Sleep Tight

Аякс рывком садится в кровати и хватает ртом воздух. Сердце колотится с такой силой, что руки подрагивают; мокрые от пота рыжие пряди лезут в глаза, но какая разница, если в комнате всё равно темно. Не смыкая глаз он видит как живых тварей Бездны, чувствует их дыхание на холке и запах — смрадный, тяжёлый, с гнильцой. Аякс жмурится и-

— Тшшш.

Тёплая тяжёлая ладонь ложится ему в разлёт лопаток, почти напротив сердца — и оно, кажется, немного замедляется. Ещё секундой позже вторая рука обнимает его за талию, чтобы Аякса прижали к себе, спрятали, убаюкали, губами прижавшись ко лбу.

Чжун Ли ничего не спрашивает, потому что обо всём знает, — он просто делает то, что нужно. Он спокоен, и рядом с ним Аякс неизменно успокаивается тоже. Выравнивает дыхание, уткнувшись носом в ключицу, и целует плечо, коротко и благодарно.

— Извини, что разбудил, — не то чтобы Чжун Ли всерьёз нужен был сон, просто он имел привычку отдыхать вместе с Аяксом за компанию, познавая прелести человеческой жизни.

— Я не спал, — дыхание Чжун Ли щекочет ухо.

— Почему? — Аякс склоняет голову, прижимаясь к плечу щекой.

— Видишь ли, — Чжун Ли вздыхает, обеспечивая Аяксу новую порцию щекотки, — в зимнюю пору драконам действительно нужно спать. И раньше я…

— Вил себе на зиму гнездо? — прыскает Аякс, за что наверняка получает неодобрительный взгляд Чжун Ли. Как хорошо, что в темноте его не видно.

— …и раньше я действительно спал зимой. Это естественный процесс. Не всю зиму напролёт, а каждую ночь — как люди. Но думаю, тот факт, что я живу теперь человеческой жизнью постоянно, как-то повлиял на это, и… в общем, у меня что-то вроде бессонницы.

— Не можешь уснуть? — Аякс какое-то время раздумывает: не то чтобы у него было хоть какое-то представление о том, как справляться с бессонницей у драконов, но внезапно его озаряет: — О! А может, сразимся, сяншен? Вымотаешься и уснёшь без задних ног.

— В три ночи, Аякс? — голос Чжун Ли сочится неприкрытым скептицизмом.

— Ты просто вечно ищешь отговорки, — Аякс закатывает глаза, чего в темноте, в общем-то, не видно тоже. — Тогда, может… сразимся? — он хмыкает и ведёт кончиками пальцев от ямочки между ключиц вниз по груди и животу. — Я оседлаю твои бёдра, и…

— Довольно, — чужая рука цепко перехватывает его запястье на полпути, и Аякс обиженно сопит. — Это всё равно не поможет, а тебе рано вставать. 

— Откуда ты знаешь? — Аякс недовольно ворчит, подталкивает Чжун Ли в плечи, заставляя улечься, и укрывает его одеялом. — Упрямый дракон. 

— А что делают у вас в Снежной в таких случаях? Хочется верить, что не дерутся всем селом.

— У нас, — назидательным тоном отвечает Аякс, устраиваясь рядом, — читают сказки на ночь, если ребёнок не может долго уснуть.

— Хорошо, — легко соглашается Чжун Ли. — Я согласен. Истории мне по душе.

— Эм… — запинается Аякс, из головы которого разом улетучиваются все сюжеты детских сказок. — То есть ты…

— Хочешь сказать, что я уже не ребёнок? О Аякс, — безмятежно возражает Чжун Ли, — по меркам Селестии все мы сущие дети.

— Да. То есть нет. То есть… — Аякс пытается выиграть ещё немного времени, пытаясь вспомнить хоть что-то, пока не сдаётся. — Ладно. Будет тебе сказка. Но я буду импровизировать.

— О, — коротко отвечает Чжун Ли, и это очень заинтригованное “о”.

— Гм. Так вот, — Аякс коротко кашляет в кулак, — сказка о продавце игрушек. И старом драконе.

— Аякс…

— О старом и очень красивом драконе, который по меркам Селестии сущее дитя. 

— Так лучше, — Чжун Ли удовлетворённо смеживает веки.

— Не перебивай больше, — Аякс пытается придать голосу хоть сколько-то строгости. — Итак…

Он не знает точно, сколько времени проходит прежде чем у него из-под бока начинает раздаваться ровное мерное сопение, но вполне уверен, что за это время они могли бы сразиться, а может быть и сразиться. Или даже и то, и другое сразу. 

Это, впрочем, не кажется Аяксу слишком большим упущением: рядом со старым, но очень красивым драконом, которому снятся продавцы игрушек, спится необычайно сладко и крепко.