—… К другим новостям. Нарастающий конфликт внутри банды Токийской свастики привёл к смерти непричастных граждан. Шесть человек получили ранения. На месте погибших опознали Наото Тачибану двадцати пяти лет и его старшего брата — Хинату Тачибану двадцати шести лет…

— Да ладно… Хината? Помнится, мы встречались с ним в средней школе. Ну и дела...

Почему?..

«— Поезд из Сибуи в Синагаву прибывает к первой линии. Будьте осторожны».

Когда всё изменилось?

Толчок в спину стал началом чего-то нового, положив конец старому.

В тот момент — когда она чуть не погибла — Такемичи вспоминала Хинату.

***

Школьный класс, громкие крики одноклассников и сплетни недовольных девчонок.

— Слышала? Тачибане из «Б» класса нравится Ханагаки.

— Врёшь! Да быть такого не может!

— И чем же ты его зацепила?

***

Это и есть то самое «вся жизнь перед глазами пронеслась»?

***

Огонь. Казалось он повсюду, на самом же деле, лишь большая машина объята пламенем и вот-вот должна взорваться. И в это же время, в машине поменьше...

Красивая девушка, в буквальном смысле вбитая в кресло, прячет заплаканные глаза в сгибе плеча её давнего знакомого.

— Уходи... прощу.

— Нет.

— Я не хочу, чтобы умер дорогой мне человек... — собрав последние силы, она отталкивает его подальше от машины. Мужчина ещё пытается что-то сказать, но звук треска от пламени не позволяет услышать ни слова.

***

«— Сибуя. Поезд прибыл в Сибуя. Будьте осторожны при выходе из вагонов».

— Эй, Такемичи… Такемичи, ты чего застыла? Пойдём.

Это… Ак-кун?

— Всё хорошо, Такемичи? — прозвучал мягкий и нежный голос, который, казалось, будто укутывал девушку, а слегка шершавая ладонь нежно сжимала её собственную.

Хината…

— Не тормози, Такемичи. Если бы Хината тебя не выдернул, то так бы и уехала…

Макото и Ямагиши. Даже Ак-кун и Такуя…

Почему они здесь?

— Всё хорошо, Такемичи? — светло-карие глаза смотрели нежно и взволнованно.

Нет…

— Нет… Ничего… Прости, просто немного задумалась. — Сердце неистово билось, словно птица в клетке.

Почему…?

Неужели я снова вижу ребят из прошлого?

— Хорош уже, голубки. Потом поворкуете, — недовольно ворчал Ямагиши, но Такемичи то знала, что он просто завидует.

— Да-да, уже бежим, — в этот раз Ханагаки среагировала быстрее и уже она тянула за собой Тачибану.

— Слыхали про новый игровой клуб?

— А я хотел в кафешку сегодня сходить.

— И туда тоже успеем, не переживай, Такуя.

Проходя мимо зеркала, девушка замирает. В зеркале определённо отражалась она, только гораздо младше — в школьной форме и с осветлёнными волосами, сейчас аккуратно заплетенными в две косы и перекинутыми на грудь.

Братья Хайтани определённо не оценят такой «косплей».

Рядом с собой в отражении Такемичи замечает Хинату. Он взволнованно смотрит на неё и, кажется, что-то говорит.

Ханагаки поворачивается резко и неожиданно. Старательно укладываемые косички подлетают в воздух, а Тачибана вздрагивает и замирает.

Девушка и сама не замечает, как тянет руки к чужому лицу, будто желая удостовериться, насколько реален этот сон.

«Сон» оказывается вполне реалистичным, а от ощущения тёплой щеки и нежной кожи слёзы наворачиваются на глазах.

Надо же… он всё так же собирает волосы в хвостик.

Такемичи помнит, как обожала волосы Хинаты — у него они были всегда мягкие и послушные, в отличие от её собственных, усмирить которые было трудным делом. Ханагаки уже было потянула к ним руки, желая вновь ощутить это чувство, но одёрнула себя. Нельзя — это просто сон. Если остаться тут чуть дольше, то она больше не захочет просыпаться.

Где-то на заднем плане раздавались голоса ребят — они недовольны, что эти двое снова их задерживают.

В глазах всё плыло, а сердце стучало где-то в горле. Такемичи совсем не чувствовала, как слёзы ручьём стекали по лицу — ей казалось, что прекрасный сон закончился и пора просыпаться. Она не замечает, как Хината аккуратно, но крепко держит её, прижав голову к своему плечу, не слышит взволнованные голоса ребят и информацию о прибытии поезда.

Но она очень отчётливо чувствовала, как грудь буквально разрывается от боли. И слова, очень тихие, надрывные, выходят из горла, даже если она не осознавала этого:

— Прости… прости… я не смогла…