Мандраж

Леоне кашляет, сплёвывая попавший в рот табак. Не продохнуть, шарф сбился набок, и над головой дымный и грязный вечер. Он держит Бруно за руку, за холодные, как у трупа пальцы.

Плохой вечер. Плохой день. Обычно они таким не занимаются, обычно не убивают людей – по крайней мере, на постоянной основе.

Но сегодня было так надо.

Залитый красным переулок, нож в правой руке, на котором будто розы расцвели. А их сегодня будет трое, и роз на романтику хватит точно.

- Бруно, пошли. Возвращаемся.

Тот кивает, морщась от табачного дыма. Волочит ноги по мокрой дороге, пачкая концы белых брюк. Вороны с деревьев резко кричат, собаки визжат, как порезанные. Говорят, что Италия – прекрасная страна, но в такие вечера и в таких местах красоту не так легко заметить.

Леоне скользит за угол, обтирается о каменную стену, измазываясь весь.

Ночная улица пуста, и место встречи метрах в ста.

Рядом и правда дверь – и их пропускают без слов. Их боятся. Их прекрасно тут знают.

Бруно хлопает Леоне по плечу, заставляя его пошатнуться и взглянуть в глаза потолочной маске.

- Ты молодец.

- Ты тоже. – Короткий ответ, короткий поцелуй в щёку. У Леоне такие жёсткие волосы. Такие длинные, немытые и будто седые. Бруно любит эти волосы.

Они заходят. Как домой. Белые стены, право на надежду. Жёлтая кровать в углу.

- Buonasera!

У Леоне незаметно дрожат колени. Он ещё не привык. Он любит и боится.

Но их принимают каждый раз так радушно.

Польпо улыбается, жестом приглашает войти. Дверь не заперта – нет смысла.

Радио на полке шипит и тихо играет малознакомую песню. Трое обмениваются лёгкими поцелуями.

- Хотите вина?

- Сегодня лучше чаю.

Чайник громко шелестит, изношенный за долгие годы. Долгое тепло, как долгий сон. Они все любят друг друга так спокойно.

И ноги больше не дрожат, и никакого мандража.