Шифу с тяжёлым вздохом прилёг на кровать. В последнее время тренировки с учеником давались ему нелегко, и доселе крепкий организм вдруг начал подводить, став восприимчивым к перегрузкам или смене погоды. Этим вздохом мастер выражал покорность изменчивости жизни, и всё же одно вот уже больше двадцати лет оставалось неизменным. Его сын, Тай Лунг, никогда не покинет отца, не разобьёт его сердце.
А вот и он. Рослый, широкоплечий – настоящий красавец и завидный жених, если бы не обет безбрачия. По-прежнему робеет, пересекая границу личного пространства своего Учителя и отца. Входит в комнату, останавливается в поклоне и наконец встречается взглядом с наставником.
- Хочешь что-то сообщить мне, Тай? – привставая, спрашивает Шифу, и вдруг его лицо искажает жуткая гримаса. – А… Вот дьявол, снова спина…
Тай Лунг подбегает и, ни слова не говоря, укладывает мастера обратно.
- Я не вовремя, отец. Извините.
Тот глядит сперва на руки сына, затем на него, и улыбается.
- Тебе, должно быть, неприятно видеть меня таким?
Вопрос явно был с подвохом, но Тай не растерялся.
- Вы такой же, каким и были, отец. Не вижу никаких изменений.
Эта сладкая ложь – единственная, которую Шифу принимал, поскольку это касалось его лично. Тот, ради кого он живёт, всегда был ему опорой. Мастер не знал, кому ещё может доверять столь сильно. Кто-то другой рано или поздно обязательно предал бы его, но только не Тай. Ему Шифу верил, как себе.
Когда голова сына уткнулась ему в плечо, отец слегка удивился. Раньше Тай не позволял себе таких вольностей, разве что в раннем детстве. Раз он пришёл сюда, значит, хочет что-то сообщить. Но пока они оба молчали, мастер неспешно гладил ученика по голове, наслаждаясь редким моментом близости, волшебством безмолвного общения между родителем и ребёнком. Моменты умиротворения, которые хочется испытывать вечно.
Внезапно странные звуки донеслись до слуха мастера. Шифу обнаружил, что Тай Лунг плачет у него на груди.
- Что случилось, сынок?
Он долго не шевелился, не поднимал головы. Заключив сына в объятья, Шифу смиренно ждал, когда непонятное горе утихнет. Когда же Тай успокоился и отстранился, стыдливо утирая ладонями слёзы, мастер повторил свой вопрос. В ответ стоявший на коленях ученик, отводя в сторону взгляд, сообщил, что сегодня он нанёс смертельный удар торговцу из дальних земель, случайно подслушав его беседу. Торговец этот плохо отозвался о мастере Шифу, и Тай Лунг не стал медлить. Убивать он его не хотел, просто не рассчитал силу удара.
Потрясённо выдохнув, Шифу покачал головой. Наставник постарался скрыть охвативший его ужас, дабы не усугублять состояние сына, но вышло не очень. Тай заметил, что фундамент доверия пошатнулся, но иного он и не ждал.
- Знаю, моё поведение недостойно воина, и я не в силах искупить вину и заслужить ваше прощение.
Эти слова вывели мастера из оцепенения.
- Не надо, сынок, я всё понимаю, - дрожащим голосом возразил он, протянув к сыну руки. – Встань. Ты не должен винить себя в случайном убийстве.
- Не должен? – весьма удивлённо спросил сын, поднимаясь. Теперь он вновь смотрел на мастера сверху вниз.
- Ну конечно, - Шифу изобразил уверенность и подобие улыбки, так и не убрав с лица следы потрясения. – Тебя никто не посмеет обвинить, ты под моей защитой. Ты защитил моё честное имя, как же я могу остаться в долгу? Иди же сюда, я утешу твою душу.
Взгляд Тай Лунга из виноватого стал мрачным, даже чуть самодовольным. «Отец защищает меня, он всегда меня защищал. Значит, мне больше не нужно ничего бояться».
Он с благодарностью прижался к отцу и долго не отпускал крепких объятий, без конца шепча благодарности. Соблазн безнаказанности завладел молодым человеком, но тот пока не осознавал, сколько бед принесёт это в будущем и ему, и отцу, и мог бы ещё изменить свою судьбу, если бы не чрезмерная любовь Шифу.
Пока же они были просто счастливой семьёй, которой не страшны никакие беды, пока они вместе, пока согретое сыновней любовью сердце старого мастера бьётся в груди, пока любимый Тай рядом и всё хорошо.
И Шифу безмятежно уснул, убаюканный ласками сына. Золотое время Долины Мира подходило к концу.