терпеть домогательства…

 — Мм? — перебил Лань Ванцзи, вопросительно изогнув бровь.

 — Конечно, ты не считаешь их скучными, — замахал руками Вэй Усянь и преувеличенно надул губы. — Ещё бы тебе было скучно! Если бы хоть кто-то из старейшин знал, почему их драгоценный Второй Нефрит держит руку под столом…

 — Тебе понравилось.

Вэй Усянь блаженно прикрыл глаза:

 — Дважды. Но не отвлекай меня! Третий Вэй Усянь тебе для развлечений в Холодных источниках, а то я всю спину застудил на камнях. А с четвёртым будете ломать бочки — надоело краснеть перед плотником. Пятый…

Лань Ванцзи задохнулся от картины, нарисованной воображением: Вэй Усяни, стадом пасущиеся на заднем холме рядом с кроликами. А он сидит среди них и кормит острым перцем. Даже голова кругом пошла. Он устало привалился к столу и уставился на сияющегося Вэй Усяня.

 — Как тебе только наглости хватает удивляться! — возмутился Вэй Усянь — Тебе надо не меньше дюжины. Там ещё запасные Вэй Усяни на случай Ночной охоты, Вэй Усяни для библиотеки…

 — Библиотеки… — Слабо повторил Лань Ванцзи, чувствуя, как в затылке собирается пульсирующая боль. И возбуждение, будь оно неладно! Пусть фантазии Вэй Усяня и были безумны, но ещё и безумно интересовали похотливую сущность Лань Ванцзи. Та уже довольно жмурилась от предвкущения и ничем не смущалась.

 — Потому что иногда я хочу ходить туда читать, а не проверять позы из сборника Лунъяна!

Это было справедливым обвинением, если бы только…

 — Там есть поза, в которой ты сможешь читать.

 — Но нет той, в которой могу думать, — язвительно отозвался Вэй Усянь. И тут же предложил, ожившись: — Давай так позавтракаем?

 — Мм. Можем и поужинать. Главное — не подавись.

Вэй Усянь лукаво глянул на Лань Ванцз из-под ресниц.

 — Давай я подавлюсь на ужин, а позавтракаем, как я предложил.

Лань Ванцзи заморгал. Сначала растерянно, а потом от накатившего жара. Вэй Усянь дьявольски улыбался.

 — Или, может, оставим это Вэй Усяню номер десять? — нарочито сладко предложил он.

Едва совладав с собственным голосом, Лань Ванцзи выдавил:

 — Он уже тут?

На миг Вэй Усянь опешил.

 — Нет… Я пока только посчитал, как воплотить это всё ещё не придумал.

Лань Ванцзи качнулся к своему такому умному, красивому и болтливому мужу. Положил руку на мягкую щеку, вгляделся в распахнутые серые глаза.

 — Я тоже посчитал. Одного Вэй Ина хватает сполна.