уилбур вновь оказывается здесь, на, теперь уже пустующих, дорогах л’менбурга. тяжёлые сапоги монотонно стучат по деревянным старым дощечкам после каждого шага. брюнет ступает вперёд, выпрямив спину и подняв голову. лёгкая походка, как и всегда, совершенно не выдаёт небольшого внутреннего беспокойства, которое преследовало сута на протяжении всего пути. будто сейчас он не взойдёт на этот пригорок, не достигнет своей назначенной цели, из-за которой всё это время уилбура мучали его же собственные мысли; не поговорит с томми в конце концов.
поток его раздумий прерывает ярко-оранжевый свет, который вдруг безжалостно бьёт прямо в глаза уилбуру, когда тот наконец поднимается вверх по дорожке. мысли будто вырвали его из реальности на мгновение. брюнет тут же подносит ладонь ко лбу и пытается прикрыться от лучей, немного щурясь. ужасное ощущение. но неудобство исчезает, а перед сутом предстаёт красочный пейзаж. он мог поклясться, подобный закат никогда не встречался ему. помимо этого, его взгляд неожиданно цепляет неподвижная фигура, расположившиеся прямо на холмике возле землянки.
долго искать не пришлось.
к счастью или сожалению, уилбур не может сам себе признаться.
брюнет мягко переступает с древесной дорожки на грязно-зелёную траву, выходя на мелкую полянку с разными цветами. шаг за шагом он приближается прямо к своеобразной «тропинке» из примятого газона, когда уже известная фигура наконец обращает на уилбура внимание.
томми чуть оборачивается через плечо и не сразу, пройдясь взглядом по старшему, наконец смотрит в чужое лицо. серо-голубые глаза, потускневшие после нелёгкой жизни, как и их обладатель, выдают только фальшивое спокойствие и грусть. виновником последнего и является уилбур.
раньше томми на все свои обиды реагировал вполне однозначно: злость прямо-таки переполняла его настолько, что иной раз казалось, будто он вот-вот взорвётся. конечно же, такое его поведение совершенно ничем не грозило окружающим, кроме как нескольких оскорблений в свой адрес, после которых томми обычно удалялся подальше унимать свой гнев, как советовала ему ники когда-то, или же уходил жаловаться туббо или уилбуру иной раз.
томми уже стал намного старше, с того времени он научился притуплять свои эмоции в нужное время и в нужном месте. ему больше некому было выговориться, поэтому данный механизм только сыграл ему на руку. по крайней мере, он так думал.
блондин лишь закатывает глаза и отворачивается в сторону, устремляя свой взор к горизонту. уилбур пытается расслабиться, вновь выпрямляя спину и разминая обострённые плечи. он принимает немое «приглашение» и тут же ступает ближе к томми, садясь совсем рядом, прямо в полуметре. не задумываясь, он уже хотел было опустить руку прямо на плечо младшего, как раньше, но вовремя опомнился и отпрянул.
уилбур перевёл внимание на лицо томми: прикрытые глаза устремлены вперёд, младший наблюдает за заходом солнца, совсем будто не замечая рядом сидящего уилбура. вполне справедливо с его стороны.
суту кажется будто томми — неподвижная призрачная тень, которая, стоит только чуть отвести взгляд в сторону, тут же исчезнет бесследно. при всём желании не оторваться от этой картины, уилбур моргает и также поворачивает голову к закату, где расплываются последние яркие лучики заходящего за горизонт солнца.
уилбур выдыхает и задумывается, стоит ли прерывать момент, чтобы извиниться, или это может подождать. незаметно для себя, он задерживает дыхание. вспомнив взгляд томми, сут решает для себя: определённо стоит, какие могут быть сомнения. внезапная боль в лёгких напоминает о вполне себе живом теле уилбура. он шумно делает вздох и, прикрыв глаза, выдаёт совсем простое:
— извини.
а затем, будто совсем потеряв маску некого пренебрежения, на одном дыхании, совершенно не скрывая вдруг нахлынувшую эмоциональность, выпаливает:
— извини, я знаю, какой я придурок. понимаешь, - уилбур делает короткий смешок, - я вообще-то всегда это знал.
«со дня нашего изгнания», пропускает он.
— я могу понять, почему ты избегал меня всё это время.
томми внутри вскипает из-за последних слов, но всё же сдерживает себя и сильнее съёживается. в ушах чужая речь отдаёт неприятным звоном. блондин краем глаза замечает, что уилбур полностью сосредоточил своё внимание на нём, отчего хочется накричать на него, прогнать, а самое главное — ещё сильнее обнять колени и укрыть лицо в них, чтобы не слушать ни эти бредни, ни голос старшего совсем. именно его слова заставляют вновь возвратиться к своим прошлым нерешённым проблемам, чувствам, эмоциям. в голове сейчас только и крутится: «заткнись, заткнись, заткнись», хотя уже как минуту никто из них так и слова не сказал после монолога уилбура.
томми собирает все свои мысли вместе, чтобы наконец проигнорировать их и попытаться хоть немного расслабить тело, но руки и ноги будто онемели из-за чего начали покалывать. сердце, которое буквально сейчас, пару мгновений назад, безостановочно колотило в груди, наконец успокаивается. томми, всё ещё подавляя свою злобу, шепчет, не поворачивая головы:
— ты понятия не имеешь, о чём говоришь. ты не можешь знать настоящих причин.
что-то внутри уилбура будто щёлкнуло, он поджимает губы и отводит взгляд в сторону. в голове словно крутится тысяча мыслей в этот момент, но ни одну из них брюнет так и не смог уловить. томми закрывает глаза и на выдохе всё же зарывается лицом в колени, солнце совсем ушло за горизонт. сут чувствуют, что каждый его шаг будто приводит его только к ещё худшей ситуации.
томми так и хочется продолжить говорить, рассказать всё как есть, ведь они здесь только вдвоем, незачем уже тянуть эту глупую игру. но где-то в горле будто застрял комок и не позволяет издать ни единого звука, словно внутри стоит некий барьер, не дающий высказаться и выпустить тяжкие эмоции перед другим человеком.
уилбур хочет приблизиться к томми, приобнять его крепко-крепко, мягко поцеловать в светлую макушку и наконец снова попытаться извиниться за всё, как раньше. но сейчас подобное не сработает, младший в последнее время будто охладел не только к уилбуру, но и к окружающим в принципе.
остаётся только вновь попытаться.
сут всё же двигается к томми, приподнимая руку. он еле дотрагивается до чужой спины и мягко спрашивает:
— можно?
томми немного высовывает голову и стреляет неоднозначно взглядом, но затем чуть кивает и опять отводит глаза. снова предприняв попытку обнять младшего, сут почувствовал, что тот резко вздрогнул, уилбур забеспокоился и хотел было отступить, но, не встретив больше никакого сопротивления, всё-таки решает пока не отпускать его. блондин вздыхает и наконец пытается расслабиться.
он чертовски хотел ответить тем же, укрыться с головой в объятиях уилбура, прижаться крепко-крепко, но пока не было возможности, небольшие сомнения всё ещё не позволяли ему довериться старшему.
томми раньше всегда был открыт для различных прикосновений и прочих близостей с дорогими ему людьми. лишний раз приобнять кого-то, подержаться за руки, полежать на чужих коленях — подобные действия никогда не казались ему чем-то романтичным, что переступает границу дружеских отношений. томми был очень тактильным. особенно с уилбуром.
РЕКЛАМА
•
AMPLIFY
до времён погтопии, конечно же.
именно в тот период и появились первые трещины в доверии к людям. после же всё просто пошло по наклонной. теперь томми сложно открыться кому-то, но прежняя привязанность к уилбуру с каждой секундой всё сильнее и сильнее ломает его, заставляет верить, что, стоит только чуть ослабить этот барьер и попробовать подпустить к себе старшего, так все проблемы словно исчезнут. томми знает, что этого не случится, но сама идея кажется настолько чудесной, что он уже вот-вот готов отказаться от своих предубеждений и пустить всё на самотёк.
через некоторое время брюнет начинает опускаться назад, прямо на траву. по коже томми пробегают неприятные мурашки из-за исчезнувшего тепла, и он оглядывается с недоверием. старший лежит посреди тёмной травы, которая от отсутствия света казалась даже чёрной. уилбур, вновь заполучив чужое внимание, лишь подзывает блондина к себе, тот мягко ложится рядышком, давая приобнять себя рукой.
уилбур наконец понимает, что ему медленно, но всё же удастся вернуть доверие, которое было потеряно долгое время назад. просто это случится не прямо сейчас, но скоро, надеется он.
уилбур после своего возрождения каждый раз пытался как-то выловить томми одного, чтобы попросить наконец у него прощение, извиниться, но тот лишь постоянно крутился возле своих нынешних лучших друзей, туббо и ранбу, или всегда чудесным образом, будто выпив зелье невидимости, бесследно скрывался из виду. ( но и отрицать того, что блондин, возможно, так делал когда-то, сут не мог ). сейчас у уилбура наконец получилось выловить младшего.
всё же через некоторое время наступает момент некой тишины, когда уилбур нежно гладит блондина, зарываясь пальцами в его кудри, а тот лишь лежит смирно и будто наконец расслабляется впервые за долгое время. оба, так и не проронив ни единого слова, смотрят на пролетающих мимо светлячков, на уже давно показавшиеся звёзды в тёмном небе.
тишину внезапно прерывает тихий голос томми:
— знаешь, - он делает вздох, - несмотря на все твои проёбы, несмотря на всю боль, которую ты мне принёс в прошлом, я всё ещё люблю тебя, - небольшая пауза на новом вздохе, - чертовски люблю, хоть другая часть меня до сих пор ненавидит.
уилбур замирает всем телом, останавливая руку, но не убирая окончательно. он опускает взгляд, насколько это возможно, и встречается с серыми глазами младшего. теперь сут не может прочесть его эмоции. совсем. это могло бы насторожить, но буквально через пару секунд томми улыбается, как-то немного грустно, но всё же улыбается. тот сильнее приникает головой к чужой руке и снова опускается на грудь уилбура, уперевшись лбом в его шею.
сут чувствует, как руки томми мягко передвигаются по его талии, отчего сердце будто стучит быстрее. он приобнимает младшего в ответ, а потом говорит:
— томс, я исправлюсь, обещаю.
«брехня», только и крутится в голове младшего.
— хорошо, я тебе верю, - отвечает он.
томми хочет верить, и это правда.