Весь Город Номер Один наполнился выстрелами и взрывами, хоть они и приглушались стенами Бастиона. Четырём невольным повстанцам повезло избежать боёв снаружи, но отсиживаться здесь — не выход. Ройал глубоко скорбел, Элро был ранен, Мина винила себя, а Робин… не могла перестать дрожать.
Неужели всё, что она сделала, всё, над чем они работали… всё это… было зря?.. Неужели сегодня наступит конец света и кровь и айвори так и въестся в её руки?
На улицах становилось всё больше трупов, Матерь стала древом айвори, а те, кто ещё оставался жив, плакал по ней. И это всё их вина.
Робин хотела совсем не этого.
Больше всего на свете Робин хотела сесть и поплакать вместе с Ройалом. Хотела утешить Мину и Элро, дать им понять, что всё будет хорошо, несмотря ни на что. Но у неё не осталось сил даже на то, чтобы выдавить из себя слезу.
Робин ходила туда-сюда, почти не слушая причитаний Мины. Она не сводила глаз с бело-голубого кафельного пола, изо всех сил стараясь не смотреть на Элро и его пропитанную кровью одежду. Она остановилась лишь когда шальная пуля пробила окно. Пушистый белый кот, сидевший на диване рядом с Миной, метнулся под сидение и та, не раздумывая, нырнула туда вместе с ним.
Разбитое стекло больше не заглушало звука снаружи. Это было уже слишком.
— Р-робин?.. — пискнула Мина из укрытия. — Что такое? Куда ты идёшь?..
Робин знала, что если развернётся сейчас, то потеряет всю решимость. Сделав глубокий вдох, она достала из кобуры пистолет и направилась к лестнице.
Она не хотела умирать здесь.