Кейа смотрел на Глаз Порчи в своей руке, стоя перед статуей Анемо Архонта. О, бездна, какой же он идиот, раз рассчитывал на понимание со стороны своего названого брата. И правда, как можно понять предателя? Как можно ожидать другого отношения, когда вместо поддержки вывалил на скорбные плечи страшную тайну?
Он - шпион Кхаэнри-Ах, рано или поздно ему придется сделать выбор. Однако выбор - лишь иллюзия. На какую сторону не стань, для другой будет изменником и пусть Кейа давно всё решил, Дилюк не поверил. Для Дилюка он так и остаётся змеёй, пригретой на груди. Если бы не Альберих, Рагнвиндры были счастливы. И это больно. Безумно больно для маленького мальчика, но капитан кавалерии уже не ребёнок - привык. Со смешками и улыбкой на лице встречает любую грубость со стороны винодела и плевать, что где-то внутри сидит и пожирает чувство вины за навязанный поступок. Переживет. Лишь бы названый брат был в порядке, лишь бы Кейа смог когда-нибудь получить прощение. Но Дилюк так просто не прощает - потерянное доверие не вернуть, а вот получить холод и ненависть легко.
Его смешивают с грязью, а он, дурень, смеётся и заглушает обиду алкоголем; его вышвыривают за шкирку из таверны, а он, как собачка, каждый раз возвращается, чтобы получить новую порцию вина и оскорблений. Дилюк не плохой - убеждает каждый раз Розарию, может и себя - просто не повезло. Не повезло той ночью, не повезло с выбранной дорогой, с погодой, с названным братом, который не успел. И плевать, что Альберих кинул все силы, только бы прийти вовремя, не вышло и в этом виноват он. Наверное, по крайней мере Рагнвиндр в этом убеждён, а Кейа - глупец - верит. Берёт на свой счет, хоть настоящий преступник и пойман.
Это Эрох, Дилюк - отчаянно кричит внутри себя Альберих - не я! Прошу, поверь! Я ничего не делал.
Но Дилюк не слышал эти мольбы. Не слышал и не слушал. Ещё бы, зачем? Предатель есть предатель - к нему нельзя поворачиваться спиной. Поэтому Кейа молчал. Молчал глотая слёзы вместе с вином. Но капитан тоже человек, тоже способен чувствовать, однако всё, что его преследует - негатив и это выматывает.
- Я не виноват - Альберих с грустью смотрел на винодела.
- Виноват.
- Я не предам.
- Предашь.
- Я не убивал господина Крепуса - "отца", но больше не имеет права так говорить.
- Не убивал - Дилюк развернулся спиной к бывшему названному брату - это сделал я. Но случилось из-за тебя.
- Я не виноват.
- Не заставляй меня повторять - голос Рагнвиндра был пропитан ядом, предназначавшимся для врагов и какое разочарование узнать, что капитан кавалерии удосужился попасть в этот список. А ведь раньше они были лучшими друзьями, может даже больше, но прошлое остаётся прошлым, этого не вернуть. К сожалению.
- Понимаю, что тебе сложно поверить, но прошу, выслушай меня - Кейа сжал руки, надеясь, что хотя бы сейчас что-то изменится, но всё рушится, стоит услышать привычное "проваливай".
- Если бы мог, сделал всё, что в моих силах, лишь бы избежать той катастрофы - шепотом сказал Альберих. - думаешь, я не жалею о том, что случилось? Господин Крепус был и моим отцом.
- Заткнись! - капитан точно задел винодела за живое - ты не имеешь права это говорить! Он никогда не был твоим отцом! Говоришь, что жалеешь? Я тебе не верю и никогда не поверю!
Дилюк замолчал, переводя дыхание:
- Лучше бы тогда умер ты, а не он. И уж поверь, если бы знал, какая ты змея, добил тебя собственным клеймором, не проявляя ни капли сочувствия. Потому что предатель не заслуживает жить.
Кейа глубоко вздохнул, прикрывая не скрытый повязкой глаз. Вроде слышал это уже бесчисленное количество раз, но ощущения такие же, как и в первый. Правда слёз уже нет. Нет трясущихся рук, нет комка в горле - предвестника истерики, но есть душевная боль, а после наступающая пустота. Глупо думать, что что-то изменится. Дилюк его ненавидит и с этим пора смириться, но он не хочет этого. Не хочет знать, что дорогой человек желает смерти, однако реальность слишком жестока по отношению к двум юношам, которым пришлось рано повзрослеть.
Оставляя мору на стойке, Альберих молча покинул таверну, направляясь к казармам. Отодвинув дощечку, скрывающую тайник, достал небольшую коробочку. В ней то, что убило господина Крепуса, в ней то, что капитан кавалерии украл у Дилюка, боясь потерять и его. Глаз Порчи. Кейа никак не решается избавиться от него.
Не желая находиться в четырех стенах, решил пройтись, дабы проветрить голову, в которую постоянно лезли разные мысли.
Таким образом Альберих дошёл до Долины Ветров.
В искаженном отражении Глаза Порчи капитан видел лишь жалкого мальчишку, который сам виноват в том, что произошло, что не сделал ничего, чтоб сохранить драгоценные отношения. Наоборот - разрубил нити, связывающие его с Рагнвиндрами. Интересно, будь господин Крепус жив, кого поддержал? Наверняка родного сына, ведь никто и никогда не станет на сторону шпиона. Кейа чувствовал, как ослабели ноги, из-за чего упал на колени перед статуей Архонта.
- Несправедливо, несправедливо, несправедливо - как мантру повторял мужчина - это должен был быть я, а не ... Папа. Почему они забрали такого хорошего человека? Чем заслужил он такую смерть?
Прижав Глаз Порчи к груди, капитан ссутулился:
- О, Барбатос, если слышишь, прошу, позволь мне исправить свою ошибку, прошу, разреши спасти господина Крепуса, изменить судьбу Рагнвиндров. - Альберих зажмурился, отдавая все силы на искреннюю молитву - я просто хочу видеть Дилюка счастливым, пожалуйста, дай мне шанс!
Венти слышал. Впервые за столько лет он слышал такую печальную мольбу, которая пробиралась в самую душу, раздирая ее изнутри. Насколько отчаялся человек, произносящий эти слова? И какого было удивление увидеть своего собутыльника. Принимая облик Архонта, он явил себя мужчине, который даже встать с первого раза не смог - голова кружилась от напряжения, а ноги позорно затекли, находясь в одном положении долгое время.
- Чего ты хочешь, Дитя? - Это не Венти - понял Альберих - он и есть Барбатос.
- Изменить прошлое - прямо сказал капитан, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
- Прошлое не изменить, Кейа - Анемо Архонт с серьезным лицом смотрел на кавалериста - что было в прошлом, должно там и остаться.
- Я хочу хотя бы попытаться - понимая, что ему могут не помочь, мужчина снова падает на колени, умоляя бога об одном шансе.
Барбатос молчал, наблюдая за отчаявшимся человеком. Насколько ему тяжело, раз просит о такой вещи? Глубоко вздохнув, он прикрыл глаза:
- Ветер воспоминаний да дарует тебе шанс исправить совершенные ошибки - Анемо Архонт протянул руку вперёд - но дается всего один час, прежде чем вернёшься в настоящее. С благословением Архонта Свободы, иди.
Кейа зажмурился, испытывая сильное головокружение, однако всё быстро закончилось, когда понял, что находится в совершенно другом месте. Дождь мешал рассмотреть местность, но даже без этого Альберих догадывался, куда попал.
Его мольбы были услышаны и теперь, когда появился шанс всё исправить, капитан замешкался. Стоит ли это делать? Исправит ли это отношения между названными братьями? А если не выйдет и станет хуже?
В голову закрадывалась мысль просто спрятаться и дождаться конца условленного часа, но услышав приглушённые звуки, Кейа сразу понял, кто это. Только завидев Рагнвиндров, все сомнения отпали, не теряя больше ни минуты, кавалерист надел Глаз Порчи, вытягивая руку, чтоб направить цепи. В тот же момент тело пронзила невероятная боль, которая окутывала с ног до головы. Альберих чувствовал, как дрожит, но прикусил губу, стараясь не сбивать дыхание. И как только Дилюк пользовался им так долго? Боковым зрением заметил движения со стороны семьи.
- Кейа? - младший Рагнвиндр выглядел слишком растерянным.
Ещё бы - хмыкнул про себя мужчина - не каждый день видишь повзрослевшего названого брата, который использует темные силы против такого же темного создания. Урса дернулся, от чего цепи натянулись, а капитан вскрикнул. Он чувствовал, как лопались вены на руках, которые позже станут огромными гематомами или опутают предплечья уродливыми нитями, но это неважно. Главное защитить семью. Пожертвует чем угодно, только бы они были целы. Тело бросало то в жар, то в холод, этот артефакт забирал слишком много жизненных сил, Кейа боялся, что умрёт раньше, чем прогонит или убьёт монстра. Капли от дождя стекали по смуглому лицу, принося дополнительный дискомфорт, но нельзя отвлекаться. Урса вновь дернулся, стараясь выпутаться - тварь устрашающе вопила, желая когтями задеть капитана, но тот, несмотря на тяжесть, избегал смертельных ударов, позволяя наносить лишь царапины. Сделав несколько шагов назад, Альберих обернулся на Рагнвиндров, которые в ужасе наблюдали за боем. Теперь Кейа понимает, что в этот момент чувствовал Дилюк. Бессилие. Вот, как можно объяснить состояние названого брата и, честно говоря, мужчина рад, что он не такой. У него есть искусственное дарование богов, у него есть собственный глаз бога. Вспомнив про ещё один артефакт, Альберих резко выдохнул. Как мог забыть про такую важную вещь? Руки дрогнули, взывая к взрыву стихии, который моментально сковал монстра, позволяя наносить более серьезный урон, чем кавалерист и воспользовался.
Понимая, что силы уже на исходе, Кейа прокусил губу, стараясь вложить остатки сознания в последний удар. Урса взвыл, разрывая цепи - Альберих пораженно раскрыл глаз, пропуская атаку твари.
Как такое возможно?! Как оно смогло сломать их?!
Капитан зажал окровавленные запястья, ожидая следующего хода монстра, но тот взмахнул крыльями, создавая поток ветра и с оглушительным ревом сбежал, оставляя рыцаря и виноделов в оцепенении.
Только когда стало спокойнее, ноги Кейи подкосились и он упал на мокрую землю, которая тот час окрасилась в красный. Глаз бога опасно мигал, намекая на истощение элементальных сил хозяина.
Капитан не мог пошевелиться, не мог сделать нормальный вздох, лишь со страхом наблюдал за Дилюком, бегущим в его направлении.
Неужели сейчас? В голову лезли воспоминания о последних словах Рагнвиндра. Натягивая на лицо улыбку, граничащую с безумной, мужчина загнанно исподлобья смотрел на названого брата.
Давай же, ну, давай. Избавь Тейват от проблемы. Чего же ты медлишь?
Ах, да, ты же ещё не знаешь, что я шпион.
Ничего, так даже лучше.
Убей предателя раньше, чем узнаешь о предательстве!
Альберих что-то прохрипел, протягивая руку к младшему Рагнвиндру и второй, запаниковав, схватил его. Прислушавшись к тому, что повзрослевший Кейа хотел сказать, Дилюк ужаснулся:
- Убей... пожалуйста - кавалерист кашлянул - больно, невыносимо больно, мне больно, пожалуйста, Дилюк.
Крепус отодвинул шокированного сына, ставя на землю аптечку, которую наконец нашёл на самом дне повозки.
- Потерпи немного, сейчас тебя подлатаем. - в силу возраста винодел был более стойким, чем юноши, поэтому сумел собраться и перевязать запястья, но, к сожалению, с внутренними травмами помочь никак не может. Для этого нужно дождаться рыцарей и обратиться в Собор.
Кейа тяжело дышал, не обращая внимания на приёмного отца, но не сводил потемневших глаз с названого брата - повязка уже давно сползла, открывая вид на ужасный шрам - от чего по спине Дилюка пробежались мурашки.
Почему он выглядит так загнанно, будто мы...нет, я в любой момент могу навредить? - юноша осторожно протянул руку, поглаживая синие запутавшиеся волосы:
- Всё хорошо, ты будешь в порядке.
- Э...рох...Эрох - Кейа лихорадочно завозился, надеясь, что хотя бы в этот раз выслушают - не я. Эрох. Пожалуйста, Дилюк, это не я, не я, поверь, прошу!
Крепус схватил капитана за плечи, стараясь удержать в одном положении. Бинты окрасились в алый, а сам мужчина дрожал, заходясь в истерике:
- Поверь, пожалуйста, поверь, не я, не я, Эрох! Не убивал, не виноват, Дилюк!
- Это не ты, Кейа, я верю, ты не мог этого сделать - названый брат, видя состояние Альбериха, и сам ещё больше занервничал.
Кого не убивал? О чем он?
Но это сейчас не важно - младший Рагнвиндр понимает, что тому нужна поддержка.
- Правда? - по смуглому лицу текли слёзы, сразу же сливаясь с каплями дождя - веришь?
- Правда, верю, это не твоя вина.
Впервые за долгое время Кейа почувствовал облегчение. Сколько сил было потрачено, чтоб услышать такие желанные слова, а всего лишь надо было лежать при смерти. Печально усмехнувшись, Альберих прикрыл глаза. И тут же его окутали порывы ветра:
- Условленный час прошёл, пора возвращаться.
Голос, прозвучавший в голове, был до ужаса знакомым. Ах, да, Барбатос. Неужели прошёл всего лишь час? По ощущениям целый день. Последний раз взглянув на семью, он тихо произнес "спасибо", после чего исчез.
Дилюк схватился за голову, чувствуя сильную боль. Перед глазами словно проскакивали картинки прошлого, которые сразу же были заменены иными воспоминаниями. Оперевшись о стойку, винодел сдавленно простонал, когда особо яркий момент с раненым Кейей ударил по сознанию.
Что же он наделал... Как мог поступить так с названным братом? Идиот.
Рагнвиндр выпрямился и попросив его заменить, вышел из таверны, намереваясь найти капитана. Отчего-то создавалось ощущение, что ветер подталкивает к определенному месту, поэтому доверившись, не стал терять времени.
Кейа с трудом открыл глаза, понимая, что вернулся. Облокотившись о дуб, кашлянул, стараясь прийти в себя после того, что наговорил. Вздохнув, кавалерист удивился, что не испытал прежней боли.
- Задам тебе несколько вопросов - Альберих резко повернул голову, сталкиваясь с Анемо Архонтом. Тот был непривычно серьезным, от чего мужчина занервничал. Сглотнув, он осторожно кивнул, давая разрешение продолжать.
- Знаешь, почему несмотря на тяжёлые повреждения, ты остался жив и даже чувствуешь себя лучше?
Кейа нахмурился, размышляя над сказанным. Возможно благодаря Глазу бога? Дилюк вполне справлялся с влиянием фальшивого артефакта благодаря элементальным способностям.
- Нет, это не из-за глаза бога - будто прочитав мысли капитана, Барбатос облокотился о дерево - ты жив, потому что должен быть живым. Знаешь, что это значит?
Увидев непонимание в чужих глазах, Венти вздохнул:
- Прошлое не изменить, Кейа. Ты можешь хоть сотню раз прогнать урсу, но тот, кто должен умереть - умрёт, независимо от обстоятельств.
- Стой, подожди - Альберих подскочил на ноги, но пошатнувшись, снова упал на траву - ты хочешь сказать, что...
- Что Крепус мертв. - Барбатос не помог капитану подняться - неужели забыл, что у него всё ещё был Глаз Порчи? Произошло другое нападение и ваш отец, поняв, на что способна эта штучка - Архонт брезгливо указал на руку мужчины, на которой всё ещё был артефакт - пожертвовал собой, чтоб спасти работников Винокурни и, заодно сынишек.
- Невозможно... Неужели это всё было бесполезно? - схватившись за голову, Кейа нервно хохотнул. - Ты же знал, что так будет, верно?
- Верно - Венти не отрицал.
- Тогда почему не отговаривал? Почему позволил пережить эту боль, которая словно огонь пожирала моё тело, пока я пытался спасти Рагнвиндров?
- Потому что лучше один раз позволить тебе почувствовать на собственной шкуре жестокость реальности, чем потом полвека слушать проклятья в свой адрес.
Барбатос выпрямился, посмотрев куда-то за спину мужчины:
- Знаешь, намного легче принять прошлое, чем изменить. Смирись, что было - то прошло, пора наконец-то решить все разногласия. - кивнув, Анемо Архонт рукой на что-то указал. Кейа увидел, что к ним приближается Дилюк.
Испугавшись, Альберих сжался. Повернувшись обратно, понял, что остался наедине с Рагнвиндром - Венти ушёл, оставляя названых братьев, надеясь, что те разберутся в своих отношениях.
Винодел упал на колени, прижимая замершего капитана к себе. Он жив, слава всем Архонтам, Кейа жив.
- Прости меня, прости - будто поменявшись местами, теперь Дилюк извинялся - я был таким дураком, навязал тебе вину за то, что ты не совершал. Мне так жаль, Кейа.
Было стыдно вспоминать, что магнат ему наговорил. Однако до определенного момента действительно был убежден, что ненавидит, презирает, но увидев измученного кавалериста, который лежал в собственной крови и умолял о прощении, будто проснулся от долгого сна.
Кавалерист боялся даже дышать. У него галлюцинации? Или его действительно сейчас обнимает брат?
На секунду в груди поднялась вся подавленная злоба, которая не давала о себе знать на протяжении нескольких лет. Почти сразу же ее сменили обида и раздражение за несправедливое отношение.
Самое худшее из всего этого, что капитан не может не простить Дилюка - слишком любит. Однако это не означает, что небольшой мести нет места. Стукнув по рыжей макушке, как делал это в детстве, когда будущий винодел его задирал, уткнулся носом в плечо:
- Дурачина. Не заставляй меня больше чувствовать себя так паршиво.
- Никогда больше.
- Врёшь же.
- Я постараюсь.
Невозможно обещать, что больше не сделают друг другу больно - ещё столько предстоит пережить. Они будут спорить, ругаться, немало слёз прольётся, но это все - маленькие шаги на путь к примирению.
Прошлое нельзя изменить, но можно принять, научившись жить дальше.