Имир не была жаворонком, особенно по воскресеньям. В такие утра, как это, когда на улице было холодно, а под простынями тепло, она не хотела покидать мягкой кровати и объятий своей подруги. Из них двоих, как правило, первой просыпалась Хистория, толкая и потряхивая Имир в попытке разбудить ее. Если повезет, Хистория осыпет ее легкими поцелуями в лоб, щеки и шею, но только если ей повезет, это случалось редко, потому что толчки Хистории были агрессивными. Однажды она даже силой вытащила Имир из постели, заявив, что новый день – это возможность сделать что-то продуктивное, и что Имир, весь день сопя в подушку, прямо противоположна продуктивности.
Однако сегодня Хистория все еще крепко спала. Ее мягкие розовые губы приоткрылись, слышалось ровное дыхание, светлые волосы беспорядочно рассыпались по подушке. Имир заметила, что ее ресницы то и дело трепещутся, видимо, ей что-то снится. На Райсс было приятно смотреть, даже если она немного пускала слюни. Имир знала, что Хистория была совершенно измотана после поздней смены, на которой она была практически каждую ночь на этой неделе. Девушка была слишком добра ко всем, Имир всегда говорила ей, что та без колебаний отработала еще несколько лишних часов, если бы об этом попросил начальник.
Хотя шума проезжающего снаружи грузовика было достаточно, чтобы вырвать Имир из дремы, он просто заставил Хисторию немного пошевелиться, что было свидетельством того, насколько та была измотана. Шум от грузовиков, проезжающих по их району был достаточно сильным, чтобы разбудить человека от сна, но были редкостью, как и любой другой громкий шум.
Они жили в сельском месте, спрятавшись в тихом городке, который был малонаселен и достаточно мал до такой степени, что все знали о жизни каждого, и новости распространялись со скоростью света, так что, когда Имир и Хистория переехали около года назад, разнеслись слухи о двух только что въехавших женщинах, которые, по словам соседей, были чертовски хорошими подругами. Не стоит говорить, что все были потрясены, обнаружив, что эти две женщины были не только очень хорошими подругами, но и парой.
В тот день Хистория привела Имир в крошечную пекарню, которая только открылась. Райсс позвонила ей после полудня. Имир все еще помнила об этом только потому, что в тот день ей было невыносимо скучно, и она бездельничала, жалея себя. Поэтому, когда имя подруги появилось на экране ее телефона, девушка невероятно быстро ответила на звонок, желая скорее услышать ее голос. Конечно, Имир никогда и никому не призналась бы в этом.
После того, как она ответила на звонок, ее в кондитерской встретила восторженная Хистория, восхищавшаяся маленькими кексами и пирожными, на которые та смотрела через витрину.
– У них были кексы с самыми милыми украшениями на свете, Имир! Давай вернемся сюда вечером, пожалуйста! Я знаю, что ты не любишь кексы, но у них там есть и другие вещи, я покажу.
Имир, конечно, слушала каждое ее слово, потому что то, как Хистория радовалась из-за каких-то гребаных кексов, было просто самой потрясающей вещью на свете.
– Хорошо, пошли, – согласилась Имир, мысленно проклиная себя за то, что не смогла скрыть ту интонацию, которая была в ее голосе во время каждого разговора с Хисторией.
Имир не была большой сладкоежкой, но после того, как голос Хистории поднялся на несколько октав от волнения, как женщина могла отказаться? В любом случае, они отлично провели время, и Имир даже взяла несколько круассанов с маслом.
– Видишь? Я же говорила, что тебе понравится, – подойдя к входной двери дома, поддразнила Хистория, потянув Имир за рубашку, чтобы украдкой поцеловать.
Свет на крыльце подчеркивал черты ее лица и золотил и без того золотистые волосы; от этого у Имир защемило сердце, и оно наполнилось нежностью. Женщина что-то промурлыкала в знак согласия, наклоняясь, чтобы поцеловать Райсс глубже. Поцелуй становился все более горячим, и Имир даже отстранилась на мгновение, положив пакет с выпечкой, чтобы взять ее за талию и притянуть ближе.
Мистер Грин, их сосед, проводивший довольно много времени на собственном крыльце, вероятно, едва ли не умер от сердечного приступа при виде этого зрелища и громко вздохнул. Имир, занервничав, принялась лихорадочно искать в кармане ключи от дома, чтобы вернуться в дом и сбежать от этой унизительной ситуации. Их сосед, сидевший на своем древнем кресле-качалке, не сводил с пары взгляд, и выражение его лица с каждой секундой становилось все более осуждающим и напряженным. Хистория застенчиво улыбнулась ему и закрыла дверь, войдя в дом за Имир, которая поклялась никогда больше не вспоминать об этом моменте.
Да, он был потрясен, как и все остальные жители района, как позже узнала Имир. Было очевидно, что две женщины, целующиеся и держащиеся за руки, случались здесь не часто и были необычным зрелищем для них. К счастью, люди со временем научились не лезть не в свое дело и даже прониклись к ним симпатией. Ну, во всяком случае, в основном к Хистории.
Имир усмехнулась, вспоминая это, и поймала себя на том, что лениво убирает со лба Хистории несколько прядей волос. Райсс всю неделю работала не покладая рук, и Имир подумала, что девушка точно заслужила завтрак в постель. С этой мыслью Имир выползла из-под одеяла, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить Хисторию.
Имир вышла из спальни и направилась на кухню, порылась несколько минут в шкафах, чтобы посмотреть, что можно приготовить из имеющихся у них продуктов. После некоторых размышлений она решила, что блинчики будут наименее сложными в приготовлении. Имир была не из тех, кто любит да и вообще умеет готовить. Черт, да она едва могла пользоваться микроволновкой. Всего несколько месяцев назад она случайно положила вилку в микроволновку вместе с остатками макарон, и нет нужды говорить, что это плохо кончилось, – Хистория только на прошлой неделе перестала напоминать ей об этом случае.
На этот раз Имир была полна желания сделать завтрак как можно вкуснее, не спалив при этом дом. Взяв миску с мукой, сахаром, молоком и яйцами, Имир уставилась на ингредиенты и поняла, что не знает, как готовить блины. К ее счастью, был рецепт, и поэтому Имир взяла телефон, с отчаянием набирая «Как сделать блины просто» в строке поиска.
– Черт возьми, – выругалась она себе под нос, увидев, сколько шагов было в рецепте. Она должна сделать все это?
Имир уже собиралась сдаться и просто поджарить хлеб в тостере (это было единственное, что она могла сделать, не устроив пожар в доме), пока голос подруги не раздался где-то из-за спины.
– Неужели кто-то сегодня ранняя пташка? — тихо спросила Хистория, желая поддразнить Имир. Райсс проскользнула на кухню незамеченной, когда женщина пыталась самореализоваться в готовке, а, может быть, и раньше.
– Доброе утро, – пробормотала Хистория в спину Имир после того, как обняла ее сзади и поцеловала куда-то в середину спины, прислонив голову на несколько мгновений.
Получается, я зря встала так рано? – Имир глубоко вздохнула, быстро забыв о своем неумении готовить, обернулась и обхватила руками талию Хистории. – Доброе утро, ангелок, – тихо пробормотала она, вернув поцелуй в золотистые волосы, которые все еще были такими же растрепанными, как и раньше, что почему-то делало ее еще симпатичнее.
– О чем ты? — промурлыкала Хистория, наклонив голову так, чтобы посмотреть на Имир, слегка приподняв брови.
– Я хотела удивить тебя завтраком в постель, – ответила Имир, слегка выпятив нижнюю губу, —привычка, от которой она никогда не сможет избавиться. Это заставило Хисторию издать смешок, потому что женщина была похожа на маленького ребенка, готового закатить истерику, это заставило Имир нахмуриться еще больше и прищуриться.
– Совсем не зря, я ведь ещё не завтракала. Что ты пытаешься сделать? Давай приготовим это вместе, – успокоила девушку Хистория, сжимая ее руки и снова прижимаясь.
Итак, Имир и Хистория вместе приготовили завтрак. Последняя готовила делала почти все, настаивая на том, что ей это просто нравится заниматься готовкой, но в глубине души Имир знала, что это произошло, потому что Хистория думала, что женщина устроит на кухне хаос. Ситуация с микроволновой и ложкой определенно не была забыта, и хорошо, что это так, потому что, когда девушки начали перемешивать тесто, Имир рассыпала пакет муки на себя. Это случилось после того, как Хистория попросила ее просеять муку. Для Райсс это не стало сюрпризом, она даже ждала, когда Имир испортит что-то хотя бы один раз во время готовки, потому что она была настолько плоха в ней. Хистория не предложила никакой помощи и даже не выразила жалость, вместо этого Имир услышала самый искренний смех, который она когда-либо слышала от Хистории.
Реакция заставила Имир сморщить нос и раздраженно хрипло пробормотать, что это не смешно, потому что больше всего она ненавидела, когда над ней смеялись.
Чтобы исправить это, Имир полезла в то, что осталось от мешка с мукой, зачерпнула немного (не слишком много, потому что она не была бессердечным монстром, в отличие от Хистории) и сунула ей в лицо так, как это только возможно. Успешно, потому что смех Хистории прекратился, а вместо него появился взгляд, которым можно было бы сжигать.
К тому времени, как девушки закончили готовить, в воздухе витал тяжелый запах блинов. Они сидели бок о бок за деревянным обеденным столом и готовились к завтраку.
— Кстати, я знала, что ты смотришь, как я сплю, я просто хотела узнать, что ты будешь делать, – Хистория призналась, наливая стакан апельсинового сока и поднося его Имир, будто компенсируя, потому что она знала, насколько ее девушка ценит ее драгоценный сон.
Поставив стакан апельсинового сока на стол после глотка и хлопнув рукой по столу, Имир ахнула:
– Ты хитрая женщина, я чувствую себя преданной!
Хистория уловила сарказм, мгновенно закатила глаза и попыталась подавить смешок, но с треском провалилась. Имир наблюдала, как ее улыбка расползалась по ее лицу, как ямочки на щеках слегка углубились, когда ее улыбка стала шире, и как уголки ее глаз чуть-чуть сморщились. Имир могла бы поклясться, что ее сердце чуть не остановилось. Как, черт возьми, ей вообще посчастливилось встретиться с Хисторией? Быть с Хисторией и иметь возможность называть ее своей? Она была, вероятно, определенно лучшим, что когда-либо случалось с Имир. Конечно, она была дерзкой, громкой и абсолютно контрастировала с Хисторией, но противоположности притягиваются, верно?
— Женись на мне когда-нибудь, – рассеянно пробормотала Имир, едва осознавая, что она говорит вслух.
Хистория игриво стукнула ее по руке, предполагая, что она все еще шутит.
— Что ты такое говоришь, дурочка?
– Нет, я серьезно. Я хочу жениться на тебе.
Они не обсуждали это раньше, ведь обе были довольны тем, как сложились их отношения. На самом деле, только сейчас Имир признала, что хочет большего, она хотела быть больше, чем просто девушкой Хистории. Никто не встречает свою вторую половинку с первой попытки, но Имир была уверена, что нашла свою и хотела провести с ней всю оставшуюся жизнь.
Тишина была мучительной. На мгновение всем, что Имир могла слышать, был звук листьев, мягко шелестящих снаружи, капающий кран, который им нужно было починить с тех пор, как они впервые переехали, и звук ее сердца, ускоряющегося, когда она заглянула в удивленно открытые глаза Хистории. Чувствуя себя смущенной, потому что она определенно не относилась к тому типу людей, которые так небрежно относятся к подобным вещам, Имир поджала губы и отвернулась к стеклянным раздвижным дверям, сосредоточив свое внимание на лучах солнца, пробивающихся сквозь них. Он окрасил стены в мягкий светло-оранжевый оттенок и сверкнул на черных гранитных столешницах; солнце поднималось.
Имир никогда раньше не была так романтично-прямолинейна, и выражение лица Хистории сказало все. Ее щеки постепенно розовели, а глаза теперь пристально смотрели на определенное место на обеденном столе. Прошло всего пятнадцать секунд, но им казалось, что прошла целая вечность. Чувство, что она все испортила, навязав Хистории чего-то большего, брака, начало переполнять ее.
В этот момент тишина была оглушительной, и все, чего она хотела, это быть похороненной на глубине шести футов.
— Забудь, что я сказа...
— Я тоже, – оборвала ее Хистория, прежде чем та успела закончить, глаза снова расширились от собственных слов, – я все время думаю об этом, Имир. Я тоже хочу жениться на тебе.
Что? Она думала об этом раньше? Хистория повернулась лицом к Имир и положила руку ей на предплечье, слегка наклонившись.
— Имир, я люблю тебя.
Это было все, что она могла сказать, потому что Имир прижался губами к ее губам, счастливо-облегченно вздохнув в поцелуе.
— Я куплю тебе кольцо и сделаю это как положено, – сказала Имир, когда они оторвались друг от друга, прижавшись лбами друг к другу. — Я так сильно тебя люблю.
На этот раз это была Хистория, наклонившаяся для поцелуя и прижавшаяся губами к Имир настойчиво, и подняв руку, чтобы обхватить ее щеку.
Поскольку кольца не было, это не было официальным предложением Имир, но мысль о том, что Хистория согласилась провести остаток своей жизни с ней, была такой интимной и реальной, что это зажгло огонь в ее сердце. Имир издала глубокий стон, когда они оторвались друг от друга, и все, что потребовалось от Хистории, чтобы она кивнула головой, потому что знала, чего хочет Имир, в конце концов, она чувствовала то же самое.
О блинах они быстро забыли, когда Имир проскользнула между ног будущей жены и дразнила ее, пока она не превратилась в трепещущий беспорядок. Имир начала с нежных поцелуев на внутренней стороне ее бедер, вызвав у нее тихие стоны и вздохи. К большому удивлению Хистории, Имир начала кусать нежную кожу между ее бедрами, зная, что это сводит ее с ума.
— Имир, пожалуйста, — было единственное, что повторяла Хистория, пока Имир продолжала покрывать влажными поцелуями ее кожу. Она ответила смешком, потому что Хистория всегда была такой нетерпеливой, умоляла и извивалась от малейшего прикосновения. Всякий раз, когда она это делала, Имир была более чем счастлива дать ей то, что она хотела, что именно и произошло, и в течение следующего часа блины были последним, о чем они думали.
Хистория поняла, что Имир всегда держала свое слово, когда примерно через месяц она повела ее в свой любимый ресторан в городе, угостила дорогим ужином и приподнесла кольцо, попросив ее руки. Конечно, Хистория сказала "да", и в день их свадьбы каждая из них поклялась, что будет любить друг друга вечно и навсегда, до морщин и всего остального.