Белоснежное здание «Гринготтса» внушало уважение. А вот при виде гоблина-охранника Ларс аж языком прицокнул.

— И много тут таких, Хель?

— Целый банк. Это местный аналог евреев: банкиры, ювелиры, артефакторы. Разве что на скрипках не играют.

Деньги мы обменяли быстро, но уходить Ларс не спешил.

— Скажите, уважаемый, а счёт открыть у вас как? — поинтересовался дед у гоблина за конторкой.

— Арендовать сейф? Очень просто: вносите деньги, оплачиваете обслуживание и получаете ключ. Сумма любая, хоть один кнат. А вот стоимость аренды — фиксированная.

— А на юношу оформить можно?

— Детский сейф. Условия те же, но ещё вы можете ограничить снятие наличных.

Сейф Ларс арендовал и даже закинул мне двести галеонов. Сумма небольшая, но и не маленькая. Практически на два года учёбы.

— Так, Хель, давай-ка присядем где-нибудь. А то от обилия впечатлений у меня голова плохо работает.

В кафе Фортескью мы заняли угловой столик. Я уплетал мороженое, а дед лениво прихлёбывал чай. Лицо у него было очень задумчивое, и я начал нервничать. Ларс умный мужик, и сейчас, походу, меня ждёт допрос.

— Вот скажи мне, Хель, почему у меня складывается ощущение, что ты уже здесь был? Ты слишком хорошо ориентируешься даже для просто незнакомой улицы. А с учётом всего прочего… Знаешь, я тут подумал, что если бы знания сваливались на волшебников с неба, то и школа им была бы не нужна. Ничего не хочешь мне рассказать?

— Ты прав, Ларс. Только ещё не понял, в какую дырку пальцем попал, — усмехнулся я. — Видишь ли, вся суть в том, что я помню свою прошлую жизнь.

— Это нормально? У вас, у волшебников?

— Нет, я один такой, уникальный. Я, можно сказать, от Магии дар получил — «второй шанс» называется.

Ларс задумался и несколько минут молча гипнотизировал чашку.

— Удачное ты время выбрал для откровений. Сейчас, после «зелёных человечков», драконов и летающих мётел, я во что угодно поверю. Слушай, на этих мётлах и правда летают? — спросил Ларс, провожая взглядом компанию старшекурсников. — И как, удобно?

— Метла — она как велосипед. Развлечение для детей, спортивный инвентарь и транспорт для чокнутых фанатов. Маги посолиднее предпочитают аппарацию. Ну, это как мы сюда попали.

— Хельгерт — это оттуда? Из прошлой жизни? Тот дом на Гриммо, что ты мне показывал, он твой? Там живёт твоя семья?

— Нет. Это дом одного моего знакомого. А семьи у меня нет. Зато парочка должников имеется. Один мне денег должен, а на втором вообще — долг жизни.

— Как это? Расскажи.

— Это началось довольно давно. Где-то в семидесятых, может, ещё раньше. Были у магов две «партии», что-то вроде тори и виги. Но, в отличие от британского парламента, они дошли до вооружённого конфликта. Вот на дуэль их лидеров я и попал. Одного убили, а второго я прикрыл собой. Теперь на нём долг жизни, а такое не забывают.

— Телохранителем был, что ли?

— Нет, просто так вышло.

— А лет-то тебе сколько?

— Ну, с учётом всего прожитого… шестой десяток.

— Почти ровесник, значит.

— А ты думал, я чего у тебя зависаю? Мне с тобой интересней, чем даже с родителями. Что уж там говорить про мелкую. Ты, Ларс, за меня не переживай. Сегодня я вернулся в хорошо знакомый мне мир. И связи у меня здесь есть, и деньги будут. Но вы всё равно останетесь моей семьёй.

— Да, задал ты мне, Хель, тему для размышлений. А что ты там говорил, будто я тоже волшебник?

— Не волшебник — сквиб. Это как инвалид, причём инвалид с детства. Сквибам не доступна магия, а без неё в этом мире делать нечего. Ни свет зажечь, ни дверь открыть. Поэтому большинство семей отдают таких детей в мир простых людей.

— Как отдают? — удивился Ларс.

— По-разному. Фанатики просто подкидывают в приют. Те, кто поответственней — корректируют память и пристраивают в приёмные семьи. Многие помогают финансово, но стараются не общаться. Чаще всего, вырастая, такие дети даже не знают, кто они. И это правильно. Не каждый может жить и радоваться, если ему каждый день будут напоминать, что он ущербен. Так легко обозлиться и возненавидеть весь мир. Лучше уж совсем не знать.

— Знания преумножают печали. Мой отец был из приюта, — тихо произнёс Ларс.

— Ладно, хватит о грустном, пошли закупаться.

К выбору вещей я подошёл ответственно: сова для связи, полный гардероб волшебника, учебники и кое-что интересное сверху. А ещё я приобрёл подшивку «Пророка» за три года. Купил бы больше — да не было.

— А эта макулатура тебе зачем? — удивился Ларс.

— Хочу знать, что изменилось в мире после моей смерти. Надо же мне знать, к чему быть готовым и куда сейчас ветер дует.

Больше всего времени мы провели в лавке Олливандера. Старик так долго подбирал мне палочку, что заставил внутренне напрячься. Не хватало ещё мне получить какую-нибудь «особенную» палочку и повторить судьбу Поттера.

— Интересно, интересно… — загадочно ухмыльнулся Гарик, когда наконец я подобрал себе хоть что-то. — А вы необычный молодой человек. Ваша палочка особенная…

Договорить я ему не дал. Резко положил палочку на прилавок и схватил деда за руку.

— Уходим отсюда. Простите, мистер, я ничего покупать не буду!

— Но как же так? От меня ещё никто не уходил без палочки.

— Значит, я буду первым!

И не слушая больше ничего, я развернулся и вытащил Ларса на улицу.

— Монополист хренов, интриган старый! Что, слава Дамблдора спать спокойно не даёт?! — возмущался я, шагая по улице.

— В чем дело, Хель?

— Ларс, помнишь я тебе про конфликт рассказывал? Так вот, его активная вооружённая фаза началась как раз после именно этих слов именно этого человека. А я после смерти ни в какие интриги больше лезть не хочу!

— А что, в другом месте палочку купить нельзя?

— Ребенку нельзя. Олливандер — хренов монополист. Уж не знаю, как он этого добился, но в школу можно только с его палочкой. Ну и ладно, не проблема! До учёбы она мне не нужна, а в Хогвартсе свою заберу. Видел я, как Томми её Красавчику отдал. Ладно, поехали уже домой.

Родителям про волшебство мы решили не говорить. В пересказе Ларса Хогвартс превратился в закрытую школу-пансион с военным уклоном.

— Знавал я парочку их выпускников… — мечтательно начал дед. — Помню, ходили мы как-то…

Всё, дальше предки слушать не стали, а тут же на всё согласились и сбежали по делам. Да, не любили они слушать морские байки. Дед это знал и беззастенчиво этим пользовался, когда хотел остаться один.

— Ларс, признайся, ты ведь и со мной в детстве этот фокус провернуть хотел?

Дед рассмеялся.

— Я тишину люблю. Поэтому и дом купил в пригороде. А тут сын с невесткой, да ещё ребёнок. Кто ж знал, что тебе, в отличие от них, эти истории понравятся.

***

На платформу 9 и ¾ мы зашли вместе с Ларсом. Дед подозрительно оглядел красный паровоз, нещадно дымивший своей трубой, и скривился.

— Ну и где логика? Зачем жечь уголь в транспорте для волшебников? Неужели нельзя маготягу сделать? Значит, метлу на полёт зачаровать можно, а паровоз — нет? Что это: лень, глупость или ограниченность мышления?

— Скорее последнее. Маги жутко консервативны. Одни перья чего стоят. Ну всё, я пошёл. Займу нормальное место, пока всё не расхватали.

— Счастливо, Хель, и пиши мне. Хоть иногда.

— Ну, бывай, старый! Будут нужны деньги — напишу! — пошутил я и запрыгнул в вагон.

— Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс!

Как же бесит добираться до тебя!

Кто выжил день в вагоне и в лодке не утонет,

Того добьет сок тыквенный с утра! — распевал я во всё горло, пытаясь не ебануться на скользком грязном спуске к пристани. — Я за что плачу налоги? Слышь, Красавчик, где дороги?!

— Ведите себя прилично, молодой человек! — одернула меня Помона Спраут.

— Да, представьте себе, молодой! А хочу до старости дожить! А чего тут света нет? Может, чтобы первогодки не пугались могил «не дошедших до школы»? Кстати, у вас привидения есть?

— Зачем вам привидения? — удивилась Спраут.

— Значит есть! Здорово, кто себе шею свернёт — тому не скучно будет!

И без того напуганные темнотой и неизвестностью дети совсем притихли. Кто-то даже всхлипнул. Глядя на это, Спраут зажгла Люмос максима. Идти стало не в пример лучше, хотя не легче.

— О, «титаники»! — взвизгнул я от радости при виде утлых лодочек. — Скажите, а сколько из них тонет ежегодно? А тела утопленников потом вылавливают, или они идут на корм кальмару?

— Молодой человек!

— Да, молодой… — грустно вздохнул я. — Вот помру я, помру,

Стану призраком я.

И никто не узнает,

Где заначка моя!

Нет, так не честно! У меня даже палочки нет, а она на меня — Силенцио! Нет, не пойду на Хаффлпафф, хоть у них и кухня рядом. Лучше к Воронам, ну или к Змеям! И ни за какие коврижки к Грифам. Мне красный цвет не идёт.

О, вот и Шляпа. Ну и старье! А поёт шикарно, прямо как я! От моего пения тоже тараканы по углам дохнут.

— Милтон, Хельгерт!

«Так, так… А кто это на вас, юноша, Силенцио наложил?»

«Да так, одна плодожорка. Снять можешь?»

«А то! Я даже знаю куда тебя отправлю!»

«Вороны или Змеи! И не вздумай на...»

— Гриффиндор!

— Что?! Ты куда меня отправила, ветошь секонд-хендовская!

— Гриффиндор, молодой человек! И не спорьте!