Они знали друг друга давно. Немного странный и жутковатый на первый взгляд мальчишка и прекрасный светловолосый юноша, любимчик преподавателей и гордость потока, если не всего университета.

Да, Рафаила знают все – его имя на слуху у студентов, часто о нëм заговаривают и преподаватели, как о самом талантливом инженере.

Рома же – случайный неприметный паренëк, который неизвестно как попал в этот университет. Он почти всю жизнь цеплялся за Рафаила, и не смог отпустить после выпускного. Ему не очень нравилось учиться, и прогулы со временем стали в порядке вещей. С оценками у Ромы всë было намного хуже, чем у Верфского, и именно поэтому тот сейчас ждал его в коридоре, нервно барабаня пальцами по подоконнику.

Рома выскользнул из-за огромной тяжëлой двери, что громко захлопнулась за ним.

Рафаил вздрогнул и обернулся.

– Ну что? Отчисляют? – обеспокоенно заговорил он, торопливо подходя к другу.

Рома вздохнул и отвëл глаза.

– Пока нет... Но могут. Если за учëбу не возьмусь.

Рафаил положил руку на плечо Романа и склонил голову, с лëгкой улыбкой заглядывая ему в лицо.

– Я помогу, не переживай. Хочешь, хммм... Да хоть курсовую за тебя напишу? Или проект сделаю, который на следующую неделю задан?

Рома немного лениво поднял голову и, вздëрнув бровь, переспросил:

– Какой проект?...

– Если бы не прогуливал... – начал было Рафаил, но осëкся, – Ладно, не важно. Я сделаю. А ты постарайся не прогуливать, хорошо?

Баренцев задумчиво кивнул и опустил глаза в пол.

«Он такой хороший, снова помогает мне... Неужели ему не трудно? – думал Рома, шагая по коридору и тайком рассматривая Рафаила со спины, – Он же не умрëт от недосыпа или усталости? Но если и умрëт, я буду приходить к нему на могилу каждый вечер...»

Верфской вдруг остановился и обернулся. Он дотянулся до руки Ромы и осторожно взял его за ладонь.

– Не отставай, – Рафаил едва заметно улыбнулся и потянул друга за собой.

Рома ничего не ответил, только сжал его руку в ответ и прибавил шаг.

***

Рафаил щëлкнул выключателем в коридоре и повернул ключ в замке, запирая входную дверь.

В коридоре их старенькой однушки было тесно, и парни ненароком соприкасались плечами, снимая куртки.

В этой квартире с ободранными обоями на стенах, скрипучими полами и мутными окнами они и жили. По утрам сонный Рома выбирался на кухню и находил там простенькую кашу или яичницу, а вечером сам готовил что-нибудь на ужин. И оба они были молчаливо благодарны друг другу за такую простую заботу.

Вот и сейчас Рома первым прошëл на кухню и открыл холодильник. Там никогда не было много продуктов, но сейчас было почти совсем пусто.

Рома закрыл дверцу холодильника и подошëл к старому серванту. С одной из полок со стеклянной дверцей он достал потрëпанный чëрный кошелëк, в котором хранились общие сбережения.

Роман тихонько приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

Рафаил, не переодевшись, уже сидел перед включëнным ноутбуком и сосредоточенно просматривал какую-то статью.

– Я пойду в магазин, – негромко произнëс Рома.

– Да, хорошо, – ненадолго обернувшись через плечо ответил Рафаил, и вновь принялся изучать статью.

Рома сунул в карман куртки ближайший пакет и отпер дверь.

На улице пахло сыростью и прелыми листьями. Чëрные ветви облетевших деревьев постукивали друг об друга. Всë вокруг было чëрно-серым, и небо, и земля. Размокшие листья смешивались с грязью и неприятно чавкали под ногами. Вокруг царила пустота, и лишь одинокая нахохлившаяся ворона сидела на ветке и недоверчиво посматривала вокруг.

Так одиноко и потерянно выглядел Рома в окружении этого печального пейзажа, что жалость невольно захлëстывает сердце.

Как ни странно, такая погода Роме нравилась. Всë становилось таким же сонным и тихим, как и он сам, и ему удавалось подольше оставаться в своих мыслях. Размышляя о людях, о себе и своих чувствах, он часто приходил к необычным и интересным выводам. Но найти ответ удавалось не всегда. Например, размышления о Рафаиле и чувствах к нему были отложены в долгий ящик. Рома не понимал, что испытывает к нему. Любовью это чувство назвать сложно, но это определëнно что-то большее, чем простая дружба.

Они не говорят об этом, хотя бы потому, что не умеют. Для них обоих важно одно: они вместе, а в разъяснениях их чувства не нуждаются. Рафаил заботится о Роме, и неважно, почему. Каждый из них настолько привык к этой взаимной неопределëнности, что уже давно воспринимает это как должное. И никто не задаëт вопросов. Никогда.

Маленький круглосуточный магазинчик располагался в соседнем дворе. Яркий свет неприятно бил в глаза, сильно контрастируя с окружающей мрачностью. Рома сощурил глаза и дëрнул дверь на себя. Колокольчик, висевший над дверью, мелодично звякнул.

Много продуктов Рома брать не планировал, поэтому надеялся побыстрее покинуть это слепящее здание. Хоть он ходил сюда за продуктами не в первый раз, всë равно чувствовал себя очень неуютно среди высоких белых полок и ярких ламп.

В кармане куртки, под пакетом, покоилась истрëпанная смятая бумажка – список покупок. Набор продуктов оставался одним и тем же из раза в раз, но Рома всë же иногда сверялся с запиской, боясь что-то забыть.

Список составлен со всей точностью и подробностью, присущей Верфскому. В графе "молоко" указана фирма и жирность, почти у каждого продукта расписан состав. Поиск нужных товаров утомлял, но зато Рома возвращался домой с таким чувством выполненного долга, будто по меньшей мере завалил медведя.

Привычные и уже порядком надоевшие продукты быстро оказались в корзине. Осталось финальное испытание – касса.

Печальным и слегка завистливым взглядом Рома смотрел на полки с тортами, булочками и конфетами, мимо которых проходил. Конечно, он хотел бы скупить всë это, но бюджет был крайне ограничен, ведь помимо еды нужно было платить ещë и за квартиру, часть отдавалась за обучение Ромы. Родители наотрез отказались тянуть эту лямку в одиночку, и их можно было понять.

Рома уже с минуту стоял перед стеллажом, впившись взглядом в большую коробку шоколадных конфет. Он точно помнил, что именно эти конфеты на каждый праздник покупал отец Рафаила, и тот радовался им больше, чем любому другому подарку. Роме они не очень нравились, но он никогда не отказывался, если Рафаил предлагал ему взять одну.

Такая коробка обойдëтся недëшево, в целых триста пятьдесят рублей.

Рома окинул взглядом продукты в своей корзине, и шустро вытащил бутылку молока. Еë он вернул в молочный отдел.

Рома с неким трепетом взял коробку с полки и осторожно переложил в корзинку.

Уже давно знакомая кассирша с миленьким круглым личиком шустро пробила покупки. Увидев конфеты, она слегка замешкалась и взглянула на Рому, словно требуя подтверждения. Тот неуверенно кивнул, и женщина пробила покупку.

– Тут не хватает, – произнесла кассирша, когда пересчитала деньги, выложенные Ромой перед ней, – Ага, двуста рублей не хватает.

Рома на секунду застыл, не зная, что ему делать. Денег больше не было.

– Отмену будете делать? – подсказала кассирша, явно намекая на сладости.

– Нет, – неожиданно твëрдо ответил Рома, но быстро стушевался, – Можно картой доплатить?...

Женщина покорно кивнула, и разложила деньги в кассу.

Рома вытащил из нагрудного кармана куртки свою карту и приложил к терминалу. Оплата прошла успешно.

Когда Баренцев уже складывал продукты в пакет, кассирша игриво улыбнулась и спросила:

– Молодой человек, а для кого конфетки-то, если не секрет? А то сколько Вас вижу, ни разу не брали...

Рома снова замер, обдумывая ответ.

– Да так... Друга порадовать.

***

Рафаил вышел из комнаты, когда Рома уже разбирал пакет.

– А где молоко?

– Я его не взял.

– Почему?

– А зачем? Всë равно его только я пью. Я вместо него другое купил.

Рома с улыбкой выложил на стол коробку конфет.

Рафаил молча уставился на неë. Эти конфеты он обожал с самого детства, когда тайком стащил пару с родительского новогоднего стола. Но их покупали только по праздникам, и Рафаил отлично знал причину – цена.

–Но зачем?... – наконец вымолвил он, – Тебе... Хватило денег?

Рома обернулся и прямо посмотрел в глаза Верфского.

– Я с карты доплатил, но это не важно. Я хотел сделать тебе приятно.

Рафаил вздохнул и шагнул навстречу Роме. Он осторожно обхватил его талию руками и прижал к себе.

– Спасибо, – произнëс Рафаил, опуская голову на плечо Ромы.

– Ты столько делаешь для меня, – ответил Рома, зарываясь носом в белые кудри, – Это тебе спасибо. Может, вырежу твоë имя на руке, чтобы никогда не забывать о тебе...

– Хах, ты как всегда, – Рафаил тихонько усмехнулся, и прикрыл глаза.

Они ещë долго стояли вот так в обнимку, вдыхая родной запах и наслаждаясь теплом друг друга. Но никто так и не решился произнести те долгожданные, самые главные слова, которые так и рвались с языка.

Впрочем, их чувства были понятны и без слов.