Каждый ли из нас в действительности разбирается в политике? Ну, многие ли смогут разглядеть в гладко зачёсанных и вылизанных лаком или же гелем волосах тех самых вшей, или же через забор белых, настолько, что те сверкают и отражаются в зеркале в золотой оправе, идеальных зубов рассмотреть на самом деле кариозные дырки, в которых хранится вся гниль и желчь чиновников? Можно решить, что мнение о нынешнем положении в стране не очень высокое, но то основано лишь на визуальных наблюдениях. Сейчас серая ауди заезжает в не менее серый район, хотя, кого обманываем, предыдущая дорога и районы были не ярче. Парень вылезает из машины и осматривает жилую плитку с живыми окнами, где просачивается единственное красочное здесь — свет домашнего. Где-то он есть и горит слишком сильно, в каких-то окнах тускловат, а где-то и вовсе отсутствует: время в телефоне показывает 23:11. Поставив на блокировку авто, кроссовки шагают к подъезду.
— Фу блять! — те самые кроссовки вступают в какую-то жижу. В темноте не видно, что это, но белый свет фонарика позволяет утолить этот непорочный интерес.
Неизвестно, откуда здесь взялась юшка. Хорошо, может у кого мясо протекло из пакета, кому-то из местных алкашей раскрошили нос или же это вообще краска, что, если быть честным, мало вероятно.
Не стоит забивать этим голову.
— Господи, спаси и сохрани. — естественно, молитва полна сарказма.
Так что там? Политика. Отлично. Сегодня в новостях говорили об очередном взяточнике. Это попалось парню в ленте, пока тот мешкался с различными мыслями в мозгах. И думал ведь только об этом, держа в руках руль. А сейчас же лишь беспокоится о том, в каком состоянии квартира, в которую он, собственно, и приехал. Будь его воля, снял бы хороший отель на этот месяц или что-то такое, но жизнь весьма жестокая штука. Кстати, что думаете о смысле жизни? Есть ли он?
— Тэхён, заткнись уже. — это парень сказал сам себе, ведь давно заметил за собой, что частенько перескакивает в мысленном монологе на разные темы.
Это иногда мешает. Видимо, сейчас именно тот момент, ибо забытая сумка с вещами в машине точно проклинает мозг Тэхёна за его многогранность и болтливость.
Грязно-зелёные лесенки, кажется, прогибаются, когда подошва жмёт, давит и отскакивает от них, спуская парня на этаж ниже с каждым разом. Тех всего 3, но время же длится слишком долго. За подъездной дверью пахнет холодом лета и ночи. Где-то жужжат какие-то мошки, а комары кучей собрались под единственным фонарём двора, освещая Тэхёну дорогу до ауди, что верно, как пёс, стоит у обочины.
— Малышка, я вернулся. — он открывает дверцу к заднему пассажирскому и достает чёрную спортивную сумку.
Снова плетётся к своей временной квартире, шаркая по пыльному асфальту, а позже и по такому же подъездному полу.
На экране телефона светят числа 23:20, обычно в это время нормальные люди спят. Или же что-то из этого разряда. Но точно не переездом занимаются и не курят у форточки с деревянной рамой в парадной. На том самом третьем этаже неожиданно для Тэхёна появился за его отсутствие ещё один парень на площадке.
Давно усталость оттягивает нижние веки камнем в море, в самую пучину, напоминая об отсутствии сна около полутора суток, а голова гудит словно клоунская пищалка в цирке. А сам Ким Тэхён чувствует себя ведущим этого шоу. Личного шоу для самого себя. Ибо подходит к парню, в мыслях отмечая, что до этого же мечтал попасть поскорее в кровать, пусть та и оказалась вся в пыльце времени.
— Будет ещё? — кивает на сигарету между пальцами. В лицо соседа не смотрит. Голова просто не поднимается.
Тот пугается, но буквально через пару секунд с ухмылкой шепчет:
— С чужаками не курю.
Вот оно как.
— Извини за резонный вопрос, но… почему у тебя она даже не подожжена? — всё ещё не смотрит выше плеч.
Ответа не поступает около минуты уже. Наверное, было слишком не тактично. Прикуси язык, Тэхён.
— Мне нельзя играться с огнём.
Пришла очередь Кима усмехнуться. Усмехнуться от непонимания. И он наконец-то поднимает голову вместе со взглядом. И сразу же тушуется. Парень не смотрит на него, но при этом повернулся к собеседнику. А он симпатичен.
— Не понял, я прав? — снова улыбка, но какая-то более… добрая?
Спать хочется неимоверно. Есть не меньше, но это завтра. Тэхён всё равно почему-то стоит.
Да, он не понял.
— Чистая психоматика. Хотя, в этом я не эксперт. Чонгук. — улыбка чуть шире.
Чонгук. Хорошо. Чонгук до сих пор не смотрит в глаза. Из-за приглушённого света ничего толком не видно, но лицо рассмотреть возможно. И Тэхён не видит неприязни на нём к себе.
— Тэхён. Ким Тэхён. — и протягивает руку.
Сосед же никак не реагирует, лишь продолжает тянуть уголки губ вверх.
Из квартиры справа от тэхёновой доносится раздражённый крик. Чонгук сразу хмурится.
— Мой проснулся. — выкидывает так и не зажжённую сигарету в форточку и уходит за, как оказалось, всё это время приоткрытую дверь.
Кто его? Отец? Дед? Хотя, какая тебе разница.
Тэхён также заходит в свою квартиру, предвкушая сон на несколько часов.
***
Утро его начинается в 7 часов, хоть в глубине души всё же тлела надежда на долгий сон.
Птички весело щебечут за открытым окном, словно и не находятся в одном из никчёмных районов. Оказалось, что продукты сами не появятся в отключённом холодильнике. Вчера, приехав слишком поздно, Тэхён как-то не задумывался об этом. Он лишь надеется, что какой-нибудь захудалый маркет работает уже в это время. Но перед тем, как собраться покорять местные шоппы, Ким названивает, собственно, хозяину квартиры.
«Ты знаешь, который час?» — доносится из динамика.
— Джин-хён! Доброе утро, а чего у тебя никакой пищи-то нет? — Тэхён лыбится на манеру идиота и постукивает ножкой по паркету кухни.
«На кой она мне, если я в Сеуле?»
— А я?!
«Тебе нужна была на время квартира — я её тебе дал. Остальное — твои проблемы.»
Хорошо, это было ожидаемо. Поговорив немного на бытовые темы, Тэ всё-таки собирается и выходит в магазин.
Выходит и отшатывается, потому что в его входную прилетает тело.
Заебись райончик.
Становится ещё лучше, когда в этом теле Тэхён узнаёт вчерашнего нового знакомого.
Тот еле перебирает ногами и рукой опирается о стену, словно потерялся в пространстве. Глаза его наполнены злобой и бегают в разные стороны.
— Ты где, чёрт бы тебя побрал? — его голос тоже не отстаёт от глаз в эмоциях. — Сука!
В шоке долго стоять не получается. Заметив, что какой-то мужчина подходит к Чонгуку, сжимая правую руку в кулак, Ким делает пару шагов вперёд. К Чонгуку. И лишь тогда замечает кровь на его лице. А ещё у того взгляд снова потерян.
— Хобин, кто тут? — злоба сменяется паникой. Чонгук сжимается, словно группируется, готовясь к боли. — Ты опять дружков позвал?
— Да ты заткнёшься? — это спрашивает, по всей видимости, Хобин.
И только тот самый кулак собрался прилететь в испуганное лицо, как рука Тэхёна останавливает его.
Ёбанное чувство справедливости и синдром спасателя.
— Эй, не лезь в это лучше. — Хобин раздражается ещё больше.
Киму показалось, что тот может быть пьян, но он трезв и весьма осознанно себя ведёт.
Нужно что-то сказать? Даже если нужно, то Тэ просто не знает, что говорить.Он впервые в такой ситуации. На кой чёрт вообще полез?
От его мысленных переговоров и мешканий, сам он забывается и отпускает чужую руку. Та сразу хватает Чонгука за волосы и тащит в сторону квартиры.
Дверь с шумом захлопывается.
Что сейчас произошло?
***
Целый день Ким занимается уборкой, выносит огромный пакет собственного мусора, словно живёт здесь уже недели 2, а не сутки. Ходит ещё раз в магазин и под вечер думает о том, чтобы перекурить. Неплохой идеей было бы сделать это дома, на кухне или в ванной. Но по какой-то причине выходит на лестничную площадку к той самой форточке.
Надеется на что-то.
Через пару минут, на действительное удивление, выходит уже привычный Чонгук.
Выходит с некими осторожностью и напряжением.
Видимо, почувствовал сигаретную копоть, потому сейчас открывает рот и произносит хрипло:
— Тэхён?
— Чонгук.
Он шмыгает, вызывая тем самым в Тэхёне какое-то беспокойство.
— Утром был ты? — парень шаркает ладонями по стене, приближаясь, и всё ещё не смотрит в лицо Киму. Тот машет рукой, предполагая страшное.
Никакой реакции.
Пиздец.
— Я. — тушуется, стараясь не выдавать своего осознания. Врать смысла нет. Он всё видел.
Видел.
— Прости за это. — шмыганье звучит немного громче, но Чонгук сразу же вытирает лицо рукавом, шипя.
Подходит ещё ближе и достаёт новую сигарету, перебирает между пальцами. Не поджигает.
— Ты ведь вчера переехал сюда?
— Да.
— Не самый лучший выбор.
«Я это понял» — хочется сказать.
— Я здесь всего на месяц. — говорит вместо.
Делает вид, что не заметил разочарования в глазах напротив. Те, кстати, немного скошены. Как раньше не заметил? Да, совсем чуть-чуть, но всё же.
Пауза затягивается. Как и Тэхён. А Чонгук лишь подносит сигарету к губам и засовывает в рот, вдыхая…что он таким образом вдыхает?
— Психоматика, да?
— Ага. Раньше курил, однажды чуть не поджёг себя, сейчас боюсь, а курить бросить окончательно не выходит.
Да. Печально.
Ким нагло осматривает чужое лицо, ведь Чонгук не может на это указать.
Бессовестный Ким Тэхён. Лицо соседа симпатичное. Парень и до того отметил данный факт.Нет, серьёзно, эта родинка под губой не даёт покоя. Хочется потрогать.
Это желание отпадает, когда глаза с родинки перемещаются на губы и видят запёкшуюся кровь. Теперь хочется всего две вещи. Первую выполнять будет слишком опрометчиво, а вот вторую вполне возможно. Поэтому Тэхён затягивается последний раз и выкидывает сигарету в окно, как сделал это вчера Чонгук.
— Жди здесь. — бросает он ему и скрывается за дверью своей-чужой квартиры.
Возвращается через пару минут. В руках упаковка мороженого, которое он купил буквально сегодня. Протягивает знакомому, но сразу понимает свою ошибку и сам прислоняет сладость к уголку губ.
— Охлади. Потом обязательно чем-нибудь заживляющим помажь. — даёт указания, как самый настоящий врач.
Чонгук снова шмыгает и смаргивает начавшиеся слёзы.
— Не подумай ничего. Хобин частенько не в духе, но это из-за работы.
— Конечно. Никак иначе. — даже, обожепрости, слепой заметит этот сарказм.
Чонгук и замечает.
— Не веришь. — ухмыляется, ища пальцами мороженое, чтобы самому держать. — Никто не верит.
Да потому, что это глупость, Чонгук.
— За что он на тебя разозлился?
С каких пор стало нормально говорить по душам с теми, кого знаешь сутки? А Чонгук говорит. Наверное, долго искал того, кому можно выговориться. Или же это Тэхён настойчив в своих вопросах.
— Разбил чашку, когда чай ему пытался налить.
Что, блять?
— Ну знаешь, из-за плохого настроения и усталости иногда он упускает ну…это…— обводит свободной рукой свой лоб и глаза, намекая на понятное.
«Ни хрена это его не оправдывает» — думается Киму.
— Извини…кто он вообще тебе? Почему позволяешь так к себе относиться? — неловко и, как считает сам Тэхён, не тактично такое спрашивать, но интерес вынуждает.
— Мой молодой человек, парень, близкий человек, любовник. Как хочешь называй.
Вот тут разрешается шокироваться. Нет, ахуеть.
— Неожиданно?
— Неожиданно. — тускло соглашается.
— А обращается он со мной нормально. У каждого из нас есть право на эмоции.
Конечно. Именно в этом же дело.
— Любишь? — совсем личный вопрос. Но Тэхён надеется, что ему ответят.
Чонгук ухмыляется. Не самодовольно, без смешинки, а совсем как-то тоскливо.
— Не знаю.
***
Прошло две недели. Они с Чонгуком почти каждый день встречаются в подъезде, несколько раз Тэхён приглашал Чона к себе, но это лишь тогда, когда тот был уверен в долгом отсутствии Хобина. Они слушают музыку, выкручивая колонки на всю. Едят пиццу из ближайшей и, чего таить, единственной здесь кафешки, а так же готовят кексы в микроволновке, не сжигая чуть ту. Много говорят. Тэхён узнаёт определённые подробности отношений между Чонгуком и Хобином. Первое время он лишь удивлялся и немного радовался тому, как ему доверяют, ибо до этого момента такого в его жизни не было. А позже начинал понемногу раздражаться. Замечал за собой, как покусывает губу в бешенстве, когда слышит о том, как этот ублюдок вновь кричал на Чонгука из-за какой-то чуши. И ревновал. Ревновал, когда слушал о начале чужих отношений, о чужих свиданиях. Это мысль было трудно принять для себя, но пришлось свыкнуться. Свыкся Тэхён и с тем, что Чонгук не просто симпатичный — он красивый. Мысль о том, что тот ему нравится, тоже далась не легко, но всё же далась. Поэтому Ким моментами ревновал, а позже злился, когда слушал о некоторых поступках Хобина. Но помимо этих эмоций Тэ рядом с «его» Гукки испытывал и другие: радость, смех, волнение в кончиках пальцев, смущение и неловкость. Да, было пару неловких моментов. И чаще всего не из-за принятых чувств к парню, а из-за глупости Тэхёна. Однажды они вдвоём сходили с ума от скуки, ибо Тэхён в отпуске и работать не надо, а у Чонгука той и вовсе не имеется по известной причине. Кстати, в тот момент Ким совсем забылся в скукоте и спросил:
— Может, фильм посмотрим? — а потом прикусил собственный язык. Хотел было начать извиняться, но Чон резко начал смеяться.
— Давай попробуем.
И они смотрели. Ну, почти. Это был мюзикл, поэтому Чонгук с удовольствием больше слушал, а Тэхён всё так же умирал от скуки, потому что ненавидит этот жанр. Но никогда не скажет это ему.
Он вообще ради него готов всё стерпеть.
***
Не готов лишь видеть его слёзы.
Его голову переполняет гнев, а сердце — боль.
На протяжении этих недель синяки Чонгука постепенно проходили, новых не появлялось.
Тэхён совсем забыл, с кем всё-таки живёт Гукки. Вспомнил, когда понял, что впервые за всё это время они с Чонгуком не встретились. Тот не то, что не пришёл в гости, а просто даже не вышел из собственной квартиры.
Ким стоит у излюбленной ими двоими форточки и курит, сверля взглядом соседскую дверь.
Психуя и надумывая самое страшное, подходит быстрым шагом к той и стучит. К чёрту всё. Если не убедится в безопасности Чона, не сможет нормально существовать.
Замок открывает с той стороны столь ненавистный мужчина или же парень: о возрасте Хобина Тэхён уж точно не интересовался, хотя следовало бы. Всё-таки Чонгуку только 21, а этому хряку хер пойми сколько.Возможно, он вообще педофил. Эта мысль ещё больше начинает распалять и так бешеного Кима.
— Чонгук где? — сталью голоса можно порезаться, только попробуй прикоснуться.
Рискни, так сказать.
Кривая ухмылка трогает лицо Хобина.
— А тебе какое дело? Соли одолжить пришёл?
Блять. Тормоза срываются, когда из глубины квартиры слышится неопределённый то ли хнык, то ли всхлип. Нескольких усилий стоит оттолкнуть хозяина квартиры и забежать внутрь. Лишь прислушиваясь, определяет источник непонятного звука. Забегает на кухню и видит «своего» Гукки, который моет нож в раковине. На столе лежит кухонная доска с недорезанными овощами, а столь прекрасный обычно голос срывается в истошных всхлипах.
— Хобин…
Тэхён подходит ближе и видит, что тонкая, возлюбленная им самим, кисть покрыта стекающей вишнёвого цвета жидкостью. Нож в ней же.
— Чонгук, ты… — голос надрывается в страхе. Еле слышно. Лишь сердце в действительности слишком громко бьётся.
Пытается преодолеть беспокойство и тревогу и протянуть руку к чужому плечу, как его отталкивают.
— Выметайся из моей квартиры! — на крик мужчины резко поворачивается испуганный Чонгук. — Иначе ментов вызову.
Тэхён пытается определить по глазам состояние Хобина. Убеждается, что тот не находится в бешенстве, в отличие от него самого, и вынужденно уходит.
Дверь захлопывается за его спиной.
Страх заполняет помимо сердца уже всё тело. Доходит до глотки и заставляет в тревоге начать задыхаться. У него нет права спасти Чонгука.
В исполнености чувств думает, чтобы перекурить. Желательно насмерть, чтобы лёгкие сожгло к хуям.
Но тогда некому будет помочь его мальчику.
Какое-то время смотрит на форточку и решает всё-таки подняться на этаж выше, где другое окно. Не их.
Поджигает сигарету и смотрит в чёртову даль, не видя в этом ничего романтичного.
Долго думает о своём, думает, гадает, осмысляет, переживает, придумывает, принимает, плачет.
Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.Плачет.
Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.Любит.
Любит. До изнеможения любит. До боли в рёбрах любит.
Докуривает, открывает окно, выкидывает сигарету, слышит хлопок двери на своём этаже. Спускается и видит часть уходящего Хобина, который его не заметил. Сразу же подбегает к такой нелюбимой квартире. Стучит. Много и долго стучит. Спустя минут 7 ему всё же открывают.
У его мальчика глаза красные. Нос сопливый, но это совсем не вызывает отвращения. Хочется обнять и успокоить. Тэхён видит, что запястье перевязано, и всё-таки обнимает. Крепко. К нему льнут и обнимают в ответ. Начинают реветь, надрываясь, прямо в плечо. Плевать, что стоят они на пороге. На всё плевать сейчас. Важно только успокоить этого кроху.
— Давай зайдём. — шепчет куда-то в щёку, прижимая ближе, сильнее.
Чонгук запоздало кивает и первым отступает. Оба возвращаются на ту кухню, где сердце Кима едва не остановилось.
— Чай?
— Чонгук, перестань, прошу. — и действительно смотрит умоляюще. Жаль, что этого не видно главному.
Тот немного жуёт нижнюю губу и тупит взгляд куда-то в стену.
— Я готовил ужин, но снова чем-то расстроил Хобина. Он попытался меня ударить, а я отклониться, в итоге порезался. Это не он.— проговаривает, словно читая чужие мысли и отвечая на все возникшие в пространстве вопросы.
— Чонгук, может ты всё-таки уйдёшь от…
— Тэ! — неожиданно вскрикивает с раздражением. — Мы это обсуждали.
— Но ты его не любишь. А он, похоже, и вовсе тебя ненавидит! — нельзя такое говорить.
В какой-то подкорке черепа мигает сигнал о том, чтобы закрыть рот. Но эмоции находятся где-то на поверхности сознания и не дают откликнуться на сигнал. Позже он за это извинится. Тысячу раз извинится. Но сейчас говорят, нет, кричат боль и обида за Чонгука.
— Так меня никто не любит, Тэхён. А Хобин единственный… — в горле у парня стоит ком. — … единственный, кто готов жить с таким, как я. Терпеть все мои ошибки и помогать в элементарных вещах.
Нужно возразить. Это же не так. Совсем не так.
Но Тэхён ничего не говорит. Подходит к Чонгуку, который только по звуку может определить чужие действия. На его поясницу кладётся рука. На волосы ложится ладонь, поглаживая и притягивая ближе к себе. Чужая щека прислоняется к макушке. Тэхён так любит этот запах. Запах Чонгука.
— Кроха… — а у крохи слёзы снова льются.
Тэхён стирает двумя большими пальцами капли с лица и мягко целует в покрасневший нос.
— Я люблю тебя. И ты ничем не отличаешься от других. Ты лучше. Гораздо лучше. Ты самый светлый, самый хороший. — и снова целует в нос, в обе щёки. — Ты пахнешь солнцем. И нежностью. — говорит спустя некоторую паузу.
На это Чонгук слегка смеётся. А потом сникает вновь.
— Нельзя такого, как я, любить. Ты ошибаешься. — он отстраняется.
— Какого такого? Пахнущего солнцем? — искренне не понимает.
— Ты сам знаешь. — может, Чонгук этого не чувствует, но сам Ким видит, как у парня краснеют уши.
И Тэхён улыбается. Нежно так. И снова обнимает, не получая никакого сопротивления.
— Ты такой глупый. Но так мною любимый, знал бы ты, насколько. — поцелуй в макушку.
Они стоят среди кухни какое-то время. Может, полчаса, а, может, и две минуты.
— Он в ночную? — голос Тэхёна слишком охрип.
Чонгук кивает куда-то в шею.
После полученного ответа он ведёт Чона в гостиную. В спальню не решается. В гостиной они ложатся на диван. Тэхён смотрит в потолок и думает о своём, а Чонгук сжимает пальцами край чужой толстовки и тяжело вздыхает.
— Ты скоро уезжаешь. — слишком отчаянно звучит.
— Я останусь, если позволишь. — это чистая правда. Да, с Джином они договорились только на месяц, но что мешает снять квартиру здесь или вернуться в свой город, забрав Гукки с собой?
— Конечно. Я иначе не могу. — сарказма и крупинки нет. — Почему ты сюда приехал? — впервые спрашивает.
Тэхён аккуратно поглаживает волосы Чонгука. Понимает, что знает всё об отношениях с Хобином, знает, что слепота у Чонгука с рождения, знает о том, как тот общается с родителям. Знает много, а возможно, что и всё. А тому неизвестна даже причина нахождения здесь Тэхёна.
— У меня около полутора месяца назад умер брат. — гулко сглатывает. Сильнее сжимает ладонь на волосах. А Чонгук перестаёт дышать. — Думал, что получится как-то пережить, но чуть не ушёл в запой. На работе прознали и предложили отпуск. В городе я оставаться не мог. Нужно было на что-то отвлечься. Квартира, в которой я сейчас живу, принадлежит моему приятелю. Он решил немного мне помочь. В общем, ничего интересного. — Ким как-то горько улыбается.
Гук чувствует это своей головой.
Ему жаль, что с Тэхёном это произошло. Ему трудно понять все его чувства, потому что у него самого никто не умирал, но он попытается. Попытается понять и поддержать.
Тэхён замечает, что его кроха замолкла, и начинает нервничать.
— Хэй, — берёт в свои ладони чонгуково лицо и смотрит прямо в упор. В мыслях сожалея, что тот не может увидеть в глазах Кима всю серьёзность. Он искренне надеется, что Гук хотя бы чувствует. –Ты не способ отвлечься.Ты мне дорог.Очень. — он и не подозревает, что где-то глубоко в чужом сердце эта мысль сидела в форме зародыша. Но Чонгук не хочет сомневаться в Тэхёне. Он и не будет.
— Тэхён, забери меня. — сам в шоке с того, о чём просит.
Тэхён удивлён не меньше, но это чувство не мешает прижать парня ещё ближе и крепче к себе, вдыхая тот самый запах солнца.
Он заберёт. Заберёт и не спросит Хобина.
***
Под утро Тэхён уходит в свою квартиру, намереваясь немного поспать, ибо всю ночь проболтал с настоящим воплощением нежности и любви, а позже оставил того отдыхать на диване, и думает о том, чтобы позвонить Джину и сказать, что квартира освободится чуть раньше. Он возвращается. И возвращается не один.
Впервые за недолгий период он чувствует себя действительно счастливым. Чувствует счастье от того, что вынужден собирать снова вещи. Он рад, что в его машине наконец кто-то будет сидеть на пассажирском, кроме спортивной сумки.
С улыбкой на губах он засыпает.
***
В приоткрытую дверь врывается холод улицы. Чонгук просыпается от шуршаний в коридоре и поднимается на ноги, осторожно проходя по полу в сторону шума.
— Тэхён? Что-то забыл? — не сразу слышит слишком знакомый одеколон и не сразу понимает, как облажался. — Хобин… — сейчас Чонгук жалеет о том, что не может в любой момент посмотреть на время, как никогда раньше. Увидел — понял бы всё и лишний раз промолчал.
Хобин ничего не отвечает, но Гук слышит, как тот приближается. Ощущает, как его руки хватают за кисти и тащат с лёгкостью в гостиную, откуда с особой осторожностью выходил Чонгук совсем недавно.
Его кидают на этот грёбаный диван, где несколько часов назад Тэхён его ласково обнимал и шептал слова любви.
— Отпусти меня! — он пытается оттолкнуть мужчину, но теряется в пространстве и лишь хватается за чужие плечи, с силой сжимая те.
— Какая же ты шлюха неблагодарная! — Хобин бьёт хлёсткой пощёчиной. Не больно, скорей обидно. — Я ему, блять, всё! — теперь же чужие руки спускаются к торсу. — А он с этим ублюдком трахается! — и ещё удар.
— Пожалуйста… — Чонгук чувствует, как юшка мешается с солёными слезами, а носу тяжело дышать.
Страшно. Перед глазами же ничего нет. Он не может до конца даже понять, где находится лицо Хобина. А тот начинает стягивать рывками пижамные штаны, которые сам же когда-то купил.
— Ты забыл своё место?! — он притягивает Чонгука за волосы к своему паху, вынуждая того прислониться к ширинке брюк носом. — Так я напомню.
Чонгуку больно. Страшно. Он не знает, что сейчас делать. Хочется к Тэхёну. Тот ведь обнимет и скажет, что всё в порядке, да?
А голова кружится. Его тошнит. И не понятно, это чисто физическое или же дело в ситуации.
Он кричит. Много кричит. Кажется, голос сорвался.
Но, видимо, бог есть. Не важно, какой именно: Иисус, Будда или ещё кто. Чонгук готов в любого из них уверовать, ибо телефон Хобина звонит несколько раз, и на третий тот всё же раздражённо отвлекается и отвечает кому-то. Отходит на кухню. Наверное, это по работе. Но Чона особо не волнует, он старается быстро и с огромным риском свалиться бежать из квартиры. На пороге он почти падает, но ровняется, пока не хватился по его душу сам дьявол. И снова бежит. Прямо босиком и в приспущенных штанах. Благо, что бежать пару метров до самого родного.
— Тэхён! — парень изо всех сил вопит имя и бешено тарабанит в дверь, слыша, как Хобин вопит от злости и начинает бежать в его сторону. Стучит сильнее. — Тэхён, пожалуйста!
Его услышали.
Ким с огромными от испуга глазами открывает дверь, видит состояние своего мальчика и затаскивает того к себе, сразу же закрывая дверь на замок, когда замечает на горизонте соседа.
У Чонгука истерика. Он падает на пол и дрожит. На той стороне двери пытаются её выбить. У Тэхёна у самого сейчас всё мечется и мается. Сердце, кажется, остановилось.
Но громкий крик Гукки заставляет то снова качать кровь, а мысли поступать в мозг. Он опускается на колени перед Чонгуком и накрывает собой, шепча что-то успокаивающее. Будто это сейчас поможет.
— Тихо, тихо, всё будет хорошо. — чмокает темпом в макушку и сам старается не дрожать так сильно. Достаёт телефон и набирает номер полиции, когда слышит, что в подъезд вышла старенькая соседка и ругается на Хобина за шум. Тот на время отвлёкся, чтобы объясниться.
Тэхён не догадывается, что социально активная бабулька ещё минут 15 назад вызвала органы на крики.
Позвонив в отдел полиции, он ещё раз мягко целует Чонгука в лоб и шепчет:
— Тшш, маленький, всё обойдётся, ты в безопасности. — тот продолжает плакать, но уже не так сильно трясётся. Ему ничего не видно, не понятно, оттого и страшно, но парень всё же находит в себе силы проговорить севшим голосом:
— Он… он хотел… — но тех сил мало, чтобы договорить.
А Тэхён и сам всё понял. Он стирает кровь с лица своего крохи и пытается того поднять немного.
— Солнце, давай, давай, малыш, надо штанишки натянуть. — говорит тихо и нежно, чтобы лишний раз не напугать. У самого руки трясутся, но ему всё же удаётся одеть пижамные брюки и завязать шнурки. — Умница, ты молодец.
За окнами слышно, что к дому подъехала полиция.
Ким отводит, держа за руки, Чонгука в свою спальню и садит на кровать.
— Маленький, посиди тут немного. Я скоро вернусь. — целует в лоб. — Ты в безопасности.
И выходит из квартиры, вклиниваясь в разговор соседки, полицейских и Хобина.
***
К вечеру Чонгука отпускают с участка, около которого в машине его ждал Тэхён. Завидя выходящего парня, он сразу подбегает, чтобы взять за руку, ибо на этой территории тому трудно ориентироваться.
— Ну что? — самого его не допустили к допросу Чона, поэтому приходится всё узнавать лишь сейчас.
— Он во всём сознался. Суд через 3 дня.
Тэхён облегчённо выдыхает. А потом, видя состояние Чонгука, берёт того за плечи и притягивает к себе, кладя как обычно свою ладонь ему на голову и гладя.
— Ты не виноват, слышишь? — Гук хрипло что-то пищит в шею. — Ты не стал хуже после этого.
— Тэхён…
Он в ответ лишь крепче обнимает.
— Я тебя люблю.
***
На дворе лето, и жарит уж слишком сильно. Тэхён сидит прямо в середине гостиной на полу и пытается собрать вентилятор. В это время в комнату заходит Чонгук, по привычке опираясь одной рукой о стены, а в другой несёт чашку чего-то.
Слышит по шуму и кряхтению Кима, где тот находится, и садится на корточки рядом, протягивая чашу.
— Клубнику помыл.
Тэхён ярко улыбается. Чонгук это знает. Чувствует сердцем и улыбается в ответ.
Тэхён очень счастлив, что забрал своего Гукки.