Тринадцатый апостол

Детский вопль сплетается с хрустом костей в какофонию.

Фоу наблюдает.

Мальчика, Алму, корëжит чудовищной силой. Она сотрясает тело зелëными молниями, разрезала светом. С чавканьем и хрустом ломаются кости, пробивая худые детские руки, выпирая окровавленными обломками из месива мышц. С каждым криком изо рта вылетают капли крови. Фоу представляет, в какую кровавую кашу должны превратиться лëгкие, когда Чистая Сила взорвёт бронхи.

— Нам стоит прекратить. Он больше не выдержит!

— Выдержит. Синхронизация два процента. Это больше, чем раньше!

— Уже не выдерживает! Лëгкие придётся вырезать. Новые ему легче отрастить!

Фоу закрывает глаза. Она служила клану Чан веками, с самого создания, но настолько чëрного пятна в истории семьи не припоминает.

Даже когда они начали использовать изобретения Создателя, чтобы превращать детей в воинов, в Воронов. Разве люди не понимают, что это ужасно? Ведь сердце должно быть у них, а не у Хранительницы Фоу.

– Синхронизация падает! Прекращаем эксперимент.

– Алма, можешь прекратить!

Истошный вопль прервался. Ребёнок рухнул на пол. Фоу это напомнило кукольный театр. Все вокруг были куколками на ниточках. И у одной их обрезали. Создатель любил такое смотреть.

– Я отнесу его в лазарет. Нужно сделать операцию, помочь ему восстановиться.

– Он Второй Экзорцист. Для него это мелочи.

– А ещё он ребёнок! Если вы ещё не забыли.

– Не пытайся играть в благородство, Эдгар. В этом замешаны мы все.

– И я несу свою часть ответственности. В отличие от вас.

Фоу тихонечко выглядывает в комнату синхронизации. Чистая Сила безголовым ангелом нависает над ребёнком. А Алма лежит в луже крови, слизи и других выделений. От ударов током мочевой пузырь и кишки не выдерживают и не держат ничего внутри.

– Фоу, помоги его перенести.

Она кивает и просачивается в комнату синхронизации. Фоу не чувствует запахов, да и наплевать ей на неприглядный вид. Ребёнок в любом случае не виноват.

Опустившись на колено, Фоу осматривает раны. Кровь затекает внутрь разломанных костей. Алое на белом. Такой знакомый вид. В последние дни Создателя мучал кашель. Его любимый веер из кости вечно был в подтёках крови.

– Не прощай людей, малыш, – тихо произносит Фоу, поднимая Алму на руки. – Они не заслужили широты сердца. Хотя я пристрастна. Они уничтожают наследие Создателя.

Алма не отвечает. Он давно без сознания, а на его лице подсыхают дорожки алых слёз.

Фоу же ответ и не нужен. У неё нечему болеть, но мысль о том, что если бы Создатель увидел, что сотворили потомки, это разбило ему сердце, ощущается неприятно.

“Он вернётся, Хранительница. Не той же крови, что сейчас, но вернётся. Только подожди”.

Эти слова выжгло в её голове. Адам, последний (единственный) друг Создателя, сказал это в тот день, когда забрал его. Создатель уже не вставал, его тело пробивало изнутри чёрной силой – так похоже на то, что делала с Алмой Чистая Сила. Похоже, но не одинаково.

– Фоу?

– Иду.

Только бы Создатель не вернулся. Не заслужил Юншэн увидеть, что стало с кланом Чан.

Не возвращайся.

Прошу.

Фоу на самом деле не умела молиться. Наверное, поэтому её просьбы в пустоту не были услышаны.

Создатель вернулся. И сторона его была далеко от божьей.

Тёмная кожа, венец стигматов, медовые золотые глаза, изрезавшие тело шрамы.

– Я вернулся, Фоу.

У Создателя была всё та же улыбка, словно он делал это украдкой, боялся, что заметят и одёрнут, запретят так делать. Так похож и так пугающе отличен.

С грохотом рушились лаборатории, а из тонких изломанных рук сыпалась оставшаяся от Чистой Силы пыль.

– Я дождалась, Создатель. Прошу одно желание, прежде чем вы уничтожите ваш позор.

– Я слушаю.

– Не трогайте Бака. Он ничего не знал. Его совесть чиста.

Создатель – тёмное бессердечное чудовище в его облике – отряхнул руку от уничтоженных божьих частиц.

– Я обдумаю эту просьбу. Но лишь потому, что этого просила ты.

– Спасибо, Создатель.

– Майтра. Моё настоящее имя – Майтра, тринадцатый апостол семьи Ноя.