После нескольких встреч и попыток определить наилучший вариант действий, Туллий Торуг и Ульфрик пришли к выводу, что стоит заручиться поддержкой ярла Балгруфа из Вайтрана. Его владение находится в самом центре Скайрима, это крупный торговый город, и никого не удивит, тот факт, что Балгруф решил придерживаться нейтралитета в предстоящей войне. Так что вереница переговоров и переписок, в связи с этим станет отличным прикрытием для коммуникации генерала Туллия и ярла Ульфрика. Поэтому все последующие планирования проходили при живейшем участии Балгруфа.

На одном из собраний в личном кабинете ярла Вайтрана повисло тяжелое молчание. Только камин хоть как-то развеивал эту тишину своим гипнотизирующим треском. Откуда-то слегка тянуло холодным воздухом и знамёна, что висели на стенах, слегка покачивались, а пламя немногочисленных свечей подрагивало.

Три фигуры, насупившись, сидели рядом с письменным столом и пытались понять, как выкрутиться из сложившейся, откровенно гаденькой, ситуации: после составления более или менее точного плана действий на ближайшее время, Торуг заявил, что Элисиф нельзя ставить в известность. Она не должна знать, что её мужа на самом деле не убили.

— Ты в своём уме?! — Ульфрик возмутился, и даже вскочил со своего стула. Хотя от такого заявления в некотором шоке были все.

— Ульфрик, я понимаю твоё негодование, мне и самому это не нравится. Я люблю Элисиф и не хочу причинять ей боль, но она, откровенно говоря, плохая актриса и не сможет сыграть ненависть к тебе убедительно. К тому же Талморское посольство совсем недалеко от нас и узнать, сколько из моих приближенных уже ими завербовано не представляется возможным. И если говорить начистоту, то после твоего откровения, у меня этой уверенности нет совсем, — Торуг посмотрел на Ульфрика настолько выразительным взглядом, что тот невольно отвёл свой собственный.

— Я так понимаю, что спорить с тобой бесполезно, — Балгруф откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Верховного Короля.

— Да, так и есть — Торуг встал и направился к выходу из комнаты, а Туллий, Балгруф и Ульфрик остались сидеть с мрачными лицами и переваривали информацию.

В полном безмолвии они просидели несколько мучительно долгих минут, пока, наконец, эту тишину не нарушил ярл Виндхельма:

— Вот осёл.

— Вынужден согласиться с Ульфриком, а я это очень не люблю, — в кои то веки Балгруф был полностью солидарен с Ульфриком.

— И кто из нас его выгораживать будет? — Ульфрик, откровенно говоря, несколько завидовал своему другу и совершенно не хотел, чтобы у того всё пошло под откос. Редко в жизни так бывает, что политический брак ещё и счастливым оказывается.

— А в этом есть такая необходимость? — с лёгкой и, несколько не свойственной ему, издевательской ухмылкой сказал Туллий: — Простите, конечно, но Торуг сам решил прыгнуть со всей своей удалью на эти грабли, вот пусть сам и получает по лбу. Нам-то, зачем подставляться?

Ульфрик хмуро посмотрел на генерала, затем наклонился слегка вбок, опёрся локтем на подлокотник и упёрся кулаком в скулу:

— А как вы думаете, что с ним сделает Элисиф, когда всё узнает?

Туллий и Балгруф переглянулись. Никому не хотелось оказываться крайним и стать целью гнева Элисиф, но и оставить всё как есть тоже нельзя: не простит она мужа.

— Насколько Торуг прав на счёт своей жены и её актёрских способностей? — Туллий мгновенно посерьёзнел.

— К сожалению, либо полностью, либо почти полностью, — холодно ответил Балгруф, упираясь лбом в ладони, — поэтому вопрос о «рассказать» даже не стоит на самом деле. Это поставит под удар всю нашу, и без того сомнительную, затею. Надо решить, кто на себя гнев Элисиф отведёт. Ульфрик прав, оставлять всё как есть нельзя. Разругаются и не помирятся потом.

— Но и Торугу ничего нельзя говорить, а то он бросится убеждать нас, что мы не правы, и, кто знает, каких дров он может наломать в процессе, — в голосе Ульфрика начинала чувствоваться усталость, хоть он и старался держать на лице маску спокойствия и уверенности: — Но сейчас о другом: так кто из нас отведёт гнев Элисиф от Торуга, когда всё вскроется?

Туллий и Балгруф сидели молча и выжидающе смотрели то друг на друга, то на самого Ульфрика. Никому не хотелось лезть в пасть к разъярённой волчице.

Ульфрик устало откинулся на спинку резного стула и обвёл взглядом комнату. Глаза ярла остановились на камине, взгляд  Ульфрика на мгновение замер и затем, будто что-то осознав ярл стал шарить глазами вокруг камина пока не нашел ящичек с тонкими щепками для разведения огня. Всё это не укрылось от его проницательных собеседников:

— Что ты задумал? — Балгруф с интересом наблюдал за товарищем.

— Если будем просто сидеть, то никогда не решимся. Никому не охота становиться козлом отпущения, поэтому пусть всё решит случай, — говоря это, Ульфрик встал, подошел к камину и, встав спиной к Туллию и Балгруфу, взял несколько особенно тонких и длинных щепок. Послышался тихий треск ломаемого дерева. Ярл Виндхельма повернулся лицом к товарищам, в его кулаке было три щепки: — Будем тянуть жребий.

На какое-то мгновение Туллий застыл в легком изумлении. А Балгруфа кольнула едва заметная уязвлённость, ведь он и сам мог бы догадаться до столь простого решения.

— Хорошо, я согласен, — первым встал генерал, — так действительно будет лучше для всех.

Балгруф же посмотрел на Ульфрика с некоторым недоверием, сказывалось их давнее соперничество, временами граничившее с враждой. Но взвесив все за и против, он всё-таки встал и тоже подошел к Ульфрику чтобы вытянуть щепку:

— Длинная, — коротко и спокойно сказал ярл Вайтрана.

— У меня тоже, — ответил генерал: — Выходит у тебя короткая Ульфрик. Уверен? Учитывая всё происходящее, и твои «подвиги» для тебя это всё равно, что очередной гвоздь в крышку гроба.

— Так распорядилась судьба. Всё хорошо. Я не стал бы предлагать тянуть жребий, не будь я готов к ответственности.

Балгруф снова недоверчиво прищурился, но мгновенно вернул на лицо маску безразличия и вслух сказал:

— Хорошо. Пойдёмте, генерал, я вас провожу. А ты, Ульфрик, выйдешь через тайный проход. Подожди, пока наши шаги стихнут, и постарайся не попасться никому на глаза.

Ульфрик кивнул:

— Разумеется.

После того, как Балгруф и Туллий покинули кабинет ярла, Ульфрик взглянул на щепку в своей руке, и лишь горькая ухмылка пробежала по его лицу. Да, его уже никто не пощадит и не должен. Ульфрик заслужил наказание, и всё, что он может сделать, это унести с собой в могилу как можно больше врагов. С этими мыслями ярл Виндхельма вернул свою щепку обратно в ящичек, подобрал обломки той, что действительно сломал и бросил их в огонь. Последний раз взглянув на огонь в камине, Ульфрик направился к выходу. Шаги как раз стихли.