Объятья, или лучший вид терапии

Уилл не заметил, в какой точно момент это началось, но Ганнибал стал к нему откровенно липнуть. Сначала он просто пожимал руку дольше, чем положено, затем он перешёл на лёгкие краткие объятия во время приветствия и прощания, а потом и вовсе мог в любое время подойти со спины и обхватить руками за талию.

Последнее Ганнибал обычно делал в своём кабинете во время визитов, и Уилл просто замолкал на время, расслабляясь в чужих руках и дожидаясь окончания близости. Он ничего не говорил и не спрашивал. Он даже старался не думать об этом, поэтому это казалось чем-то само-собой разумеющимся и совсем не напрягало. Потом Ганнибал отходил и их диалог продолжался в обычном русле, не затрагивая эту тему.

Вот так это и было: Ганнибал тихо подходил со спины, невесомо касался её ладонью, и Грэм замолкал будто по сигналу (если не замолчал до этого); по его талии проплывали тёплые руки и замирали на животе, сзади к лопаткам прислонялась широкая грудь, а на плечо опускалась голова. И так они мирно стояли с минуту.

А в этот раз Ганнибал отличился, обняв Уилла без привычного предупреждения. И не просто положил голову на плечо, оставаясь недвижим — потёрся своей щекой о чужую щёку. Уткнулся носом в шею, вдыхая запах.

Вот именно тогда, когда он сделал последние два действия, пустив огромную волну мурашек по телу Уилла и заставив его резко глотнуть воздуха, тот наконец-то заподозрил, что что-то явно не так.

Ганнибал всё ещё обнимал его со спины, сплетя пальцы на животе и прижавшись щекой к шее, периодически поводя по ней носом, как Уилл не выдержал и в первые за всё время проявления подобного внимания спросил: «Ганнибал, что ты, чёрт возьми, делаешь?»

Тот оторвался от него не надолго и, перенеся руки на его талию, чуть склонился сбоку так, чтоб видеть повёрнутое к себе лицо. «Обнимаю тебя,» — честно признался он, прислонился головой к плечу Уилла, слегка поводив по нему лбом, а потом снова посмотрел недоумевающему Грэму в глаза. 

«Но зачем?» — Уилл всё ещё глядел на него, приподняв брови, на что Ганнибал только улыбнулся, и вновь прижался к нему. «Мне нравится, — выдохнул он. — Когда я только начал проверять чужую реакцию, ты никогда не гнал меня и не возмущался, в отличие от некоторых других людей, поэтому я решил, что ты не против».

Уилл призадумался, оценивая ощущения. «Да. Я не против», — в итоге согласился он и, давая знак Ганнибалу ослабить хватку, развернулся к нему и тоже обнял, положив голову на плечо. «Так мы ещё не обнимались, — тихо сказал он, немного поводив руками по чужой спине. — Уютно».

Ганнибал уткнулся Уиллу в кудри, вновь вдыхая запах. От неожиданности и приятного прикосновения тот сжал руки чуть сильнее, вздрогнув, и почувствовал, как по коже снова пробежали мурашки, а по лицу жар. «Рад, что тебе тоже нравится,» — прошептал Ганнибал, и Уиллу показалось, что тот легонько поцеловал его в волосы.

Уилл неловко отстранился и посмотрел ему в глаза. Ганнибал по-доброму улыбался, и Грэм был готов поклясться, что никогда раньше не видел у него такой светлой улыбки. Лектер опять зарылся ему в волосы, но на этот раз правой рукой, а не носом. Уилл не смог сдержать расплывающееся на лице счастье и поэтому спрятал его, уткнувшись Ганнибалу в грудь; тот продолжил аккуратно перебирать его кудри, нежно массируя голову. Сердцебиение участилось, по телу снова пробежала лёгкая приятная дрожь, и, хохотнув и обняв Ганнибала крепче, в первые за долгое время ощущая себя по-настоящему хорошо и спокойно, Уилл сказал: «По-моему, это лучший вид терапии, доктор».