Есть Флауи. Есть Фриск. Остальное условие задачи куда-то пропало, замылилось и вообще неинтересно. Есть только вопрос: что вообще происходит с Флауи, и как ему дальше общаться с Фриск. Варианты: как обычно (не подходит), забросить общение вообще (тоже мимо) или разобраться в себе и определиться. Разбираться в себе тяжело. Особенно когда думаешь, что всë уже внутри понятно и лезть не надо. Ан нет, оказывается. Оказывается, и давняя подруга может удивить. Даже при том, что Флауи всегда хвастался, мол, он старше, понимает больше и вообще, Фриск, он сам кого хочешь может научить и математике, и жизни!
А оказывается, нет. И с чего началось всë, тоже надо разобраться. Может, в школе? Если только в последних классах, но что у Флауи, что у Фриск мозги были забиты только экзаменами — у Флауи вторым, у Фриск — первым. Флауи даже не стал, как обычно, стебать её по этому поводу — самого в дрожь бросало от всей этой ерунды. Он даже поддерживать старался, и вовсе не тем, что и без универа можно спокойно прожить. В этом есть правда, но Фриск этого было не нужно. Да и сам Флауи в то время не обрадовался бы.
Но экзамены они сдали достойно. Но на первом курсе вряд ли что могло возникнуть помимо тотального офигевания от универа и сессий. У него даже времени на тоску не оставалось! Оставались силы смеяться над уже увиденными мемами про студенчество, которые старательно присылала Фриск. Было приятно: она всё ещё помнит про него. И не забывала, даже когда стала студенткой.
Флауи старался помогать, чем мог.
…может, всё началось именно тогда.
А теперь что… Учëба позади, и у Фриск тоже. Вот она — настоящая жизнь. С работой. Одно радует — Фриск решила пойти в то же место. Мол, раз старый друг здесь, значит, не так уж тут и плохо. И подсобит, если что. Только Флауи немного не обрадовался — он уже знал, что такое работа, и как может тошнить от лиц дорогих коллег.
Тогда он испугался, что его будет тошнить и от Фриск. И что Фриск будет тошнить от него.
Итак, возвращаемся к условию. Теперь оно прояснилось чуть больше и гласит: есть Флауи, есть Фриск. Есть много лет дружеского общения, которое долго-долго не угасало. Вопрос?.. Он всё ещё не ясен, но, наверное, гласит, что вообще происходит с Флауи, почему он не может в этом разобраться и как заставить себя об этом думать.
Но пока понятно одно. На Фриск смотреть хочется дольше. И отворачиваться, когда она ловит взгляд. Вроде как это называется кокетство… Никогда бы он не подумал, что однажды и сам до такого дойдёт. Осталось только искать гайды в интернете, насколько надо закрывать глаза, в какой момент надувать губки и когда делать взгляд злым или нежным… Только все эти прекрасные статьи точно не про Флауи. И не про Фриск. Она такое не оценит, она девчонка прямая. И играть с ней в игры как-то… Несолидно.
Как и включать в свои задачки. У которых даже решения может не оказаться. Такому в школе и в универе не учат, а на работе всем вообще плевать. Ну, кроме Фриск, наверное.
— Флауи, скажи, с тобой всё хорошо?
Да всё просто замечательно. А когда ты рядом, так вообще…
— Мне кажется, тебе нехорошо, так что я купила тебе воды.
— А ты?
— Нет уж, давай сначала ты. А я потом.
Фриск щурится, но даже так Флауи видит удивление в её и так прикрытых глазах. Он знает — Фриск вряд ли увидит его улыбку.
Флауи достаёт стаканчик, открывает бутылку и наливает себе до половины. А потом передаёт Фриск.
Она замечает это не сразу, а как поворачивается, то долго смотрит и на него, и на горлышко. Может быть, прямо сейчас в её голове тоже вырисовывается своя задачка.
— Это всё тебе.
И тогда она улыбается. И смотрит в ответ: что ещё скажет вечно брезгливый Флауи, которому противно было пить из одной бутылки? А в этот раз он ничего не скажет. И не посмотрит. Подумает только: «это же будет непрямой поцелуй!». Ну почти. Ну и что.
— Спасибо, что принесла попить. С тобой как будто вкуснее, — думает Флауи. И понимает, что вслух, когда его губы уже смыкаются.
— Вкуснее, говоришь?.. — спрашивает она, отставляя бутылку на стол.
— А-ага.
— Ты ещё больше покраснел, — хихикает Фриск. — И мне кажется, что если я тебе руку на лоб положу, то ещё хуже станет.
— А может и не станет! — надувается «больной». — Ты проверь.
Говорит, и сам не верит сказанному. Раньше это давалось легче, а теперь…
— Ну, тогда попробуем так.
И её руки смыкаются сзади.
— Э-э-э, э, т-ты чего?! — сдавленно шепчет Флауи прямо в ухо. — На нас же смотрят!
— А ты мне не начальник, чтобы о таком переживать, — хихикает Фриск. И от этого смеха так тепло становится… — И мы тут одни.
— Угу, одни, блин…
Но глаза наверняка его выдают. И Фриск приоткрывает свои.
— Тебе комфортно? — вдруг шепчет она.
— Очень вовремя ты спросила… А ты сама как думаешь? — получается совсем беззлобно. С искренним любопытством даже, которое не должно было вырваться…
— А ты сам скажи, — прижимается она ближе.
Флауи думает: и не жарко ей?.. Ему — точно да. Он не сахарный, не растает, конечно, но…
Кажется, только что исполнилось то, что он даже не мог толком оформить в слова. И потому сам смыкает руки за её спиной.
— Тебе хорошо?
Он кивает, и лоб касается её плеча.
— Мне тоже с тобой хорошо.
И он понимает: не было в её голове никакой задачки. Ведь ответ на неё очень, очень простой.
Фриск гладит по спине нежно-нежно. Её касания всегда были такими? Или он только сейчас понял их ценность?..
Но пока ясно одно. Это — самая ясная подсказка к задачей, которая так его терзала. А, может, это и есть её решение?
— Скоро перерыв кончится, — шепчет Флауи с обидой.
— Ну и что? — хихикает Фриск. — Мы же ещё увидимся.
Она размыкает объятия и отступает на шаг. Флауи в порыве хочет вытянуть руку, чтобы притянуть её к себе, но времени и правда уже очень, очень много.
— Оставь лучше воду себе. И не отказывайся! И не напрягайся сегодня, хорошо?
И Флауи совсем не хочется говорить, что во всех офисах есть кондиционеры, а работа уже не кажется такой тяжёлой.
— Может быть, мы пойдём после работы вместе?..
Фриск улыбается.
— Сама хотела предложить.
И что-то подсказывает Флауи, что с Фриск ему больше никогда не придётся решать такие задачки.