Черв создал прекрасный мир. Великолепный, чарующий и сладостный — Эмилитии бесконечно жаль неразумных, которые его отвергли. Но в этом и милосердие Его — всякому предоставляет он выбор: что жуку, что зверю. Эмилитии, по правде сказать и шëпотом, не понять. Разве Он не знает, как будет лучше? Разве Он не просчитал наперëд судьбу? Зачем же давать тогда иллюзию выбора?

Как знать, быть может, мотыльки смогли бы убедить её, но Эмилития достаточно умна, чтобы не затевать ни спора, ни разговора. Мотылькам всë виднее, и их это всё устраивает. Они не думают о том, что будет дальше и всецело уповают на гений Черва. Счастливые жуки! Им не нужно думать ни о чëм, кроме его Света.

А Эмилитии есть. И эти мысли никогда не останутся запечатлены в дневнике. Слишком запретное, но не слишком желанное. Так, пустая фантазия. Ведь в ней Эмилития допускает, что ей ведомы пути Черва и предполагает, что Он будет поступать, как хочется ей. Право слово, бессмыслица же! Но приятная, спору нет.

В этой фантазии о мире всякий знает своë место, и всякий подчиняется Черву. Паук Гнезда шьёт с мыслью о Черве, богомол направляет клинок против Его врагов, крестьянин Халлоунеста остаётся на окраинах и обрабатывает землю, торговец богатеет, но не сидит за одним столом с дворянином, а мотыльки… Черв с ними — пусть и дальше проповедуют свои учения всем без разбору. Это их нрав, дарованный самой природой. Они первыми пошли на свет Черва и ведут к нему всех остальных.

Только пусть они занимаются этим не только в Городе Слëз. Раз всякий знает своë место, то и рядом должен быть учитель, который мог бы их наставить. И вразумить прописную истину: где родился, там и пригодился. Свет достигает до всех. И жуки внемлют. А раз внемлют, то не едут в Столицу.

И в Столице становится просторнее. Шумных карет и галдящих бедняков совсем немного, а значит, аристократам есть, куда обратить взор и вне своего района. И он растëт, растëт, строительство не прекращается ни на миг. Новые дома обрастают лепкой и черепицей, Грибные Пустоши одеваются в камень… Весь высший свет убегает из-под дождя старого города. И Эмилития, конечно, среди них. Теперь в старом городе живёт лишь благодарная прислуга, получившая старые особняки в подарок от господ.

Стражи в городе нет. Всяк знает место своë, и никто не спорит с судьбой, досаждая порядочным жукам. Нет, все всем довольны, и всем хватает гео на все нужды. Беднякам нужно немного: кров да еда. Аристократам нужно поболее: кровать чуть помягче, да еда чуть повкуснее. Или чтобы крыша была повыше.

И никто не спорит с этим порядком вещей. Ведь Черв никогда не ошибается, распределяя души ровно там, где они и должны быть.

Жаль, что этот мир так и остался лишь в её снах. Эмилития о нём почти не грезит, ведь знает, в чëм отказывает жукам в своей пошлой фантазии. Безусловно, сам Черв не хотел бы такого мира. Иначе он не держал бы врата своей Столицы открытыми так долго.

Захлопнулись они лишь в конце, когда разница между бедняком и аристократом почти исчезла. Все утопли в гнили, и от неё не откупиться и не отмолиться. Теперь ни у кого нет самого понятия нужды.

До чего же страшное исполнение нелепой фантазии.

И это ещё одна причина, почему Эмилития больше не грезит.