— Ну что, готова? — спросила Ева, улыбаясь.
— Разумеется, — хмыкнула Мэй. — Как думаешь, много ли вопросов будет про нас?
— А ты как думаешь?
Мэй окинула взглядом своё платье и платье Евы. Дизайном занималась, конечно, она. Мэй разве что подкинула идейку и теперь даже прикинуть боялась, сколько времени и денег стоило создание такого шедевра и порадовалась, что не ей пришлось его надевать.
— Наверное, много, — наконец сказала она, осмотрев и её платье, и своё. — Ну ничего!
— Переживём как-нибудь. Издание уважаемое, Думаю, и вопросы у них будут вменяемые. Краснеть ни перед кем не придётся.
Будь у них заранее готовый список ответов, было бы гораздо легче. Но политика NSR позволяла честно отвечать на любые вопросы. Тем более, Ева и Мэй по-другому и не умеют. А какой тогда вообще смысл вкладывать всю душу только в творчество?
— Вроде как, нас будет не Барбара спрашивать… — вспомнила Мэй.
— Ага. Но эта девушка тоже неплохо интервью берёт.
— Только нам нужно хорошо его дать. Хотя мы и так дадим. Даже не сомневайся!
Ева улыбнулась и шагнула вперёд. Мэй вошла следом. Студия ей понравилась — в первую очередь тем, что ламп было не очень много. Как будто не на студии сейчас, а прямо в родной комнатушке в канализации. Еве такая аналогия не понравилась бы, так что Мэй не стала об этом говорить.
— Ну что, готовы? Располагайтесь поудобнее!
— Можно ли ознакомиться со списком вопросов? — поинтересовалась Ева, усаживаясь на диван.
Журналистка улыбнулась. Мэй этот взгляд понравился — напомнил взгляд Евы, когда они оставались наедине. Да и Мэй любит так смотреть, и уж, конечно, беречь этот взгляд на интервью не будет.
— Ну ладненько! — хлопнула она в ладоши. — Начнём с простого. Чем вы вдохновляетесь?
Ева начала мотать головой во все стороны и Мэй тут же взяла её за руку.
— Меня сначала вдохновляла Кул Файра! — начала она, не обращая внимания на то, что сигнала о начале съёмок так и не было. — Любимая исполнительница. Её музыка это просто мозговзрыв какой-то! Раньше я хотела, чтобы и моя музыка была такой же, но вскоре я начала отходить от этого…
Ева не сдержала улыбки.
— После того, как надрала зад сначала всем её подчинённым, а потом и ей самой, — добавила Мэй и заулыбалась. — Что поделать! Все ошибаются. Зато какой результат! Всем стало только лучше.
— Ко мне даже вернулось вдохновение на более светлые работы! — добавила Ева. — Такое приятное чувство.
И посмотрела на Мэй. Та перевела взгляд в ответ и улыбнулась ещё шире.
Репортёр улыбнулась: похоже, интервью пошло, как по маслу. Может быть, даже вырежут не так много.
— Кстати, об этом… — начала она. — Многие фанаты делят ваше творчество на три периода. А с чем связываете их вы?
— Это вопрос только для Евы или мне тоже можно ответить?
— Не можно! Нужно.
Мэй с Евой переглянулись.
— Пожалуй, — начала Ева, краснея и то и дело отводя глаза в сторону, — можно разделить на период до Зука, с Зуком и после Зука…
— Неужели все вопросы будут только про отношения? — не удержалась Мэй, не в силах видеть, как она смущается.
— Почему же? Про всё, на что вы сами захотите ответить!
Мэй услышала, как Ева пробормотала на грани слышимости:
— Лучше бы Барбара была…
А вот Мэй была другого мнения. С ней просто, интересно, но теперь… Теперь есть что-то необычное.
— Ну раз вам интересно так про нас послушать, то давайте я расскажу, — начала Мэй. — Неприятные моменты же потом вырежут?
— Конечно! Но полная версия останется у вас, если хотите.
— И мы можем проводить это интервью так, как захотим, да?
Журналистка кивнула.
— Не пойму, то ли это новое слово в интервью, то ли просто некомпетентность… — шепнула Ева.
— Зато весело! Да и всяко лучше одних и тех же вопросов, скажи.
Про то, что она постарается наградить Еву, когда всё кончиться, она решила умолчать, даже если этот момент в итоге вырежут.
— Больше никогда не буду ругаться на Барбару…
— Так мы продолжаем?
Ева аж вздрогнула и закивала.
— Разумеется! Ну, я начну, наверное, с себя и того, как начала свою музыкальную карьеру, извините за повторение…
В глазах Евы появилось спокойствие, да и журналистка расслабилась. Мэй старалась рассказывать спокойно, но иногда эмоции всё-таки вырывались из-под контроля под смешки и улыбки Евы. Мэй сдерживалась, чтобы не толкать её в бок, хоть, наверное, держать маску «сУрьёзной инди-артистки» и «ещё более сУрьёзной артистки NSR» смысла не было.
— Вот на этом и всё, — вздохнула Мэй и отпила из стакана.
— Очень интересно! А что можете рассказать о себе вы?
— Пусть за меня говорит моё творчество, — пожала Ева плечами. — А даты и цифры значения не имеют.
Журналистка улыбнулась. Похоже, именно такого ответа она и ждала. Мэй подумала, что если так и дальше пойдёт, то болтать больше всего будет она. Но за Еву отвечать она, конечно, не будет. Мало ли что она себе напридумывала, может, Ева вообще имела ввиду другое, когда писала. С музыкой, конечно, попроще.
— А есть ли картина или песня, которая одинаково нравится вам обеим?
На этот раз решила промолчать и Мэй, но её улыбка уже всё говорила за себя.
<center>***</center>
— А мне кажется, ты могла бы и больше рассказать! — вздохнула Мэй, когда они с Евой, завершили интервью и вышли из комнаты. Ева морщилась от прохлады.
— Да чего делиться-то. Если я сама всё скажу, то какой будет смысл? Лучше, если поймут всё сами. Да и… Спасибо, что тогда промолчала. Такое знать другим ни к чему.
Мэй улыбнулась.
— Как тебе интервью?
— Ох, лучше с Барбарой. Лучше с Барбарой. Но было весело, весело… Я рада, что тебе понравилось, — добавила она, заметив разочарованный взгляд Мэй. — А пока отдохнуть надо.
— Надо, — кивнула Мэй. — Как думаешь, каким оно получится?
— Приемлемым. Нам ещё должны будут текст прислать, чтобы мы прочитали… И саму запись.
— А-а-а-ай… Давай не будем сейчас об этом. Не будем. Вспомним об этом, когда я успею забыть всё, что мы тут наговорили.
Ева хмыкнула.
— Разумно. Только платья жаль, я на них ещё долго смотреть не смогу.
— Лучше уж тогда надевать их почаще, чтобы сгладить впечатление!
Мэй тут же приложила руку к губам, но в глазах Евы уже появился блеск. Что ж, судя по всему, Мэй это интервью забудет очень и очень нескоро.