Найти «дом»

Особняк генераэльды Верхаус был погружëн во взволнованную атмосферу, где все готовились ко встрече с самой хозяйкой, коей не было в поместье уже длительное время. Мелкие слуги носились с различными поручениями от старших и проклинали это день, ведь им не давали даже насекунду присесть, но жаловаться не было верным вариантом, ведь скорее воздастся ещë больше.

– Сирго, вернись и убери осколки вазы, – но лишь стоило мальчишечьей руке протянуться к злосчастный упавшей вазе, которую он разбил в спешке относя покрывала, как его мать, управляющая делами особняка, взяла свои слова обратно, – нет, нет, не трогай, – вручëнные ткани снова оказались на его руках, – относи, я сама разберусь.

Деятельность кипела в прямом смысле слова: на кухне поварихи готовили лучше угощения, что они могли себе позволить, а учитывая положение их хозяйки, то позволить они себе могли многое. Управляющая была озабочена тем, что генераэльда вернëтся из похода голодной и совсем вымученной, поэтому каждый этап приëма должен быть подготовлен заранее, госпожа не должна переживать из-за ожидания после такого долгого пути. Всë, как по струне, должно пройти идеально, как планировала управляющая Долорес. Было не так важно, что обычно хозяйка срывала всë время еë «идеальные» планы, путь и не намеренно, а Долорес злилась, но каждый раз пыталась провести так, как считала нужным. Судьба была к ней не благодушна, раз единственный воплощëнный идеально план в еë жизни, оказался сын Сирго. Возможно, потому что вся остальная часть планов была связана с генераэльдой, от того так всë и сложилось? Это можно было бы найти забавным, ведь управляющая и генераэльда имели крепкие отношения.

– Полностью очищены конюшни?, – в холле собрались основные слуги, которые должны были следить каждый за своим. Кивок был ответом, – Подготовлены свечи? Расстелена постель? Мужья подготовлены? Хорошо, – начала засыпать их женщина вопросами, как выстрелами, – Вода набрана и согрета? Нет? Как? , – недовольная нотка проскользнула в голосе, – Быстро подняться и залить воды! У нас мало времени! Быстрее!

Но все знали, что мало времени для управляющей всегда: будь в западе полчаса или пять часов – всë одно, поэтому иной раз слуги совсем не торопились. Однако этот день был особенным – двери особняка встречали хозяйку спустя шесть месяцев отсутствия, и встречать должно чистыми полами и счастливыми улыбками домочадцев. Но сколько бы ни были счастливыми улыбки, никто не отменял остальную часть дел, которую передала генераэльда перед отъездом.

Закончив «обстрел» обязанностями уже второй раз за день, Долорес решила вернуться к другой части своих уже лично дел. В еë списке были вычеркнуты все пункты, но всë равно какое-то педантичное неудовлетворение заставляло еë в очередной раз его проверять, будто забыла что-то важное. И это чувство шло за ней с тех пор, как последний пункт был зачëрнут.

Она вернулась в свой кабинет, где закрылась, оставляя слуг без своего надзора и занудства, как посчитали бы многие.

Этот кабинет можно было бы назвать образцом порядка: книги на полках стояли строго по определëнному порядку, на столе же ничего не лежало лишнего – стопка бумаг у правого края стола, перо и чернильница на подставке с правой стороны, второго параллельно боковых сторон стола. Лишь один элемент не мог вписаться в этот порядок – наспех брошенное письмо, с загнутым углом.

Долорес пробежалась по нему одним глазом:

«Перешли границу, будем в четыре часа.»

Всë кратко и понятно. Судя по часам, что тикали за еë спиной, оставалось два часа до назначенного времени. Вроде бы основное слуги приготовили, можно было бы чуть расслабиться, но управляющая в очередной раз решила пробежаться по всем спискам и отчëтам: своим, некоторых слуг и одного из мужей Верхаус, который занимался другими отчëтами о ведении хозяйства, чтобы точно убедиться в правильности.

Время за бумагами всегда для Долорес пролетело незаметно, за считанные секунды, пока она прочитывала одну букву за другой. Зов механической кукушки оторвал еë от стола, заставляя позвонить в колокольца, что оповещали всех слуг к сбору.

Уже ровно в четыре часа все стояли, готовясь встречать госпожу из дальнего странствия. Муж, занимающийся увеселением, был нарядно одет для танца, стоя чуть позади другого мужа, а кухарка на кухне взволнованно ждала очередного «колокольчика», чтобы дать знак для подачи горячего. Пару ребят выбежали к крыльцу, дабы сразу провести лошадей в конюшни. Всë замерло в предвкушении и волнении, уши каждого были напряжены до предела – лишь голосах чужих домов отвлекали.

Энтузиазм стал утихать через полчаса томительного топтания на месте. Две служанки зароптали, от скуки стали переговариваться, но быстро умолкли после вежливого замечания взрослой женщины. Даже Сирго, не любящий всех приветственных мероприятий, выглянул из-за перил второго этажа, почувствовав что-то неладное – слишком тихо. И сама Долорес стала переживать из-за столь явной задержке, к тому же, ноги уже затекли от неподвижного состояния. Спустя ещë пары минут, с чувством проигравшего, управляющей пришлось отпустить всех по своим делам, но перед этим попросила их не расслабляться.

В ожидании, но уже на своих местах, прошëл ещë час, чтобы это самое ожидание совсем испарились, будто хозяйка они в сегодняшний день точно не увидят. Всем было разрешено разойтись окончательно только после семи.

Особняк погрузился в тишину с пришедшей темнотой.

Долорес взволнованно металась в кабинете до самой ночи, пока сын уже спал на диванчике в еë кабинете, первым не дождавшись возвращения хозяйки. По хорошему бы было отправить его домой к отцу, но Долорес боялась уезжать сама и отправить его одного, даже под присмотром другого взрослого.

Она в очередной раз срывает ей еë планы, но назвать виноватой Верхаус было нельзя. С тоской Долорес подумала, что может это не она срывает планы, к сама Долорес, не правильно распределяя время. За столько лет работы рядом с ней она никак не могла подстроиться под генераэльду. Можнейет проблема в ней? Тогда она плохой работник. Этот вывод еë задевал, но не думать об этом она уже не могла.

Лëгких стук в дверь отвлëк еë от стенаний. Сопение Сирго на секунду прервалось и это отвлекло управляющую. Поправив одеяло на его плечах, Долорес позволила себе улыбнуться. Несмотря на задержку, повторных стуков не последовало, но она решила всë же открыть.

– Прошу прощения за вторжение, госпожа управляющая, – легкий поклон головой. Перед ней стоит один из мужей генераэльды, самый старший по возрасту, уважительно сложившийся руки перед собой, – Если позволите, не могли бы вы ответить, нет ли нового письма от госпожи Верхаус?

Чуть нахмурившись, Долорес прикрывает за собой дверь, лишь краем глаза задевая спящей лицо сына, и отрицательно мотает головой. Она едва отталкивается телом от двери, проходя вперëд – оборачивается, жестом руки предлагая пройтись по тихому коридору.

– Господин Дэвин, подышим свежим воздухом, – добавляет она, и Дэвин кивает в ответ.

Нарушать тишину совершенно не хотелось. Давящая еë невидимая пелена была будто чем-то таинственным. Тем, что нельзя было нарушить, не совершив грех, как если бы во время похорон засмеяться. Оба, конечно, не желали даже думать о таком исходе. Причин не было, ведь они пересекли границу: с победой или без – не так важно, главное, что живые. По крайней мере, живой была хотя бы сама генераэльда Верхаус.

Единственный звуком, что служил им сопровождением, были их собственные тихие шаги. Большие окна пропускали много света, так что Долорес решила не зажигать фонарь, тем более путь был близким – осталось пройти всего пару метров, всего пару секунд. Но казалось, что они растягиваются до минут, хотя до двери на балкон – руку протянуть.

Свежий весенний ветер дыхнул в лицо прохладой.

Ночь была тиха. В отдалëнной части от города не слышно было цокота лошадей и колоколов храмов, но сегодня тихо было по-особенному. Замерзший пейзаж, в котором застряли звуки поздних птиц и сверчков, в кронах листьев притаился ветер – выжидающая и томительная тишина, будто натянутая струна лиры барда, несущего невесëлую весть.

Две фигуры томительно стояли, глядя вдаль в слоистую темноту, на конце которой виднелись ряды огней города. Ночью казались слишком далëкими, чтобы поверить – до них добраться днëм не больше 20 минут на карете с механическими лошадьми.

У Долорес не было тревоги, лишь томительное ожидание и единственная мысль: снова. Снова она сорвала еë план, но не стала виноватой. Собственные неоправданные ожидания зарывали немного глубже. Она наверняка всего задержалась, сильно задержалась , с ней ничего не случится. С ней никогда и ничего не случалось, каким бы ни было опасным еë задание. И Дэвин тоже знал, знал об этом уже все десять лет, будучи еë супругом, но в отличие от Долорес его беспокойство было иным.

– Господин Дэвин, не переживайте. Другой весточки не приходило, но должно быть она скоро вернëтся.

Он лишь безмолвно кивает, поправляя прядь ещë розовых волос себе за ухо.

– Я тоже в этом уверен, но другие супруги переживают.

Понимающего взгляда управляющей хватило, чтобы не объяснять причины их поведения. Долорес и сама всë понимала: они были младше и намного меньше находились в знакомстве с генераэльдой, хотя не исключено, что белый муж лишь преувеличивал собственное беспокойство, видя его в других.

Недолго ещë постояв на балконе, Долорес предложила проводить Дэвина к его спальне, чтобы они оба могли отойти ко сну. Дэвин не стал отказываться и его дверей они разошлись. Снова в молчании.

В середине ночи громкий цокот разорвал тишину рядом с поместьем – железные кованые раскрывающиеся ворота оповестили всех о чьëм-то присутствии. Механические лошади остановились прямо перед крыльцом поместья, чуть не проломив первую ступень, если бы кучер ее успел нажать на нужный рычаг. Кучер спрыгивает со своего места, открывая дверь кареты. Ожидаемо оттуда должена была выйти генераэльда – все гербы и знамена, отчëтливо виднеются в свете уличных фонарей, говорили об этом, но... Вместо этого первым ступил на ступеньку кареты невысокий  юноша, укутаный в длинную шаль красного цвета. Его мятые горчичного цвета волосы торчали неприглядно во все стороны, завиваясь в некрасивые петли у лица. Взгляд его был совершенно растерянным.

Следом вышла и сама Верхаус, всë ещë пребывала частично в военной форме. Железные наплечники сияли на еë плечах от света фонарей, заставляя вышедшего юношу отойти от неë чуть дальше.

На окнах первого этажа зажëгся свет – только в центральном холле, куда вели большие двери особняка.

Как только последний пассажир покинул карету, карета сдвинулась в сторону с главной дорожки на боковую.

Последним пассажиром тоже оказался юноша, он был росту почти с саму женщину. Оба юноши выглядели напряжëнно и обеспокоено, растерянно оглядываясь по сторонам, но слишком долго оглядываться генераэльда им не позволила, подхватив под спины руками, поторапливая ко входу.

Стоило только хозяйке войти внутрь, как с лестницы торопливо спускалась встревоженная Долорес, запахивая домашнюю накидку на плечи, чтобы не слетела, ибо она в спешке не успела еë закрепить.

– Ваша Светлость!, – уже стоя в холле приговаривает управляющая, подходят ближе,

Она хочет что-то сказать, но генераэльда берëт первая слово:

– Долорес, прошу, вели, чтобы юношам подготовили ванны, но слуги пусть не входят, не трогают их, пусть ждут у дверей, – всë ещë придерживая юношей за спину, почти невесомо, генераэльда будто их обнимала, но не пересекала границы, – Проследи за этим.

– Да, конечно, – хлопнув пару раз в ладоши, Долорес подозвала пару проснувшихся только что слуг, которые стояли в соседней комнате, не решаясь выйти. Те послушно вняли еë словам, обернувшись к юношам, стали жестами подзывать. Неуверенно, но они пошли за ними, не оборачиваясь.

Генераэльда проводила их взглядом, а затем тяжело вздохнула, потирая лоб тыльной стороной ладони. Долорес мягко подошла со спины к Верхаус, снимая дорожный плащ, но его перехватила рука хозяйки.

– Боже, Долорес, ты не простая служанка, – устало произносит она, но затем еë пальцы бессильно отпускают ткань. Долорес всë же его снимает, а затем вешает на руке после локтя.

– Брось, Амиста, – машет она рукой в сторону, как будто отметает ненужное, – Мы переживали за тебя... Твоя ванная уже остыла, я пойду и сменю воду..., – бледная рука управляющей ласково соскользнула с предплечья, когда она собиралась уходить, но генераэльда еë остановила, качнув головой.

– Теперь ты брось, – слабая улыбка Амисты озаряет лицо впервые за время, что она прибыла, и Долорес чувствует, как тяжело на груди ей становится от этой фразы, – Я была на военных точках, нам не привыкать обходиться без ванны или мыться в холодной воде, – два лëгких хлопка по плечу Доли, – Ты же знаешь. Давай приму ванну и мы с тобой поговорим за столом?

Долорес коротко кивает, а Верхаус уходит на второй этаж. Только ладони управляющей взметнулись для очередных хлопков, как за спиной слышится голос генераэльда:

– Без слуг, прошу.

Тихий вздох управляющей стал ответом.