— Ну вот, осталось только разделаться с обещанием, данным Георгием Ибрагиму, и можно вздохнуть спокойно! — радостно заявил Алексей, устраиваясь в салоне авиетки.

— И когда мы собираемся в Истамбул? — приподнял бровь Михаил.

— Чем быстрей, тем лучше. Чего ждать-то? Зимы? Говорят в южных странах в домах отопления нет. А поскольку снег там тоже иногда выпадает, то в помещении стыло и сыро. Даже если нам комнату огневик прогреет, то в других местах всё равно будет мерзко. Нет, Мишенька, зиму я люблю в России, особенно когда на улицу выходить не надо. А можно смотреть из окна на белоснежные сугробы и падающий крупными хлопьями снег.

— Вот тут ты то самое сказал, — рассмеялся Михаил. — Зиму надо любить сидя в хорошо натопленном доме.

И всё же вылететь к Османам через пару дней, как планировал Алексей, у них не вышло. А всё потому, что Государь решили увеличить штат дипломатов в Истамбуле. И на это требовалось время: согласовать количество, получить одобрение у султана, выбрать кандидатуры. Всё это заняло больше месяца.

Погода в конце сентября всё же решила побаловать Петроград «бабьим летом». Разошлись даже тучи, и вечно хмурое небо улыбалось тёплыми солнечными лучами. Ясная погода способствовала хорошему настроению, и Алексей довольно щурился, глядя в окно автомобиля, что вёз их по набережной Невы с сторону Зимнего. Правда, его радость быстро померкла, стоило только попасть в поле зрения авиетке, на которой они должны были лететь.

— Ну, Георгий… — тихо процедил Алексей, глядя на белоснежную авиетку с двуглавым орлом.

— Вполне ожидаемо, — фыркнул Михаил. — А с учётом всего сказанного атаманом Красновым, так даже верно.

Алексей с тоской взглянул на супружника и вздохнул. Он же не хотел всего этого. Его самой большой мечтой было тихо жить в «Лесной сказке», продвигая науку и образование среди обычных людей. Улучшить инфраструктуру городов; сделать так, чтобы чиновники работали на благо людей и государства; повысить уровень жизни. И что по итогу? Он со средины весны не был в Амурске; Государь изволили втянуть его в политические игрища, заставив участвовать в заключении мирного договора; а сейчас и вовсе отправляют к Османам на гербовой авиетке, хотя посольскому транспорту полагается только эмблема.

В чём разница? В даровом наполнении. Для эмблемы золотой герб Российской Империи помещают в круг тёмного цвета, чаще всего чёрного. В таком виде он совершенно плоский и является лишь обозначением принадлежности транспорта государству, как у авиеток «скорой помощи». А вот настоящий герб напитан силой Рода, что делает его визуально объёмным и переливающимся. Но самое главное в том, что пользоваться гербовым транспортом могут только члены Рода.

Да, в Петрограде Шувалову доводилось разъезжать на гербовой машине Романовых, которую ему выделяли по приказу Георгия. Но то в России. Здесь про него и без этого много сплетен ходит. Вот только подтвердить их или опровергнуть нет никакой возможности. А официальный визит — совершенно иное дело. И сейчас таким жестом Государь официально признавал факт нахождения на борту крови Романовых.

— Миш, ты думаешь, они знают?

— О побратимстве? Разумеется. Алексей Николаевич это мог проверить и сам. Это для определения твоего положения в Роду нужно твоё личное участие. Но, как сказал Иван Карпович, побратимы всегда находятся в самом низу родовой иерархии, поэтому без веского повода устраивать тебе проверку не будут. Хотя ты, Алексей Константинович, во всём умудряешься быть уникумом.

— Провожать нас, конечно же, никто не будет, — проворчал Алексей, направляясь к авиетке.

— Не по статусу Государям «платочком из окна махать». Даже тебе. Уверен, что зная время вылета, Государи намеренно назначили на этот час какое-нибудь совещание, чтобы подчеркнуть обыденность происходящего.

— А я может быть высказать им все перед отлётом хотел…

— Вот поэтому — особенно, — философски заметил Михаил.

С назначенными к Османам дипломатами Алексей знаком не был. Лишь пара фамилий мелькала на слуху, но не более. Так что от компании Шуваловы предпочли дистанцироваться. Благо, присутствие Вари, Викентича и ещё пары чернокнижников отбивали желание навязывать своё общество князю, особенно в свете наличия на их авиетке герба Романовых. Дураков среди дипломатов не было.

Пятичасовой перелёт из Петрограда в Истамбул не вызвал больших неудобств. Шуваловы были привычны и к более длительным перелётам. Заняв кабинет, Шуваловы с комфортом устроились в мягких креслах.

— Всегда хотел побывать в Турции, — задумчиво произнёс Алексей. — Все знакомые туда ездили в отпуск и только нам всегда не хватало денег…

Услышав такое откровение, Михаил не стал уточнять почему Османскую Империю Алексей назвал «Турцией», и почему у них «не хватало денег». Он прекрасно понял, что именно имел в виду Алексей. Вместо этого он сказал другое:

— Значит, Ибрагим-бей был не так уж и неправ, когда почувствовал твою заинтересованность.

— Миш, это совершенно не то! Я имел в виду курорт, а не обязанность. И он же Эфирник, а не Разумник! — возмутился Алексей. — Да и как он мог это узнать, если на нас с тобой княжеская корона?

На это Михаил только усмехнулся и велел:

— Варвара Андреевна, поясните Алексею Константиновичу как работают следователи-Эфирники!

— По интенсивности используемых слов, — ответила Дёмина. — Когда человек что-то пытается скрыть или наоборот чем-то заинтересован, количество используемых им ассоциаций увеличивается в разы. То есть Эфирник проводит своеобразный лингвистический обыск. Любой следователь знает, что при физическом обыске надо отслеживать реакцию подозреваемого. Потому что хочет он того или нет, он инстинктивно будет смотреть в сторону того, что спрятано. То же самое и со словами. Только специально тренированный человек, которого учили прятать, может обмануть Эфирника. И то не всегда.

— А ты, Лёша, этому не обучен. Вот и вычислил Ибрагим твой интерес к своей стране. Ведь какой ни есть — он был.

— Похоже, фраза «фильтровать базар» для меня сейчас приобрела новый смысл, — усмехнулся Алексей.

— И что сия фраза означала в старом? — вопросительно взглянул на супруга Миша.

— Думать, что говоришь, — пояснил Алексей и тут же признался: — Видимо, общение с Антоном для меня не прошло бесследно, раз я вспомнил прошлое…

— Он мне всегда не нравился, — категорично высказался Михаил. — И я предпочитаю, чтобы ты говорил о настоящем и думал о будущем!

В Истамбуле авиетка приземлилась на территории дипмиссии, и весь остаток дня Шуваловы посвятили знакомству с ней, с сотрудниками и с особенностями местной дипломатии.

— Завтра приём во дворце, — в приватной беседе сообщил им посол. — На нём новые сотрудники миссии будут представлены султану. И я бы настоятельно рекомендовал вам, Ваша Светлость, оставить вашего адъютанта здесь.

— Почему? — спросил Михаил.

— Велика вероятность, что госпожу Дёмину не пропустят на аудиенцию, — пояснил посол. — Дело в том, что у османов женщинам запрещено появляться на официальных мероприятиях вместе с мужчинами. Им нельзя даже выходить из женской половины дома без особого разрешения. И то, что госпожа Дёмина подданная Российской Империи, никак не влияет на это.

— Ваша светлость, вы же понимаете, что я должна быть рядом, — нахмурилась Варя. — Особенно при вашем общении с Ибрагим-беем!

Шувалов понимал. Варя — Эфирница. Единственная в его окружении. И Ибрагим — Эфирник. Если он вдруг выдаст Весть, то шехзаде сразу поймёт, а Алексей без Вари может даже не заметить этого.

— Согласен, Варвара Андреевна должна быть с нами, — категорично заявил Михаил.

— Только не пытайтесь выдать её за мужчину! — тут же предостерёг их посол. — Защита дворца обман вскроет, а вы, тем самым, нанесёте большое оскорбление султану. А османы народ мстительный. Даже если на словах вас простят, то уж точно не забудут. И тогда пожелание Государя выстроить добрососедские отношения станет практически не выполнимым.

— Тем не менее, Андрей Иванович, это надо как-то устроить, — начал Алексей. — Я верю, что не бывает задач без решения. Бывает только однобокий взгляд на проблему. Вы же давно здесь и наверняка хорошо знаете местные законы. Итак, у нас с вами цель — обязательное присутствие Вари рядом со мной. А теперь давайте подумаем как это можно устроить.

Посол тяжело вздохнул и потёр пальцами виски.

— Не в качестве вашего адъютанта — это точно. И не как представитель миссии. Клятвенница… Разве что выдать госпожу Дёмину за вашу рабыню? Тогда нахождение рядом с вами вы сможете обосновать собственным капризом и комфортом. Османы будут удивлены, но не более.

— В чём подвох? — поинтересовался Алексей.

— Во-первых, одежда. Варваре Андреевне придётся сменить китель на местный наряд. А во-вторых, отношение. На неё будут смотреть как на вещь и обращаться соответственно. При этом ни вы, Ваша Светлость, ни госпожа Дёмина не должны демонстрировать на этот счёт обиды или принимать такое за оскорбление.

— Я согласна! — тут же объявила Дёмина.

— И всё же, Варвара Андреевна, это будет достаточно тяжело для русского офицера, — покачал головой посол.

— Клятву просто так не дают, — решительно заявила Дёмина. — Переживу. И если будет нужно — безоговорочно выполню любой приказ Их Светлости! Где мне взять подходящую одежду?

— Хорошо, я распоряжусь, завтра утром вам доставят платье.

Распрощавшись с послом, Шуваловы поднялись в выделенные им апартаменты.

— Мишенька, вот ни за что не поверю, что Георгий нас сюда послал только затем, чтобы угодить Ибрагиму! — фыркнул Алексей, когда они остались одни. — Ты на фамилию посла обратил внимание?

— Дашков?

— Да, родной брат графа, между прочим. А внучка графа Дашкова — одна из кандидаток на роль матери наследника! Как бы тут опять «красными бриллиантами» не запахло.

— Вряд ли, — пожал плечами Михаил. — Тебе же Государи никаких пожеланий не высказывали.

— То ты не знаешь, что мне особо и не надо. Я и без этого могу дел наворотить.

— А может, наоборот? — предположил Михаил. — Тебя послали познакомится с будущей роднёй? Или как раз Дашковым намёк дали? Не зря же Государь гербовую авиетку дал.

— Вот-вот, Георгий ничего не делает просто так! — проворчал Алексей и понял, что не испытывает по этому поводу никакого негатива. Будто полностью признавая право Государя использовать его по своему усмотрению.