Всё, что я хочу на Рождество – свалить

За окном шёл снег, на столе лежало бесчувственное тело. По всем расчётам она должна была проснуться уже с минуты на минуту. Адам уселся в сиреневом жаккардовом кресле, всем видом показывая, что он хозяин положения. План разговора был идеально проработан минимум на час вперёд, главное — его начать презентабельно, и он добьётся цели, ради которой и устраивает это представление.

Тронутые рыжим оттенком растрёпанные волосы в разнобой лежали вокруг её головы на столе с красноватой древесиной. Её лицо трогательно покрывали веснушки. Всё портили остальные, более заметные несовершенства кожи, покрасневшей то ли от мороза, то ли вследствие аллергической реакции, и в целом такие себе пропорции лица. Интересно, будь конвенциально красивее, её начали бы искать проворнее?

Минуты шли, а девушка продолжала ровно дышать и даже не думала открывать глаза. Адам подождал ещё некоторое время, пока сидение в одной позе ему не наскучило, а ноги не начали затекать. Тяжело вздохнув, он, приподнявшись, повернулся назад и посмотрел в окно. А в окне кружил снегопад и с каждой минутой усиливался, ну прямо как его недовольство ситуацией! Такого снегопада не было с прошлого года — на той неделе, разве что, пошёл первый, лёгкий снег. В этом году достаточно рано, особенно для нью-йоркского климата. А в Лондоне его вообще не дождёшься до середины декабря!

Размяв шею, Адам медленно повернулся обратно и застыл на месте, широко раскрыв глаза — девушка повернулась на бок и, подперев рукой (на ней был браслет с серебряными бусинами, который свободно болтался на запястье) голову, с приподнятыми в интересе бровями, наблюдала за ним. Опустив взгляд на себя, он понял, что его план уже начал проваливаться, только увидев свою позу. Его заложница достаточно длительное время наблюдала за тем, как он, в деловом костюме забрался с коленями на кресло и вполоборота наблюдал за снегопадом, а потом повернулся обратно и посмотрел на неё как нашкодивший кот. Приняв серьёзный вид, он вернулся в исходное, презентабельное положение. С лица девушки не ушёл интерес и критический взгляд, которым обычно одаривают животных в зоопарке, только прочитав о них информацию на стенде, о которой даже сами животные не в курсе. Она выглядела как угодно, но точно не как накачанная наркотиками заложница опасного вора произведений искусства.

Так, надо хоть как-то продолжить идти по плану…

— Ты ведь понимаешь, зачем ты здесь, да? – спокойно спросил он, будто они сейчас на деловой встрече. – Твой отец, – он сделал паузу для вздоха, – Катрина…

— Катержина, – прервала она его. Непривычное имя сопровождалось ещё более непривычным, резким для английского уха, акцентом.                                                                 

Адам, застигнутый врасплох, тут же забыл, что он хотел сказать. Нет, он, конечно, знал, что она из Европы, он читал дело её отца и был готов к странным именам, но не настолько же!

Он цокнул языком.

— Нова́кова, – продолжил он.

— Катержина Но́вакова, – требовательно поправила она его.

Он, конечно, из принципа не калечит людей, но…

— Твой отец, Джинд-ич…

— Джиндрич.

Адам нахмурил брови и посмотрел ей в глаза с самым сильным презрением, на которое способен.

— Ты знаешь, что я могу тебя убить? – в его спокойный голос проскочила угроза, сказанная проникновенным тоном.

— Ну да, конечно, – девушка закатила глаза и села вертикально, поглядывая на Адама. – Если уж ты каким-то образом не завёл свою группировку в могилу, то, наверное, у тебя есть достаточно терпения, чтобы не заканчивать безвозвратно допрос только потому, что у тебя с произношением проблемы.

Адам, кажется, подавился. Какая наглость! Девушка осмотрелась, задерживая взгляд на окне. Ах да, она, конечно же, попытается использовать всё, чтобы сбежать.

Адам хотел уже продолжить давно прерванную речь, но она снова открыла рот:

— Склонение к потреблению наркотических веществ, похищение, хм… пока что второй степени, угроза расправой, - она на секунду задумалась, а потом посмотрела на Адама с улыбкой. – Хотя, думаю, ты лучше знаешь уголовное право штата Нью-Йорк, как и многие-многие другие уголовные права. Ты откуда? Шотландия?

Адам на секунду-другую завис, смотря на девушку. Она осмотрелась и тихо добавила:

— Это лет 25 минимум.

Адам вдруг рассмеялся. Он уже сам не понял, был ли это искренний смех или искусственный. Что-то в этой ситуации его очень позабавило, наверное, то, насколько девушка была самоуверенна. Он успокоился, потёр переносицу и посмотрел на неё с жалостливой улыбкой:

— Давай сначала, умница…

— Иди к чёрту!

— Обязательно, Кат.

— Катержина!

— Твой отец большой любитель искусства, ведь так? Да. И мы бы очень хотели иметь одну картину, которую он недавно прикупил. Достаточно заниженная цена, как по мне. 112 миллионов долларов…

Девушка подняла на него полные шока глаза. Сработало. Адам тихо добавил:

— Это 2,5 миллиарда чешских крон минимум.

Кат тихо выругалась.

— А так как твой отец не хочет никому эту картину продавать, а одна из его дочерей очень удачно учится в Штатах, думаю, очевидно, что ты у нас погостишь.

А тут главное продолжать поддерживать градус и не отставать.

— Мы очень обходительны с гостями, так что, хм, – Адам притворно задумался, – думаю, тебе пригодится подработка. Я человек занятой, так зачем же такому добру как ты пропадать. Будешь секретаршей в моём офисе.

Кат шумно выдохнула:

— Это же трудовое рабство! Это лет семь сверху!

— Ну почему же? Вдруг тебе понравится работать у меня?

— Ещё одно слово, сказанное подобным тоном, и я добавлю к твоему делу пункт «сексуальные проступки»!

Адам еще шире улыбнулся этому забавному развлечению. Что ж, с ней, по крайней мере, весело!

— Клевета!

— А я жертва!

В помещении воцарилась тишина после жаркого спора; все участвующие замолчали и задумались. Снегопад уже давно стих, оставив после себя невысокую горку сугробов и покрытые белым осадком дороги, сверкающие от света фонарей, словно звёзды в пригороде.

— Мой отец, – прервала тишину Кат, – не будет меня искать. Скажем так, ему на меня плевать, так что зря вы меня взяли.

Адам усмехнулся.

— Нет, серьёзно! – уверила она. – У меня есть две сестры, с ними было бы легче, если бы они не остались в Чехии. У них с отцом более нежные отношения.

— Семью свою сдаёшь? – спросил Адам спокойно, не без издёвки.

— Странно слышать это от похитителя и вора.

По не слишком привлекательному лицу девушки по имени Кате-к-чёрту скользнула широкая улыбка, явно произошедшая от удовлетворения своими ответами и насмешками. Какая забавная! Девчонка лет на 20 младше его, а разговаривает с ним как равная. Даже его служащие с ним так не разговаривали, как она. Хотя, возможно, это была химическая смесь стресса и юношеского максимализма, и Адам заключил, что так оно и могло быть.

— Адам Маккрей, – неожиданно представился он.

Кат посмотрела на него с интересом:

— Это настоящее имя?

— Нет.

— Тогда меня зовут Либуше.

Адам не понял шутки, а Кат усмехнулась. На первый взгляд, её действительно не волновало её положение. Но, присмотревшись, Адам заметил тщательно скрываемую тревогу в её глазах, да и с браслетом она играла очень нервно. С этим можно поработать.

— И сколько я буду здесь?

— Пока твой отец не согласится с нами сотрудничать. А если до Рождества он не отзовётся, то, – он сделал паузу. Кат покачала головой, явно не желая слышать продолжения. – Мы придумаем что-нибудь. Но пока – Рождество.

Он встал с кресла и подступился к Кат, всё ещё сидящей на столе. Она была застигнута врасплох таким движением и напугано вздохнула. Он прикоснулся к её щеке рукой – она оказалась очень холодной, похоже, девушка действительно замерзла, но виду не подавала. В её глазах можно было заметить целую гамму переменяющихся эмоций – от страха до ярости.

— Так мы договорись?

Она прикрыла глаза и перестала шевелиться, что-то обдумывая. Стало очень тихо, до ощущения мрачной тревоги. Вдруг Кат открыла глаза, улыбнулась и сказала:

— Ты слышал когда-нибудь об истории Катержины из Комарова?

Адам хотел удивиться и спросить, к чему это она. Но он не успел задать вопрос, когда Кат схватила его руку и вцепилась в неё зубами, не только сбивая его с толка, но и вызывая острую боль и подавляемый крик.

***

Внешние коридоры виллы выходили во внутренний двор. Сад побелел, а под каменными арками собрались несколько человек. Все о чем-то тихо переговаривались. Коренастый мужчина, курил сигарету и сбрасывал пепел на плиты коридора. Единственная женщина в группе смотрела на это и качала головой, возвращаясь к обсуждению дела. Увидев движение на той стороне коридора, она присвистнула и её коллеги, как один, повернулись к фигуре. Мужчина с сигаретой тут же спрятал окурок между камнями колонны.

Человек, Адам, подойдя к ним, махнул рукой на дверь, ведущую внутрь здания. Люди последовали за ним. Все сбросили верхнюю одежду и повесили на вешалку. Адам помедлил, но последовал их примеру и сел во главе большого стола, с болезненным стоном опускаясь на стул.

— Что-то случилось, босс? – спросила женщина хриплым голосом.

Адам потёр левый бок, морщась.

— У нас бойкая гостья, господа. Тайлер, ты головой думал, когда её похищал?

Мужчина, бывший ранее с сигаретой, подавился:

— А как я мог понять, что с ней что-то не так, босс? Ну, она же похожа на типичную девчонку из Массачусетса…

— Ты думай что говоришь. Она из Европы. Много ты девчонок из Массачусетса знаешь? – удивилась женщина.

— А я учился в Гарварде, если ты, дорогая Магни, не забыла. В школе инженерных и прикладных наук.

— Тебя оттуда выперли на втором курсе! – крикнул кто-то из толпы.

— Угомонитесь! – повысил голос Адам. – Она сказала, что отец не будет её искать, даже если её пытать.

Тайлер прокомментировал последнее слово, сказанное Адамом, очень глупо и опасно пошутив, за что, в любой другой группировке в лучшем случае могли бы выгнать. Можно сказать, в данном случае это была нестандартная преступная группировка, но толпа тут же в ужасе зашикала на него, оглядываясь на недовольного босса.

Женщина, которую зовут Магни, не жаловала такие глупые шутки, но и защищать товарища не стала. Вместо этого она скрестила руки на груди и покачала головой:

— Подождать надо. Она блефует точно.

Адам не мог не согласиться. Пусть девчонка и огрызается, вгрызается в руки и плюется кислотой в каждого человека, который пытается над ней доминировать, долго её самолюбие и самоуверенность не продержится. Вольные птицы в клетках быстро умирают.

***

— Ты компенсируешь? – спросила Кат, выводя его из раздумий.

Адам поднял взгляд с квартальных отчётов – номера телефонов и имена уже раздражающе плавали перед глазами. Кат сидела на диванчике где-то в пяти метрах от его стола и окидывала взглядом его офис. Она «на работе» находилась уже несколько часов и до этого, на удивление, молчала. Приятно, когда уважают твою работу, пусть и не основную.

— Что? – переспросил Адам.

Кат раскинула руками, разглядывая офис.

— У тебя везде такие огромные комнаты?

Адам закатил глаза, чем вызвал у своей «секретарши» довольный смешок. Должно быть, круто хоть немного чувствовать себя победителем в ситуации, идущей против тебя.

— Было просто замечательно, когда ты молчала, – заметил он, возвращаясь к бумагам. Машинные сухие строки безнадёжно ускользали от его внимания, сосредоточенность давно ушла, а отвлечение на идиотские замечания Кат только усугубило ситуацию. Адам откинулся на спинку кресла и устало потёр лоб, затем посмотрел на девушку и улыбнулся собственной идее. – Эй, ты же моя секретарша. Не будешь ли ты против сделать мне кофе?

Кат возмущенно вздохнула. Вообще-то в её обязанности входило сидеть в соседней комнате, читать журналы и иногда выбрасывать за ним мусор, что она делала где-то спустя час после просьбы. Она не должна была даже отвечать на звонки и помогать ему с работой, в целях сокрытия её настоящего положения. Кофе машина стояла в её комнатке, из которой был выход только в туалет и в его офис.

На его удивление, она практически моментально ушла в свою комнату. Адам подумал, что она нашла какой-то способ сбежать, и было бы забавно за этим понаблюдать. Однако через пару минут она пришла с чашкой кофе – терпкий запах приятно разлился по комнате. Кат точно была не в своей тарелке в кремовом платье с чашкой кофе в руках – она напоминала бунтующую девушку, которую мама разодела на приличное мероприятие. Впрочем, так оно и было, отличие только в том, что Адам бы сразу убился, будь она его дочерью.

Дойдя до его стола, Кат села на табуретку рядом, хитро улыбнулась и отпила из чашки. Похоже, и кофе Адам теперь будет делать себе сам. Кат, улыбаясь как хитрая кошка, с удовольствием пила кофе, предназначенный для него. Она поглядывала то на него, наблюдая за реакцией, то на его бумаги. О, если она додумается пролить кофе на них, он подумает о включении в это дело пыток.

У Адама задёргался глаз, когда она чуть наклонила чашку. Вопреки его ожиданиям, кофе пролился не на его стол, а на юбку её платья. Он поморщился – господи, оно же горячее! Но Кат продолжала улыбаться, когда жидкость впитывалась в её платье, тут же прилипшее к её ногам. Её улыбка дрогнула.

— Упс, – драматично выдохнула она.

Адам попытался вспомнить, где у него мазь от ожогов.

— Я напомню – это не пиво, оно горячее, – сказал он.

— Думаешь, мы только пивом и питаемся?

— О, я уверен.

— Сказал шотландец.

— Я не шотландец.

— Тогда что это за акцент? Ты старпёр.

— К чему ты это?

— К тому, что от тебя пахнет гелем от мышечной боли.

— Поработаешь несколько лет в таком положении и поймёшь, как быстро приходит старость.

Кат посмотрела на него, будто ожидала какой-то реакции. Адам вздохнул:

— Если ты думаешь, что я специально для тебя купил очень дорогое платье, чтобы ты хоть как-то походила на приличного человека, ты ошибаешься – платье достала Магни, я даже не знаю откуда. А зная Магни…

— А ты типа приличный? – спросила Кат, скрывая расстроенный вид.

— Да будет тебе известно, что даже в процессе преступных действий я стараюсь придерживаться этикета.

— Как тогда когда ты меня начал лапать?

 Адам машинально приподнял рукав рубашки и потёр след её зубов. До сих пор побаливало, но у него была хорошая привычка хранить у себя средства на все случаи жизни. Такова уж судьба преступника всемирного масштаба.

— Хорошо, – сказал он, – я не буду тебя больше трогать без сильной необходимости, договорились?

— Договорились, – согласилась Кат, задумалась и произнесла: – Мне делать нечего.

— И что же? Я должен принести диски с рождественскими фильмами?

— Нет, ну ты вправду старпёр. Хотя было бы неплохо. И книги. Я люблю читать книги.

— Если ты меня не будешь трогать, я возьму из дома пару книг. Какие ты предпочитаешь? «Любопытный Джордж»? «Приключения Тома Сойера»?

— «Преступление и Наказание» Достоевского, – улыбнулась она.

Адам усмехнулся. Потянувшись, он бросил взгляд на ненавистные бумаги и тяжело вздохнул. Взял охапку бумаг, педантично сложил в стопку, встал из-за стола, – боль в бедре снова навязчиво отозвалась, – затем посмотрел на женщину, виновную в этой самой боли, потом на скрещенные её ноги и пятно кофе, растекшееся на платье чуть выше колена. Поняв, что оставить он так это не может, жестом попросил её подняться, засунул бумаги подмышку, одной рукой взял чашку, а другой – попытался взять Кат под локоть, от чего она легонько его ударила. Адам фыркнул и повёл девушку в её комнатку.

— Ожог есть? – спросил он, поставив чашку из под кофе рядом с кофе машиной.

Кат нахмурилась, фыркнула «отвернись»; когда он не повиновался, отвернулась сама и приподняла юбку, смотря на бёдра.

— Ну, оно красное, – недовольно отозвалась она. Адам попытался вспомнить, была ли у него в офисе мазь от ожогов, и пришёл к выводу, что всё-таки нет.

— Ты останешься здесь. Я тебя запру в этой комнате. И офис запру, учти. Я пойду, поищу какой-нибудь гель или мазь, а ты – подержи колени под холодной водой в ванной комнате. Не вздумай даже попытаться сбежать – я поставил здесь турецкие дверные…

Адам заметил, с каким интересом слушала Кат и тут же замолчал.

— Как бы то ни было, скоро придёт Магни, так что подготовься.

— К чему?

Но Адам закрыл за собой дверь, даже не удосужившись ответить на вопрос. Кат неодобрительно на него смотрела из стеклянного окошка (которое он тоже запер), связывающего две комнаты, и что-то экспрессивно ему высказывала – к счастью, он практически ничего не слышал. Он кивнул в сторону ванной комнаты, и она закатила глаза.

Закрыв офис, он посмотрел на карте эвакуации, где находится аптечка и направился туда, попутно приветствуя «коллег», также работавших в здании. Обнаружив аптечку, Адам открыл её и достал оттуда стерильные бинты и противоожоговое. Посмотрел на время – уже скоро должна прийти Магни.

Подойдя к своему офису, сквозь стеклянные стены он обнаружил… Кат, копающуюся в выдвижных ящиках его стола.

— Как она… – удивился Адам, отпёр дверь, устремился к столу и сильно схватил её за запястья обоими руками, закрывая коленом ящик. – Как ты вообще сюда попала?!

Кат раскрыла рот и поднесла его руки к своему лицу, угрожая новым укусом и заставляя его отпустить её. Она быстро обошла стол и побежала к открытой двери из офиса. Несмотря на боль в бедре, Адам всё-таки смог догнать и удержать её. Кат попыталась ударить его ногами, но он только крепче стал удерживать её. Он не слыл самым физически сильным в группировке, да и Кат отбивалась очень больно, но он старался всеми силами. Каким-то образом достав из кармана ключи он запер дверь – Кат с большими усилиями, пыталась их отнять, на что он не нашёл выхода лучше чем укусить её за руку – легко, но её это на время остановило. Затем он поднёс свою руку к сканеру пальцев и запер дверь до конца. Утомленно вздохнув, он засунул ключи в задний карман штанов и упал на пол, утянув с собой громко протестующую Кат.

— Ай, нет! Нет! – выкрикнула она, ударяясь головой об пол. Адам выпустил её из хватки и продолжил ровно дышать.

Из Кат вырвались недовольные, неизвестные ему ругательства, пока она рассматривала раненную кисть. Адам приоткрыл глаза чтобы посмотреть на своё творение – кожа вокруг следов зубов покраснела, но оно выглядело и вполовину не так неприятно, как укус на его запястье.

— Теперь мы квиты, да? – обессилено заметил он.

— И как это рассматривать? – задумчиво спросила Кат. – Нападение второй степени?

— Не думаю, что это считается. Вот ты так меня ударила, что бедро по прежнему болит, а на укус смотреть вообще страшно!

— Это самозащита, это совсем другое. И ты меня опять лапал.

— «Сильная необходимость», забыла? Слезь с моей руки, она затекает.

Кат отодвинулась на пару дюймов от него и откинула голову назад, закрывая глаза в свойственной ей задумчивости. Адам начал разминать затекающую руку. На него накатилась сильнейшая усталость, и ему стало глубоко плевать, пройдёт ли кто-нибудь мимо и увидит ли, как он валяется на полу со своей секретаршей.

— Как ты из комнаты вышла? – спросил Адам спустя минуту.

— «Турецкие дверные замки», – передразнила она его, не открыв глаз, – такая хрень на самом деле. Просто ловкость рук.

— Это одни из самых надёжных замков, которые я знаю. Я к тому, что… я, конечно, могу их вскрыть, но я не ожидал такого от студентки школы права.

— Значит, вам пора поменять все замки, а то так даже воров обокрадут…

Адам расслаблено улыбнулся, что-то прошептал и спокойно вздохнул, будучи отчего-то уверенным, что подобное вряд ли повторится в ближайшее время. Вскоре, отдохнув, он перевернулся на бок, чтобы встать и вернуться к бумагам, но открыв глаза, увидел через окна офиса в коридоре Магни, непонимающе смотрящую на него. Адам, явно уставший постоянно быстро реагировать на подобное, тяжело вздохнул, встал, подошёл к двери и медленно оглянулся на Кат, всё ещё смиренно валявшуюся на полу. С этим дурацким, уничтоженным в хлам кофе кремовым платьем и веснушками на расслабленном лице, и, конечно, дрожащими ресницами…

Ну и к чёрту это, подумал Адам и открыл Магни дверь. Она не вошла, скрестила руки на груди, вернула серьёзное, даже суровое выражение лица и спросила:

— Что? – он знал Магни уже много лет, и это могло означать, в сокращённом варианте, конечно же: «что за чертовщина здесь происходит?»

Адам взял её за руку и, пусть и немного грубовато, втащил в комнату, закрывая дверь. Магни не сильно сопротивлялась: она знала Адама уже много лет, и это могло означать, что пока он не срывается на крики, лучше ему повиноваться, ведь это достаточно важно.

— Она вскрыла замки и попыталась сбежать! – шёпотом восхитился Адам.

— Вау.

— Турецкие дверные замки, Магни, которые даже Тайлер и ты сама не могли вскрыть с первого раза!

— Босс, ты мог плохо их повесить.

— Не мели чепухи! – возмутился Адам. – Кем бы был Адам Маккрей, если бы не мог запирать нормально свой офис?!

— Я говорила, что лучше код…

— А я так тоже думаю! – послышался с пола громкий голос.

Адам поднял голову вверх, будто не желая их видеть:

­— Когда коды и всякие тач-пады работали в кризисной ситуации? А если электричество отключат?

— Тогда их вскрывать будет легче… – сказала Магни.

Адам махнул на них рукой. Он проверил замок на двери в офис, а когда повернулся – увидел как Магни, присев рядом с Кат, начала о чём-то говорить.

— Что ты делаешь? – спросил Адам.

— Это не моё платье, – сообщила Магни, проигнорировав вопрос Адама. – Я была на вечеринке. А там эта женщина. В этом платье.

— И ты его забрала у неё? – удивилась Кат.

— Да.

— Расскажешь, как?

Адам поразился быстро завязавшемуся разговору его сообщницы и заложницы. Они разговаривали минут двадцать, пока Адам успел сходить в туалет и выпить кофе. Женщины начали смеяться и активно что-то обсуждать – он смотрел на них из окна, между прочим, комнаты Кат, потому что их разговоры отвлекали его от бумаг. Вот чертовка, умудрилась разговорить даже Магни!

Адам ещё несколько минут смотрел на эту странную и хаотичную встречу, пока его терпение не лопнуло, и он не вышел к ним.

— Магни, ты вообще помнишь, зачем пришла?

— Достать компромат на моего отца, – сказала Кат.

— Я помню, – ответила Магни.

— Разговорились тут, – пробормотал Адам, складывая бумаги в папку. – Стой, а ты вообще подержала ноги под холодной водой, как я просил тебя?

— Нет, – раздраженно отозвалась Кат.

Адам закатил глаза и бросил ей жаропонижающее и стерильную повязку.

— Тебе помочь? – насмешливо спросил Адам.

— Иди к чёрту!

— Обязательно! – крикнул Адам вслед уходящей в сторону ванной комнаты Кат. Он расслабленно вздохнул и посмотрел на Магни. Она, помедлив, встала и пошла за Кат, явно чтобы помочь. Адам про себя назвал её предательницей.

Вскоре обе вернулись, Кат уже без уничтоженных капроновых колготок – но, с перевязанными ногами и недовольным лицом. Адам собрался спросить, умеет ли она вообще за собой ухаживать без чужой указки, но промолчал. Магни всё же удосужилась весьма односложно начать разговор об отце Кат – ту, конечно же, заперли в её комнате, на что она заметила, что умеет читать по губам, но Адам ей не поверил.

— Её никто не ищет, – заметила Магни. – Мы можем остаться с пустыми руками.

— Её отец уже разместил объявления о пропаже в соцсетях и поднял на уши всю чешскую полицию, – удовлетворенно сказал Адам. – Ищут, как потерянного котёнка. Мы договаривались подержать её до Рождества, но она может погостить у нас некоторое время.

— Ты же не собираешься… – начала Магни и тут же покачала головой, ведь нет – они пытками никогда не занимались. – Зацепка. Ему нужно знать, что это мы и зачем.

— Поручи это Джейсону, он знает, как по телефону шантажировать.

— Да, босс.

Магни уже собиралась уходить, но посмотрела на дверь к Кат, задумалась и перед тем как уйти сказала:

— Она молчит, когда ты не смотришь.

Адам подумал о том, какие это глупости – верно, девчонка в самом деле слаба, раз скрывается под маской грубости.

Когда они вернулись на работу на следующий день, по коридорам уже были развешаны гирлянды и мишура в преддверии Рождества. Адам сдержал слово и откуда-то достал DVD-проигрыватель и диски со старыми фильмами 20-30-летней давности, которые он в своё время неиронично любил, хотя они были не самыми качественными из-за того, что выходили сразу на DVD. И, конечно, он принёс с собой классические книги, что-то из разряда Джейн Остин и Мэри Шелли, которыми Кат могла учитываться, чем она и занималась – как не заходил Адам в её комнату, она читала, иногда, что-то писала на бумаге огрызком карандаша. Адаму оставалось надеяться, что она не составляла схемы воскрешения мертвецов. Каждый раз, Кат над ним всё больше шутила, на грани с издевательствами.

— Повтори, – однажды сказала Кат.

— Что? «Гордость и Предубеждение»?

— У тебя такой странный акцент, я всё не могу понять, что не так, – устало подметила она.

— Это у меня странный акцент, серьёзно?

Кат на это лишь закатила глаза и вернулась к книге.

Он готов был благодарить какое угодно божество, в которое верит человек, за то, что все эти вещи действительно отвлекли Кат от комментирования его работы, личных качеств, незаинтересованности в современных трендах и неосведомленности в классике. Наконец-то он мог в тишине поработать, часто забывая о Кат, иногда отвлекаясь, чтобы попить кофе, смотря на обильный снегопад, который действительно отличался от предыдущих лет своим количеством.

Была, впрочем, одна неприятная мелочь. Допустим, как когда идеальный вид на полках с газировкой портит пакет с полуфабрикатами, которую в неположенном ему месте положил покупатель, явно не волнующийся насчёт чувства прекрасного. Идеальный вид, даже нет, идеальное общее чувство в окружении Адама портил ряд мелочей, например, так и не отстиранное платье Кат, отрастающие на её ногах светлые волоски, грязные волосы и лёгкая вонь. Прошла неделя, неужели она не соизволила поухаживать за собой, когда Адам предоставил для этого все условия дома?!

Всматриваясь в сосредоточенные в чтении сведённые брови Кат, до него начало доходить. О, да, конечно, это бойкот! Она слишком хорошо его узнала и теперь пытается вывести его из себя такими незначительными, но до жути неприятными вещами. А ещё она не брила ноги, потому что Адам сам отобрал у неё бритву, стоит с этим смириться.

— Прелесть, да? – спросил Адам, глубоко вздохнув.

Кат не ответила.

— Неужели новые духи? Аромат бедности на диком западе вернулся в моду?

Кат его проигнорировала.

Адам усмехнулся, подошёл к её креслу сзади и притворно улыбнулся.

— Ты бы так и сказала, что не умеешь пользоваться душем…

— ЗАТКНИСЬ! – выкрикнула Кат, отбросив книгу на пол и встала, с режущей душу ненавистью смотря ему в глаза. Адам не смог скрыть шок на лице.

— Тебе легко ведь, да, – процедила Кат, пока в уголках её глаз собирались слёзы, – ты же такой чертовски идеальный, все под тебя прогибаются, гангстер, что уж там. Не то, что глупая Катержина, наивная Катержина, всех доставшая своим присутствием Катержина, хрен знает, чем интересующаяся Катержина, которая мечтает учиться в Гарварде. Наверное, она попросила деньги у богатого папочки?! Наверное, она поддерживает свою учёбу только тем, что спит с преподавателями?! Наверное, она так умна и полезна, что её отсутствие хоть кто-то заметит и такие классные, супер правильные, с иголочки одетые преступники быстро получат своё?!

Кат сорвалась на крик к концу тирады и не смогла сдерживать гневных слёз. Она закрыла лицо руками и попыталась замолчать – её тело дрожало в беззвучных рыданиях какое-то время, но из неё всё же вырвалось громкое скуление, медленно растущее в несдержанный вопль. Адам не шевелился, так и стоял перед ней, непричастно наблюдая за её срывом. «Она сломалась» – он констатировал. Всё как он и планировал, наверное? В нескольких дюймах от него находилась его заложница, от которой он и ожидал такого – красного лица от беспомощных рыданий и сорванного в крике голоса. Только заложниц обычно не нанимают на работу и не заботятся о них как о соседках по комнате.

Адам встряхнул головой, – какая там «забота», если это плен, её нужно сохранять в безопасности чтобы её богатый отец выполнил их условия. Между тем, Кат убрала руки от лица – её ноздри вздымались в попытках нормально вздохнуть, лицо было мокрым, а глаза покраснели. Она глубоко вдохнула ртом, на мгновение поймала его взгляд и, когда показалось, что всё прошло, завыла, развернулась и села на пол, прижавшись лбом к краю стола.

Какое-то время, казалось, что целую вечность, она продолжала рыдать, издавая протяжные, прерывающиеся на кашель звуки. Адам в полном оцепенении смотрел на неё. Вскоре плач стал тише, становясь похожим на озвученное дыхание, а дрожь стала практически незаметна. Кат просто оставалась на полу, все, что свидетельствовало об её жизнедеятельности – вздымающаяся в дыхании спина.

Адам нашёл в себе силы пошевелиться. В непонятном, будто хмельном состоянии, он поднял книгу с пола и поставил на стол, пытаясь привести в порядок собственное дыхание. Пару секунд он смотрел на Кат, о чём-то думая, покачал головой, не веря, что действительно это делает и взял её за плечи.

— Вставай, – тихо сказал он, помогая ей подняться. Глаза Кат остекленели, взгляд устремился в пустоту, а лицо было красным и мокрым. Аккуратно и медленно, он повёл её в ванную комнату и остановил рядом с раковиной. Кат, не имея сил что-то говорить и противиться, автоматически подчинялась его действиям. Адам, ничего не говоря, покрутил кран, чтобы пошла слегка тёплая вода, убрал рыжеватые пряди её волос за уши и умыл её лицо, неконтролируемо выливая воду на пол.

— Вот так, – пробормотал Адам, вытер лицо Кат полотенцем и повёл обратно в комнату. Посадив её на кресло, он налил из кулера воды и вручил ей. Кат выпила воду, поставила пластиковый стаканчик на стол и опустила голову, не говоря ничего.

Адам посмотрел на неё с сочувствием, вздохнул и начал думать, что делать дальше. Спустя некоторое время, он подошёл к Кат, попросил подняться и идти за ним. Он вывел её из своего офиса и, понаблюдав, как она медленно и устало идёт, протянул ей свою руку; на краю сознания до него пытался достучаться здравый смысл – «очнись, хватит думать, что это не обман, на который ты, как наивный дурак, повёлся!». Но неожиданно, Кат, не поднимая взгляда, сжала в пальцах его руку. Мгновение сомнений – о, он вряд ли простит себе эту случайную слабость – и он проводил её из здания офисов, не обращая внимания на то, что кто-то из обычных работяг может о них подумать.

Даже когда они ехали в такси к его дому, Кат продолжала держать его за руку, но ни в коем случае не пыталась заговорить с ним. Когда они доехали, он привёл её к ванной комнате, поставил рядом с душевой шампуни и кондиционеры, принёс чистое полотенце и одежду, и, наконец, нарушил молчание:

— Я не выпущу тебя отсюда, пока ты не помоешься.

Кат медленно подняла на него пустой взгляд. Адам шумно вздохнул:

— Скажи что-нибудь, такая тишина меня удручает!

Кат снова опустила взгляд на пол, но через секунду послышался её хриплый голос:

— Опять большая комната…

Адам скрестил руки на груди и издал недовольный стон.

— Потому что я страдаю клаустрофобией, – неожиданно признался он. – Здесь нечего стыдиться. Да и почему бы и нет, могу же себе позволить…

— Я так и думала.

— Ты пойдёшь уже в душ?

Кат лишь выжидающе посмотрела на него, Адам ответил на это непонимающим взглядом. Кат кивнула на душ и снова посмотрела на него, будто чего-то от него хотя. Он хотел уже возмутиться такими странными просьбами, пока до него не дошло, и он не вышел из ванной, оставляя её одну. Послышался щелчок дверного замка и Адам понадеялся, что она не найдёт способ утопиться в душевой кабинке.

Обессилено опустившись на кресло, он запрокинул голову и закрыл глаза, погружаясь в размышления, медленно переходящие в сладкую дремоту. Адам почувствовал себя на удивление спокойно и подумал о том, что стоило бы взять отпуск, ведь, нельзя не признать, что это редко приходящее к нему ощущение было весьма приятным. Как он не пытался, он не мог найти причины этого забавного явления в предыдущих неприятных и выматывающих событиях. Скоро Рождество, стоит подумать, будет ли он хоть как-то его праздновать…

Снова послышался щелчок, вытянувший Адама из сна и заставляющий посмотреть в сторону звука. Дверь ванной открылась и оттуда вышла живая и на вид намного более здоровая Кат, одетая в его домашнюю чёрную толстовку и джинсы. Его одежда на ней выглядела несуразно – и рукава и штанины она несколько раз закатала. Волосы были мокрыми, а лицо начало сиять и, казалось, что веснушек стало больше.

— Адам, – позвала Кат, крутя в руках свой дурацкий браслет. Он чуть не подавился – на его памяти, она впервые назвала его по имени. С её акцентом оно звучало совсем иначе, чем он привык.

— А?

Но она, задумавшись, покачала головой и медленно поплелась в сторону выделенной ей спальни. Проводив её взглядом, Адам посмотрел в окно, наблюдая за стихающим снегопадом, совсем не замечая лёгкую улыбку на своём лице. Когда метель всё же закончилась, он встал и ушёл к себе.

На следующий день, всё было как прежде – он работал над бумагами, иногда отвлекаясь на написание электронных писем участникам группировки; Кат тихо сидела у себя и продолжала чтение, правда, часто и надолго отвлекаясь на вид за окном. С прошлого вечера он так и не смог с ней заговорить.

Он отвлёкся от работы, когда заметил уборщика со стремянкой, у двери в офис. Подорвавшись с кресла, Адам вышел и спросил, что он здесь делает, на что получил ответ – украшает офисы гирляндами к рождеству, всего-то за счёт начальства. Адам его уверил, что офис не нуждается в украшении и это будет его только отвлекать, на что уборщик, поставил стремянку, взмахнул руками и начал говорить что-то о праздничном настроении и волшебном чуде. Адам дал понять, что делать из него Скруджа не стоит и повторил, что украшения ему не нужны. Вернувшись в офис, он увидел там Кат, с интересом наблюдавшую за перепалкой.

Адам сел в кресло, возвращаясь к работе. Кат открыла дверь, чтобы зайти в комнату, но вдруг была остановлена:

— Скоро придёт Тайлер, если тебе интересно.

— М… – согласилась Кат. Она повернулась, ожидая дальнейших новостей, потом снова открыла дверь.

— Подожди, я не всё сказал.

Кат закрыла дверь, повернулась к нему и скрестила руки на груди, возвращая невозмутимость. Удостоверившись, что она его внимательно слушает, Адам начал говорить:

— Ты не вместишься в вентиляцию, как бы тебя не обманывали фильмы, да и не сможешь найти выход из неё. Ты, конечно, можешь попробовать позвать на помощь, но далеко ты не убежишь, и мы тебя просто-напросто переведём в другой город, если не в другую страну. Мы находимся на двадцать пятом этаже, так что из окна не выпрыгнешь. Думаю, самый адекватный для тебя вариант был бы выйти через входную дверь, но она открывается только при моём разрешении или через мои отпечатки пальца. Если ты смотрела много детективных фильмов, то возможно знаешь, как это можно провернуть, так что, – он взял портфель, встал и открыл входную дверь. Перед тем, как выйти в коридор он посмотрел на Кат и добавил: – удачи.

В любой другой ситуации он бы убил себя за такое позорное проявление слабости перед простой, язвительной девушкой. Но Адам понял, как ему всё это осточертело, и желание продолжать её держать рядом с собой против её воли пропало вместе с синяками на бёдрах и затянулось, как рана на запястье. Спустившись на первый этаж, он встретил Тайлера.

— Не понял, ты что, оставил её одну?

Адам не ответил, лишь жестом пригласил его в лифт, чтобы подняться назад к его офису. Надежда Адама, что он вернётся и снова встретит Кат, противоречиво загоралась и потухала, как кнопки с номерами этажей на стене. Когда двери лифта открылись, Тайлер тут же вышел, а Адам помедлил, но последовал за ним, до того, как кто-то бы заметил. Путь по коридору до офиса казался невозможно долгим, и каждый шаг почему-то отзывался нехваткой кислорода в лёгких. Неприятно быстро, они дошли до офиса и, не смотря, Адам машинально открыл дверь и медленно огляделся.

Ничего. Она ушла.

— Эй, она сбежала! – запаниковал Тайлер, оглядывая помещение. Он засуетился и сказал, что надо бы поднять на уши всё здание.

— Оставь это…

Тайлер посмотрел на него с огромным непониманием. Адам машинально, из сложившейся привычки, потёр запястье и подошёл к картине за своим рабочим местом, отодвинул её и открыл свой не слишком тайный сейф, в котором стояла бутылка неплохого десятилетнего скотча. «Да, ты собрал все клише о грозных гангстеров из фильмов» – наверное, сказала бы Кат, будь она рядом. Адам протянул Тайлеру стакан, который тот, конечно же, принял – даже ребёнок бы не отказал ему в компании выпить.

— Я всё ещё не понял, босс…

— Тайлер, давай без этого сейчас, меня достало уже.

— Хорошо, мм… Адам. Так, это твой план какой-то, да? Спрятал куда-то девчонку и решил рассказать нам уже после?

Адам разлил виски по стаканам, отпил немного и только потом ответил:

— Я её отпустил.

— Что?! Босс… Адам… да к чертям! Отпустил?! Я не понимаю такой самодеятельности, у нас же был чётко выработан план! Да, её отец не сильно заинтересован, но мы уже были близки!

— Можем украсть картину своими руками, пусть это будет труднее и, после этого… опаснее. Или можем бросить это чёртово дело…

— Бросить, Адам? Что с тобой случилось? Сейчас там, по Нью-Йорку ходит девчонка, которую мы держали в заложниках, и всё что тебе, идиоту, уж извини, стоит делать, это напялить пальто и спасать свою задницу, и задницы всех в команде, потому что она уже могла обратиться в полицию или ФБР!

— К чёрту…

Адам опустил взгляд в свой стакан, из которого-то тут же вылилось виски от сильного удара Тайлера. Адам простонал и осел на кресло, восстанавливая зрение. Он посмотрел на разъяренного Тайлера:

— Она не… будет обращаться. Кат, она… слишком умная, она знает, что мы выиграем суд, и она не снимет побои – кроме остатков ожога у неё ничего нет, если она сама их себе по дороге не сделает…

Тайлер тяжело вздохнул и допил виски, явно расслабившись.

— Всё дело в ней, да?

— Да.

— У тебя к слабость, к этой девчонке.

Адам налил себе ещё виски, глубоко дыша.

— Так я и думал, – подтвердил свои слова Тайлер. – Ты совсем забылся с ней. Это только из-за того, что она в школе права учится, ведь так? Раньше нам адвокаты не попадались.

— Она совсем другая, даже не из-за того, что учится в Гарварде. Не смотри на меня так! Даже практикующие адвокаты могли бы потеряться, будучи в заложниках. Она держалась… слишком долго, вот это меня и поразило.

— Кого-то она мне напоминает, Адам.

— Заткнись, – отрезал Адам и налил им ещё виски.

— Женщины, они такие, что же. Магни, например… о, не подумай – я никогда не положу на неё глаз, не в моём вкусе дамочка. А наша девчонка Катержина, с ней даже в момент похищения было сложно.

Адам с большой заинтересованностью посмотрел на Тайлера, касаясь губами краёв стакана. Тайлер, очевидно, закончивший говорить, закатил глаза и продолжил:

— Она начала со мной очень громко флиртовать, на всю улицу кричала. Я думал ещё, связанно ли это с морфином или она сама по себе такая. Ну, посмотрев на твою ситуацию, думаю, что это в её характере.

Адам резко выпил виски и с громким стуком поставил стакан на стол.

— Мне интересно, почему с тобой она флиртовала? – неожиданно громко для себя спросил он. Тайлер рассмеялся. – Нет, просто меня она оскорбляет и всегда находит способы как-то задеть!

Тайлер не переставал смеяться, иногда прерываясь, чтобы отпить немного виски.

— Иисусе, Адам, – сказал он, – а Магни оказалась права.

— Права? – удивился Адам. – В чём она…

Он не договорил. Лицо Тайлера вдруг посерьёзнело, а потом искривилось в искреннем удивлении, когда он посмотрел на что-то за его спиной. Адам возмутился и повернулся, чтобы узнать причину такого удивления и застыл на месте.

У двери, держа в одной руке одну из его любимых офисных кружек с нарисованным контуром Великобритании, а в другой – клейкую ленту, в том идиотском, как-то отстиранным кремовом платье и с абы как уложенными рыжевато русыми волосами, стояла Кат. Она выглядела весьма безмятежно, горделиво и довольно улыбаясь, морща веснушчатый нос, сощурившись, смотря на Адама.

— Серьёзно? – медленно спросила она.

Она тихо хмыкнула, потому что, дурак, конечно же, он улыбнулся. Он даже не подумал сдержаться. Похоже, это была радость.

— Ты же, – сказал Адам, попытавшись вернуть серьёзный вид, – ты же ушла. Я тебя отпустил, глупая, ты, верно, ужасная мазохистка.

— Размечтался, – ответила она, шагая к нему и возвращая ему кружку и скотч. Адам сдержал судорожный вздох. – Просто ты обещал, что я пробуду здесь до Рождества. Я не настолько глупая, чтобы отказаться жить у богатого, хм… представителя мужского пола бесплатно в центре Нью-Йорка во время Рождественских каникул. Без обид, но раз обещал – просто так намекнуть мне на побег не получится. Привет, красавчик!

Адам перевёл взгляд на Тайлера, к которому она и обращалась. Он, кажется, отошёл от шока, улыбнулся и посмотрел на Адама, одними губами повторяя «она была права!». Адам отмахнулся, делая вид, что ему совершенно не интересно знать, в чём таком вечно мудрая Магни «была права». Он вернул взгляд к Кат, спешившей заварить себе кофе. Только себе, естественно, он не получит свою чашку, даже если попросит.

Адам вздохнул с облегчением.

***

Группа не могла сдержаться и не прийти на собрание в шапках Санты и рождественских свитерах. В конце концов, даже у одних из лучших воров мира тоже есть чувства и неконтролируемая любовь к Рождеству! Даже Магни надела свитер, то ли купленный, то ли связанный её тётушкой – она не говорила. В ожидании они обсуждали планы на вечер – кто воссоединится с семьёй, кто пойдёт в бар с друзьями, кто из религиозных соображений не празднует Рождество, но всё равно собирается как-то отдохнуть.

Только Адам, пожалуй, пришёл без свитера, но в чёрной толстовке, что происходило достаточно редко, учитывая его любовь к презентабельным нарядам, но опять же – дело, вероятно, в Рождестве. Собрание обещало быть недолгим, и потому у всех было весёлое настроение.

— Счастливого Рождества, босс! – сказали несколько человек.

— И вас, и вас, – ответил Адам.

— Что планируете сегодня?

— Я работаю в офисе весь вечер, не до праздников.

— А наша дама в беде? – спросил кто-то.

— Скорее «Адам в беде», – пошутил Тайлер. В тот вечер, когда Кат вернулась, они разговорились об учёбе в Гарварде и отдыхе в Европе, параллельно флиртуя, на что Адам закатывал глаза. Так получилось, что каждый раз, когда к нему в офис приходили члены группировки, она забирала всё внимание на себя.

Люди посмеялись с его шутки, на что Адам подарил им недовольный взгляд, который никто не воспринял серьёзно.

— Ничего не изменится – она будет со мной.

— Может, лучше она с нами проведёт Рождество? – спросил Тайлер. – Она просто прелесть!

Все согласились, приговаривая, какая Кат чудо.

— Нет, – ответила за Адама Магни.

— Да ладно, она же тебе нравится! – упрекнул её Тайлер.

— Да. И она может сбежать.

— А потом снова вернётся! О, босс, кстати, – Тайлер протянул ему подарочный пакет, – передай это Кат.

Некоторые люди, как по сигналу, начали вручать Адаму небольшие подарки – кружку, плюшевого медведя и снежный шар, – с той же формулировкой «для Кат». Магни, что странно для Магни в принципе, дала ему подарок в зелёной праздничной упаковке. Адам возмутился:

— Вы издеваетесь?!

— Ай, извини, босс, забыл – Тайлер протянул ему шариковую ручку, явно уже не раз использованную, – и тебе подарок.

Адам приказал не продолжать тему, они успокоились в своей любви к Кат, обсудили пару моментов, в том числе её отца, он всех поздравил с Рождеством и отпустил по домам. Поймав такси, он поехал к зданию офиса. Подойдя к нему, он снова увидел парня со стремянкой. Тот уже умудрился взобраться к потолку и начать вывешивать гирлянды. Адам резко спросил, кто дал ему разрешение. Парень округлил глаза, рассмеялся и ответил, что секретарша. Посмотрев в офис, он увидел Кат, жестами показывающую, как вешать гирлянду. У Адама совершенно не было сил, поэтому он смирился, поздравил уборщика с Рождеством и зашёл в офис.

— Привет-привет, – улыбнулась Кат. – Я занимаюсь украшением офиса, раз уж ты не соизволил. Карлос сказал, что когда закончит с входом, притащит гирлянды и растяжки для интерьера.

— Никакой Карлос не будет у меня в офисе копаться! – возмутился Адам.

Кат рассмеялась.

— Ну а кто спорит? Он принесёт коробку, и ты сам всё украсишь.

— Что?!

— Да ладно, я всё украшу, тебя же не уломаешь! – сказала Кат, показала Карлосу большие пальцы и широко улыбнулась, на что он шутливо ей поклонился.

— Это мой офис! – заявил Адам.

— И ты будешь встречать Рождество вот так? Надо сменить обстановку, даже если ты никуда не собираешься. Где она?

— Кто?

— Ель Рождественская!

— Где я её тебе достану?! Украшай фикус у себя в комнате! И забери все подарки.

Адам протянул ей пакет Тайлера, в который, для удобства, он сложил все подарки. Кат улыбнулась, попросила передать всем привет и благодарности и потащила пакет в свою комнату. Адам раздражённо выдохнул и засунул свою новую ручку в стакан-подставку. Карлос со своей стремянкой уже убежал, но вскоре вернулся с коробкой, полной украшений и оставил её у двери. Кат попросила Адама её занести, а после начала рассматривать содержимое коробки, тихо комментируя, что куда повесит. Адам расслабился, даже помог ей придумать, что делать с фикусом. Кат спросила, какой у него любимый цвет, Адам ответил – синий, а она лишь кивнула.

— А ты мне подарок даже не пытался купить? – спросила она.

— Я напоминаю, что ты у меня в заложниках.

— Ох, правда? Судя по всему, что мне подарили твои друзья, я уже давно просто в гостях.

Адам усмехнулся.

— Ладно! Что ты хочешь?

— Рождественский ужин.

— Тебе притащить индейку и сделать пюре? Мне кажется, ты слишком пользуешься своим положением.

— Мне будет достаточно моего любимого шоколада. 80-процентного. Но вообще, я о тебе забочусь.

— Серьёзно?

— Нет. Простой шоколад, мне не с чем пить чай.

Адам схватился за куртку, обещая, что когда-нибудь ей аукнется то, как она заставляет его тратить на неё деньги, на что Кат послала ему воздушный поцелуй. Выйдя из офиса и отойдя подальше, он остановился, серьёзно размышляя над этим жестом. Позже пошёл в сторону небольшого магазина, и все, кто проходил мимо, могли увидеть счастливо улыбающегося человека, но он сам этого за собой не заметил.

Вряд ли бы Адам себе признался в том, что он боялся вернуться в офис и не обнаружить там Кат. Без неё и работать стало бы скучнее, и его бы свела с ума тишина, которая раньше ему так нравилась. Он мог допустить мысль, что без Кат это был бы обычный декабрь, как и все абсолютно одинокие декабри до этого. И поэтому он действительно вздохнул с облегчением, обнаружив, как Кат, встав с ногами на его кресло, вешает растяжку с буквами «Merry Christmas». Он зашёл в офис и посмотрел вокруг – она успела использовать достаточно много украшений из коробки Карлоса и даже на свой фикус она аккуратно повесила синие ёлочные игрушки и дождик. Адам понял, что именно ему это всё надо будет убирать в январе, потому что Кат уже рядом не будет.

Адам потряс головой, отгоняя неприятные мысли и поставил на стол купленное – плитку 80-процентного шоколада и бутылку шампанского.

— Неплохо, – прокомментировал Адам, когда Кат слезла с кресла.

— Спасибо. Вау! – сказала Кат, беря в руки бутылку и рассматривая. – Ты что, потратил всю свою зарплату на это? Сколько оно стоило?

— Это же Рождество, я могу себе позволить купить дорогое шампанское! Я же не виноват, что тебе родители деньги не дают.

— Мне не нужны их деньги, такая мысль может прийти только к богатым бизнесменам-ворам, вроде тебя, – отмахнулась Кат, отдавая ему бутылку. – Думаю, пока украшений хватит. Кстати, мне всегда было интересно, что у тебя за бизнес.

— Мы производим и продаём офисную бумагу, – ответил Адам, откручивая шампанское.

— Что, серьёзно? – усмехнулась Кат, усаживаясь на диван. – Тогда это удобно – вы пишете отчёты на своём же товаре. Хотя, знаешь, я надеялась на что-то более крутое.

Пробка из шампанского вылетела с хлопком и приземлилась на пол, и Адам попытался быстро разлить напиток по бокалам, чтобы он не вылился по всему офису. Облегченно вздохнув, он поставил бутылку и пошёл в сторону дивана. Кат взяла свой бокал и подвинулась, чтобы дать Адаму место.

— Что ж, за Рождество? – спросила Кат, протягивая ему свой бокал.

— За Рождество, – согласился Адам, непонимающе помедлил, а потом всё же чокнулся с ней бокалами. Оба отпили немного шампанского. Кат открыла упаковку шоколада с довольной улыбкой на лице и протянула ему. Засунув в рот отломленный кусочек, Адам поморщился от нескончаемой горькости, но всё же прожевал. Кат звонко засмеялась, и Адам подумал, что хотел бы её убить за это.

— Господи, как ты это ешь?! – спросил Адам, запив горький вкус шампанским. Посмотрев на неё, он заметил недовольное лицо Кат, жующую шоколад. Несмотря ни на что, она продолжала издевательски улыбаться, смотря на него. Вскоре и она потянулась за шампанским.

— Ненавижу чёрный шоколад! – заявила Кат, трясясь от смеха.

— Ты что, издеваешься? – убитым голосом, спросил Адам, от чего Кат ещё сильнее начал одолевать приступ смеха. Закатив глаза, он потёр переносицу и опустил голову, скрывая улыбку.

— Эй, я всё вижу! – сказала Кат, успокаиваясь. – Да ладно, извини, я просто должна была это сделать, но ты бы видел себя в этот момент!

Адам выпил ещё шампанского – увы, горькое послевкусие осталось, и он снова скривил лицо. На часах было уже семь вечера, и он с недовольством понял, что работу закончит только к ночи.

— Есть же какая-то причина, да? – спросила Кат.

— М?

— В том, что вы устроили этот цирк с похищениями под Рождество. Я думала, вы все достаточно трепетно относитесь к этому празднику.

— Мы воры, мы работаем без расписания и нам не должен мешать какой-то праздник. Просто ты очень наивная и не понимаешь.

— Не смей меня называть наивной, мне это надоело уже давно! – рассердилась Кат. – Ты же британец, семья у тебя, вероятно, тоже в Британии. Я думала, это было бы странно, похищать человека под Рождество, когда его можно справить с семьёй.

Адам молчал.

— Или они не та семья, с которой хочется праздновать? – осторожно спросила Кат.

— Нет, нет! Они очень заботливы и милы, что тебя заставило вообще думать об этом?

— Ну, просто, ворами не от хорошей жизни становятся.

— Они не виноваты. Это я ввязался в плохую компанию, а потом никак не мог из этого выйти. Я доволен своей жизнью и будь моя воля, я бы праздновал с ними сейчас, в Кардиффе, просто я… у нас есть такая зависимость от получения того, что мы хотим элегантными способами. Мы положили глаз на эту чёртову картину и поэтому ты здесь появилась.

— Знаешь, он в конце года собирался поехать с ней в Брюссель, чтобы продать выставке.

Адам опешил.

— Ты серьёзно?

— Вам так будет намного удобнее, чем гоняться за его дочерями по Чехии. Думаю, выставки вам по зубам.

— Ты… на самом деле сдала планы своего отца?

Кат глубоко вздохнула, допила шампанское и опустила голову на спинку дивана, смотря на него из под ресниц:

— Я не могу припомнить того момента, когда у меня были такие же близкие отношения с ним, как у него с моими сёстрами. Знаешь, я старшая в семье и я помню отчётливо те моменты, когда родители решили развестись, пока сёстры ещё были слишком маленькими. И как-то так получилось, возможно, я у него очень сильно ассоциируюсь с мамой, поэтому он ко мне так относился. Я бы хотела провести детство в Брно, с мамой, но папа захотел всех нас отправить обязательно в лучшую школу Праги, вот так и получилось. Но я сама поступила в Гарвард, без его помощи.

Кат перестала говорить и положила руку себе под голову, удобно устроившись на диване. Адам не нашёл что ей сказать и в комнате наступила звенящая тишина. Вскоре, он всё же, нарушил молчание, сказав первое, что пришло в голову:

— Как будет «разочарование» по-чешски?

Кат непонимающе приподняла голову:

— «Zklamání», – сказала она и Адам тихо, неумело повторил. – И в чём ты разочарован? В моей истории или во всей ситуации?

— Скорее, это просто слово, которое возникает в моей голове очень часто, но знаешь… с тобой оно не связано.

— Взаимно.

Адам был удивлён тому, что они впервые вместе посмеялись, как старые друзья. Это показалось до приятного ужаса естественным. Кат взяла бутылку и с большой сосредоточенностью начала разливать по бокалам шампанское. На её лицо упала светлая прядь и ему, отчего-то, захотелось её убрать, но он сдержался, вместо этого беря в руки полный бокал.

— Это сказка, – вдруг сказала Кат.

— Что?

— Ну, ты смотрел «Красавицу и Чудовище»? Вот как у нас – ты тоже меня держишь в заложниках, хотя провинился мой отец.

— Я не поверю в то, что ты – Красавица, – с улыбкой заметил Адам.

— О, а вот с ролью Чудовища ты отлично справляешься, – парировала Кат и подняла бокал в воздух. – Na zdraví!

Отпив шампанское, Кат подняла ноги на диван, возвращаясь в удобное положение, и отбросила волосы с лица. Адам, поняв, что нормально не поработает, откинул голову назад и расслабился.

— Я уйду завтра, – послышался голос Кат, вернувший Адама в реальность. Повернув голову на бок и привстав, он увидел Кат, опустившую тяжелый взгляд на бокал, который она настороженно сжимала в руках.

— Да, похоже, что так, – медленно произнёс Адам. Кат на секунду подняла на него напряженный взгляд, а потом снова отвлеклась. – Как бы ни хотелось, чтобы ты осталась.

Адам, слишком поздно понявший, какой бред он несёт, до боли закусил верхнюю губу. Недовольно простонав, он вскинулся, сел ровно и посмотрел на Кат, продолжавшую отводить взгляд.

— Нет, просто… серьёзно, это было интересно. Если бы мы работали нормально, мы бы держали тебя в каком-то помещении запертой, и мне не пришлось бы за тобой постоянно следить. Возможно, это банальная ошибка и поэтому у нас ничего не получилось, но с другой стороны, я без тебя бы чувствовал себя намного хуже, чем сейчас.

Кат посмотрела на него, и он остановился, когда встретился с ней взглядами. Поставив бокал на стол, она провела рукой по своему подбородку и сказала:

— Это просто… напряжение.

— Напряжение?

— Между нами. Пару недель назад, я бы себе такое не простила – как-то находить тебя привлекательным. Я бы себе глаза выколола, за такую слабость.

Адам тяжело вздохнул, опуская бокал на стол и возвращаясь к разговору.

— Я чувствовал напряжение, как ты это называешь. Это очень противоречивое чувство, по правде говоря.

Кат тихо хмыкнула и повертела в руках свой браслет некоторое время. Остановившись на мгновение, она его сняла и протянула ему.

— Я тебе ничего не подарила на Рождество, – быстро сказала она. – Ну, и вот. Это всё, что у меня есть. И пообещай мне, что хотя бы на Новый Год ты будешь с семьёй.

Адам принял подарок, сжимая в руке браслет с холодными бусинами, – и тёплую руку Кат. Он впервые подумал, что действительно благодарен за то, что всё пошло именно так.

— Этого мне достаточно – и браслета, и этого вечера. И я постараюсь, – улыбнулся Адам. – Так что ты говорила про напряжение?

Кат повеселела и подвинулась к нему чуть ближе, не оставляя между ними места. Адам подумал, как забавно близко находятся её глаза друг от друга и улыбнулся ещё шире, понимая, что ему неиронично это нравится. Она сжала в свободной руке его плечо и прикрыла глаза, прильнув к нему.

— Ричард, – подал голос Адам, остановив Кат, прижавшуюся носом к его небритой щеке.

— Что?

— Моё настоящее имя. Ричард Вон.

Кат отстранилась и серьёзно посмотрела ему в глаза.

— Ричард, – твёрдо, присуще её акценту повторила она. – Я поняла, что с твоим акцентом не так.

— О боже! – простонал Адам, Ричард, уже без разницы, вызывая у Кат смешок. – И что же?

— Ты не проговариваешь букву «р», Р-Р-Ричард, – прорычала она с улыбкой. – Ты поэтому взял себе это дурацкое имя?

— Ты прервалась, Катержина, – сделав над собой усилие, произнёс он.

Кат засмеялась, вздохнула и притянула его за воротник к себе, вовлекая в трепетный поцелуй.

Ричард уже принял тот факт, что не закончит работу к полуночи. Он был занят немного другими делами, которые не терпели медлительности. Возможно, они больше никогда не встретятся, но, крепко прижимая к себе Кат, он понял, что его это действительно не беспокоило, в этот вечер точно.

***

Адам вертел в руках серебряный браслет, его рождественский подарок, просматривая ленту новостей. Он заслужил немного отдыха рядом с семьёй и был счастлив быть дома, в Кардиффе, где под Новый Год выпал слой снега. Год заканчивался, по его мнению, просто замечательно – Магни с Тайлером с большим удовольствием приняли приглашение в Брюссель на выставку, где будет заветная картина – хоть Европу повидают. Конечно, они всю последнюю неделю напоминали ему, что он «потерял самое ценное, что они когда-либо похищали», на что Адам лишь закатывал глаза.

Ещё он подписал хороший договор о поставке бумаги в Японию. Он не знал, откуда в мире столько любителей бумаги и договоров, раз под его фотографией в Фейсбуке, где он пожимает руку одному японскому господину, собралось столько комментаторов, хвалящих поддержание хоть какой-то стабильности в мире.

Он отложил браслет и поднёс телефон ближе к глазам, когда увидел комментарий, для других людей похожий на забавную шутку:

«А ваш гендиректор достаточно симпатичный для своего возраста :)). Будете в Кембридже, Массачусетс – заглядывайте! ;)»

Комментатором был недавно зарегистрировавшийся пользователь с пустым профилем, под именем «Либуше Вон».

Адам убрал с лица волосы и рассмеялся, понимая, что следующий год начнётся так же замечательно, как заканчивался этот.