Меттатон торчал в ванной целых полчаса. Папс не то, чтобы жаловался. Он, зная о привычке соседа (не возлюбленного, конечно же, не возлюбленного) наводить марафет, пошёл в ванну первым. Ему в ванне не особо много-то и нужно: умыться, зубы почистить, протереть лицо, отполировать череп. Зачем Меттатону ванна, не понять. Он проснулся — и уже красивый.

И во сне красивый.

Но это уже не важно. Важно, что дверь открылась. Да ещё с такой силой, что Папс вздрогнул. Стыдоба.

— Ну, как я тебе? — проворковал Меттатон.

Папс повернулся. Цветные пряди робота стали вдруг синими, да и лицо тоже. Но не в том смысле, как пьяные псы валяются после бурного вечера в баре Гриллбиз, а по-другому. На своих подчинённых даже смотреть жалко было, а лицом Меттатона хотелось любоваться.

— Тебе честно или прям совсем-совсем приятно? — наконец сказал Папс. А как понял, что сказал, закрыл рот рукой. Не то вырвалось, ой, не то!

— А разве приятный вариант не честный? — улыбнулся он.

— Ну, ты ж сам знаешь, что я в этом вашем макияже не разбираюсь. Так что я не хочу тебя сильно обижать. Вообще не хочу обижать… — добавил он куда тише.

— Никогда бы не подумал, что капитан королевской стражи может быть таким чутким! — хохотнул Меттатон. — Если не можешь сказать так, то давай я подойду, чтоб ты смог меня получше рассмотреть.

Будь у Папса кровь, она обязательно хлынула бы к щекам. Ну или скулам. Он невольно поднял взгляд, но там уже было его лицо. Оно переливалось, как звёздное небо, со всеми его оттенками. Папс никогда не видел неба, но теперь оно видит его.

— Вижу, тебе всё-таки нравится, да? — проронил Меттатон.

На плечи легли две руки, ещё две обхватили талию. Папс улыбнулся. Небо оказалось слишком близко. Ни один монстр не устоит перед шалостью.

— Ты не против, если я его улучшу? — прищурился Папс.

Меттатон улыбнулся в ответ на то, что можно было бы назвать поцелуем.

— Чёрт возьми… Я ж испортил твой макияж… — прикрыл Папс глаза ладонью.

В ответ Меттатон взял его за локоть, отвёл руку и на его глазах провёл перчаткой по лицу. Латекс остался чистым. Конечно, Меттатон, как знаток моды, не будет тратить время и деньги на что попало.

— Он стал ещё лучше, — улыбнулся Меттатон. — Спасибо.

— Да куда уж лучше-то! — отвернулся Папс.

— Повернись, милый, — взял его за подбородок Метта. — И наслаждайся.

И Папс наслаждался, кажется, впервые радуясь, что ему не нужно моргать, упуская каждое мгновение его красоты.