Примечание
они играли в мортал комбат
— Сокол.
Пустой механический звук раздался по помещению гулким эхом, смешивась с легким скрежетом и характерными помехами. Это было настолько неожиданно, что хоккеист невольно дернулся на месте, чуть не выронив клюшку из рук. Господи, зачем так каждый раз пугать? Не ровен час и этой самой клюшкой он замахнется кое - кому по лицу, а сам скажет, что рука дернулась.
Серьезно, дернулась же.
Перед ним высокая фигура. Худощавая, в своих потертых джинсах и куртке, которую, как уже казалось многим, пора бы сменить на нечто более практичное, или хотя бы постирать - темные пятна на рукавах было сложно не заметить, даже при таком скудном освещении. Кловер не раз пыталась запихнуть ее в стиральную машинку, но каждый раз ее владелец в последний момент вытаскивал свое сокровище буквально из под носа и молча уходил в другой угол Убежища. Хоть на руках отстирывать заставляй, все равно проигнорирует.
Сергей лениво опирается о клюшку, смеряя названного гостя уставшим взглядом из под полуприкрытых век. Был уже поздний вечер, почти все разберись по своим отсекам - оно и не удивительно, дневной выезд в, как казалось бы, небольшую ювелирку, сопровождался огромным количеством копов, которые, как муравьи на сгущенку, сбежались на одно место. Хорошо что почти никто не пострадал, только Вульф знатно приложился затылком при падении и теперь отлеживался с пакетом замороженных овощей под головой.
— Что случилось? — наконец спрашивает он, когда понимает, что пока что этот ходячий диктофон ему ничего не скажет. Что ему нужно было - непонятно. Возможно его позвали притащить Сокола на "поговорить", мало ли вдруг кому он нужен. Возможно конкретно у Джакета к нему был вопрос. Он не исключал и второй вариант, хотя очень сомневался.
— Прошу пройти за мной, — женский голос прерывается звуком перемотки кассеты, - Пожалуйста.
Социопат смотрит на русского внимательно, но все так же спокойной, и лишь новая складка на лбу могла выдать его серьезное выражение. Он переминается с ноги на ногу, кидая быстрый взгляд на клюшку в чужих руках и потом обратно на ее владельца, как бы говоря, что сейчас это ему не понадобится, вот, пожалуйста, поставьте ее рядом к остальным, спасибо.
Просьба звучало странно, но по крайней мере она не вызывает подозрений или каких - то безумных додумок. Сокол не особо доверял тому, кто сейчас шел впереди него, хотя на заданиях не боялся доверить ему прикрывать голую спину, зная, что он в полной безопасности. Что и говорить, но напарником в перестрелке этот петух был отличным.
Идти было недолго, ведь конечной точкой их маршрута была комната прямо напротив. Каморка Джакета, со всеми этими стремными масками на стенах, неоновыми вывесками и разбросанными по полу кассетами.
— Ну и чего мы сюда пришли? — голос у хоккеиста немного уставший и недовольный, ведь приходится переступать через все эти пластинки под ногами, не дай бог наступишь, проблем больше будет.
— Если это не срочно, то я пойду, мне еще шайбу пятнадцать раз надо в ворота закатить, между прочим очень важное дело.
Молча, теперь уже совсем, потому что даже дама в магнитофоне не проявляла признаков жизни, Джакета сует в руки русского старый геймпад, одобрительно кивая, и присаживается на диван, доставая из коробки рядом точно такой же. Помятый телевизор мигает пару раз, прежде чем включиться яркими неоновый цветами. Из колонок приглашенного играет какой - то саундтрек из начала 90х.
Вот так раз. Он удивленно вертит в руках геймпад, по началу даже не особо понимая, что это и зачем это ему. Джакет пилит своего гостя выжидающим взглядом, в то время как место на диване рядом остается свободным. Сокол понимающе хмыкает.
— Честно говорю, я в эти штуки играть не умею. Может покажешь хоть, что да как?
Тонкие забинтованные пальцы по очереди тыкают на кнопки, пока механический голос сопровождает это все кратким курсом инструктажа: "Вперед. Вниз. Прыжок. Удар. Блокирование. Специальный прием". Спустя минут десять подробного объяснения Сергей уже имел представление о том, что это за видеоигра такая и с чем ее едят.
— К сожалению, это поражение. Вам достается утешительный приз [звук перемотки кассеты] в виде благодарности за участие.
Странно видеть эту победную лыбу на ком-то, чье имя Джакет. Или не имя, хрен его знает, во всяком случае видок необычный и вызывает массу вопросов.
— Иди ты, я требую реванш, — хоккеист устало откидывается на спинку дивана и закрывает глаза. Удивительно, но он действительно увлекся. Кто мог знать, что играть в старые приставки глубокой ночью это настолько увлекательное занятие.
— Ты почему раньше не говорил, что у тебя такое есть?
Действительно, почему? Боялся, что за смеют за "детские интересы" или только сейчас вспомнил? Американец в ответ лишь неопределенно пожимает плечами и тянется за проигрывателем.
— Ладно, я понял, не напрягайся.
Реванш он, кстати, так и не взял. На последней минуте этот молчун торжествующе выкрал победу из чужих рук и теперь чуть ли не сиял изнутри, сидя рядом и глупо улыбаясь. Джакет улыбается. Звучит как нечто безумное, но так оно и есть. Сергей, не удержавшись, улыбнулся сам, но резко отвернулся в сторону, делая вид, что разглядывает маски на стене. Все таки было обидно за поражение, хоть и немного.
Длительное бездействие, которое сопровождалось лишь легким миганием экрана и неоновых ламп на стене прекратилось тем, что Сокол внезапно ощутил у себя на плече нечто тяжелое. Светлая голова лежала аккуратно, слегка заваливать вперед. Прекрасно, хозяин комнаты благополучно сопел сквозь сжатые в тонкую линию губы, а хоккеист, видимо, самая лучшая подушка, которую можно найти в округе. Он глядит по сторонам в раздумьях: встать и уйти, позволив Джакету резко упасть на диван, что, скорее всего, его разбудит, или остаться на месте.
Он выбирает второе.
Чужая голова заваливается еще сильнее, падая уже на грудь, а Сергей боится даже пальцем двинуть, только чтобы не потревожить чужой сон. Взгляд ненароком опускается на светлые волосы спящего, и ему внезапно интересно, какие они на ощупь. Оказывается, что на удивление мягкие. Сокол опасается, как бы ненароком не разбудить лежащее на нем тело - скорее всего из-за возможности словить в нос - прислушивается, приглядывается.
Джакет молчит и даже не двигается - грудная клетка двигается в своем размеренном темпе, значит точно уже дрыхнет без задних ног. Аккуратно, стараясь не тревожить, русский вытягивает из тонких пальцев ненужную аппаратуру и складывает в коробку возле дивана, который, видимо, обладает магической способностью погружать в царство Морфея. Вот и его голова медленно опускается на бок, щекой касаясь чужой макушки. Не спать, повторяет он себе, не спать, но разве против природы поспоришь? Слишком тихо, слишком удобно, слишком...по-домашнему.
Только бы к утру не затекла шея.