На орбите

Космос красив во многих спектрах, в видимом тоже. Но не здесь. Невооружённая оптика не в силах увидеть далёкие красоты, а потому Айроншот разглядывала сквозь иллюминатор планету, занимавшую больше половины обзора. Белые полосы облаков частично закрывали поверхность, под ними виднелись пятна органической растительности. С такой высоты всё сливалось, образуя единые цветные массы. Необычное зрелице.

– Нравится? – спокойный голос выдернул из мыслей.

– Не особо, – Айроншот опустила взгляд на любимую. Ту, кажется, скудные виды этих мест не интересовали вовсе.

– Мне тоже, – только подтвердила её догадки меньшая фемма. – Я к таким видам привыкла. Шарк как давно не видела, но раньше это было рутиной.

  Не стесняясь, она положила руку на тёмное бедро.

– Плохо не станет? – понежневшим голосом спросила Болюдроп, поглаживая серво любимой.

– Пока ты рядом – терпимо, – не менее нежно ответила Айроншот, а тёмная ладонь мягко опустилась на маленький шлем. – Пойдём?

  Кажется, вездеход насытилась видом космических пространств. На орбитальной станции она бывала крайне редко, несмотря на то, что её чуть более частое присутствие здесь, возможно, пошло бы на пользу их работе. Однако главной причиной, по которой ответственная за эту маленькую колонию посещала перевалочный пункт и основную отправную точку с этой самой колонии так редко – ощущение неуюта без земли под гусеницами. В своё время Айроншот дерзко потребовала стационарную базу на планете, ведь она не джет, чтобы болтаться в космосе на жестянке. Но сейчас всё иначе. Светлая фемма, стучащая рядом маленькими каблучками, изменила актив сурового и жёсткого многотоннажника, перевернув всё с ног на голову. И Айроншот была безмерно ей за это благодарна. После инфоконнекта многое резко изменилось. И если раньше свобода Блюдроп выдавалась порционно и очень ограниченно, то теперь они стали равными. Странные ощущения, но Айрон надеялась, что скоро к ним привыкнет, она уже начала привыкать. Внеплановый визит на станцию стал желанием Айроншот показать любимой, как далеко она способна её отпустить. Она надеялась, что фемма считает такой посыл, ведь предложение отлучиться с базы было действительно внезапным. На сегодня инспекция была окончена, а потому Айроншот теперь была свободна, и вечер она собиралась провести исключительно с Блю.

                         ***

Дверь закрылась за спиной, и многотоннажник вздохнула, как делала это после каждого рабочего дня, возвращаясь в кварту. Светлая фем обычно встречала её, обнимая с порога, даря непривычное по началу ощущение, как позже она поняла, уюта. Эти объятия давно стали ритуалом. Вот и сейчас колёсная, первой зашедшая в кварту, обвила манипуляторами массивный сервопривод. Блю всегда делала это по собственному желанию. А началось это после той самой неподконтрольной Айрон голодовки. Вездеход тогда очень бережно обошлась с игрушкой, и вскоре та начала приветствовать её каждый раз, не получив негативной реакции. В последнее время Айрон стала реже обнимать и целовать любимую, будто боясь навредить ей своей близостью после увиденных мыслей и чувств. Однако этот ритуал давал ей полное право на прикосновения, поэтому Айрон, улыбаясь, опустилась и подхватила Блю, прижимая изящный корпус к широкому честу, и понесла ненаглядную к платформе. Она завалилась на спину и втянула Блю в долгий неспешный поцелуй, перешедший постепенно по инициативе спорткара в страстный. Отстранившись, болид привычно уселась на широкую талию, опираясь на голубую кромку честа тонкими пальцами. Многотоннажник чуть полюбовалась феммой, но приподнялась, не дав ничего ей сделать, и поймала скатившуюся Блю одной рукой, снова целуя.

– Спасибо, что не снимаешь, – пальцем второй руки она дотронулась до светлого колечка в чужом носу, затем провела по тонкой губе, оглаживая второе кольцо. – Конфетка, – с шёпотом Айрон вновь потянулась к прекрасным губам, притушив янтарную оптику.

  Разорвав долгий поцелуй, Айрон свесила ноги с платформы, садясь, окидывая взглядом скудное, пустоватое пространство.

– Такой контраст. Дома теперь совсем иначе. Благодаря тебе, – манипулятором она обвила севшую на бёдра колёсную. – Раньше у меня так же было, а теперь у нас уют. Спасибо, – вновь перейдя на шёпот, она прижалась губами к светлому шлему.

– Совсем плохо? – тонкий манипулятор огладил аудио многотоннажника.

– Гироскопы шалят... – с улыбкой пожаловалась Айрон. – Давай просто долго лежать?

– Давай, – так же мягко улыбаясь, ответила Блю.

  И крупная фемма плавно легла обратно, разводя манипуляторы для объятий.