По ту сторону моря

Море с берега одинокого острова выглядит абсолютно бескрайним. Даже зная, что на той стороне должен быть мой родной материк, я не могу различить его очертаний. Где же милые глазу горы, очертившие силуэт пленённой богини? В скольких милях от меня раскинулись плодородные поля деревень, мимо которых я проезжал? Какая из крохотных точек – плод разыгравшегося воображения, а какая – шпиль столичного храма? Думает ли обо мне в этот миг мой наставник или же его думы заняты совсем другими вещами? А может меня и не ждут назад, полагая, что я сгинул в морской пучине?

Всё начиналось до банального прозаично: двое отправляются в путь, они легки и веселы, смеются, дурачатся, подначивают друг друга. Мимо проносятся гонцы, торговые караваны, бесчисленные лица, которые теперь и не вспомнить. Мне было легко, верилось, что я способен горы свернуть одним своим желанием. Тогда я чувствовал, что бог со мной. Не сомневался в этом ни единого мгновения. Но так ли крепка моя вера, как я думал в начале пути?

Когда твою веру попирают, раскрывая страшнейшие тайны прошлого, как удержаться за луч света? Могу ли я искренне говорить, что мой бог несёт исцеление и избавление, когда тысячи и тысячи жрецов творили такое, о чём страшно даже просто подумать? Стоит только вспомнить о том драконе, который три тысячелетия был пленником собственного разума, истерзанный и обезумевший! Избавить его от этих страданий было моим долгом. И всё же его отчаявшийся дух будет являться мне в кошмарных снах ещё долго.

Если, конечно, я столько проживу. А вот сколько мне жить, не скажет никто. Передо мной плещется море, и что-то внутри меня настойчиво шепчет: «нырни, прыгни, утони!» Как было бы просто пойти на поводу у этого желания… Но нет, я не сделаю так даже если пойму, что мы никогда не покинем этот чёртов остров в забытом богами море. Я не могу. Не после всего того, через что мы прошли вместе, чтобы добраться сюда.

Оборачиваюсь и смотрю на спутника. Сидит на ступенях заброшенного храма, низко опустив рогатую голову и сцепив между собой пальцы. Его лица не видно, и я знаю, что никогда не смогу в полной мере понять его отчаяние. Ему посулили выздоровление, если он доберётся до Книги. И что нам дал этот треклятый талмуд? Большое ветхое ничего! Теперь он должен смириться с тем, что полгода, которые ему отмерили, кончились, ему не излечиться, и он обречён умереть в течение следующих недель. Ком злобы и горечи встаёт в горле, и я поспешно отворачиваюсь, чтобы компаньон ни в коем случае не увидел раздирающую меня печаль.

«Мы обречены умереть так или иначе», – пульсирует в голове вслед за биением сердца, отдаваясь в висках, заставляя дрожать пальцы.

Сколько раз в этом пути мы могли погибнуть? Вспыхивают воспоминания того страшного шторма, в котором я едва не утонул и лишь божьей волей меня выкинуло на берег. Отвернись от меня Молоатисс, будь ему угодно забрать мою жизнь, когда бы оборвалось моё путешествие? В тех волнах? На жертвенном алтаре ренегатов? У тех чокнутых драконопоклонников? В челюстях кувшинника? В пустынях Фоснари? Под натиском сотен проклятых душ? Шансов было более чем достаточно, но вот он я, сижу на каменистом пляже там, где уже три тысячелетия не было ни одной живой души, а одни только призраки, бродячие мертвецы, мимики да личи.

Ведь для чего-то же мы прошли этот чёртов тернистый путь! Для чего-то же сказали друг другу «я люблю тебя», когда сошли на берег в порту Фоснари… и теперь всё это вдруг стало абсолютно не нужным. Лишь мы двое друг у друга до конца. Отчего-то эта мысль совсем не греет меня, но заставляет сильнее стиснуть зубы и кулаки. Запасы наши истощатся, и мы не сможем добыть в выжженных магией и войной землях ни еды, ни воды. И наш единственный шанс выжить – переплыть море. Или… нет, это убьёт его.

– Ник, вставай, – раздаётся голос позади меня, и я против воли вздрагиваю.

Мой спутник не из маленьких и бесшумных созданий. Нет, этот даже в утробе вряд ли мог бы зваться «маленьким». Но всё равно теперь он кажется мне меньше, чем в первый день. Болезнь выпила из него почти все силы, однако серые глаза блестят не лихорадочно, а решительно. Он полон готовности сделать что угодно. Я встаю и отряхиваюсь от песка и мелкой каменной крошки, приставшей к дорожной одежде, но не успеваю я спросить, в чём, собственно, дело, как он и сам отвечает на этот вопрос:

– Я превращусь и донесу тебя до Крэртона. Мы не умрём в этом проклятом храме, слышишь меня?

– Но ты совсем слаб! – возмущённо выдаю я и хватаю его за плечо, чтобы и не вздумал начинать трансформацию здесь и сейчас. – Ты не сможешь!..

– Мы. Не. Умрём. Здесь, – убийственно спокойно и членораздельно произносит он и кладёт свою ладонь на мою. – Идём. Наш путь не кончен. Да, он измотал нас, но мы должны вернуться. Иначе зачем всё это было?

– Я боюсь за тебя.

– Пустое. Идём. У нас впереди обратный путь. Не думаю, что он будет легче дороги сюда.