Хм, пожалуй реформы стоит начать с Хогвартса. Например, подкинуть Красавчику идею сменить лавки за факультетскими столами на нормальные стулья. Это не дело — садиться за стол «гусеницей», толкая своего соседа, чтобы подвинулся. Или же задирать мантию, чтобы перешагнуть через скамейку. В конце концов, тупого быдла среди учеников всего единицы. Так почему должны страдать все остальные?
На новое распределение я взирал с ленивым любопытством, пока на колченогий табурет не уселся некий Аллан Батлер.
— Слизерин! — объявила шляпа, и мальчишка неуверенно двинулся к столу змей, а я аж линзу из глаза вытащил.
— Ты чего? — спросил меня сидящий рядом Скорпи.
— Напомни-ка мне, мой юный друг, Батлеры чьи вассалы?
— Ничьи. Это магглорожденный.
— Нихрена подобного! На магглородках не может висеть родовое проклятие. Вот что, шепни-ка Септимусу, чтобы прибрал парня под крылышко.
— А сам не хочешь?
— Поступил бы на Гриффиндор — уже зацапал бы. Но лезть со своим интересом в чужой террариум?
В гостиной я с наслаждением развалился в своём любимом кресле у камина, от которого стойко гонял всех остальных претендентов. Первачи сразу отправились спать. Бирн тяжело вздыхал и косился на меня щенячьими глазками. А после одобрительного кивка подорвался и слинял к своему Калену. Лиззка, изображая из себя светскую кошку, пристроилась на оттоманке с книгой в окружении своих подружек. Хотя нет, скорее фрейлин. Две полукровки на год младше неё готовы были целыми днями ахать над очередной «жуткой тайной».
Этот год первый, когда за её спиной не будет Джастина Фоули. Он закончил Хогвартс в том году и теперь они будут встречаться только по выходным в Хогсмиде. В декабре ей исполнится четырнадцать и можно будет официально заключить помолвку. Скорпи прямо из Большого зала направился к «змеям» и пока не вернулся. Остальные все на месте.
Я снисходительно рассматривал свой факультет и понимал, что могу осуществить мечту любого из них. Любую мечту: деньги, известность, власть. Осознание этой истины заставляло чувствовать себя всемогущим. Я могу любому дать то, что они хотят, вот только я этого не хочу. А чего хочу я? Чтобы каждый из них гордился тем, что он маг и не относился к Магии, как к балаганному фокусу.
Почему магический мир застрял? Хогсмид больше похож на отсталую деревню, чем на место обитания магов. Ведь магглов там нет и не обязательно скрывать магию внутри домов. Есть чары расширения пространства, есть палатки, похожие на особняки, но почему тогда лавки такие маленькие и тесные? Зачем эта нарочитая грубость с каменными стенами и жуткой мебелью? Почему мир не развивается дальше? Взять те же факелы. Ведь крайне неудобная вещь. Света мало, передвинуть на другое место нельзя. Почему не сделать шар на подставке? Где новейшие артефакты? Почему все уникальные вещи имеют древнее происхождение? Неужели тогда маги были умнее? Или может… они просто мыслили иначе?
А Косая аллея? Это же надо было додуматься — сделать вход возле мусорных баков! Да и сам бар больше похож на помойку. Откуда столько грязи? Тергео в палочке закончилось? Почему солома на полу в «Кабаньей голове»? Почему дорога до Хогсмида не замощена? Про пристань я уже молчу. Её Красавчик два года назад отремонтировал. Но в Хогвартсе до сих пор зимой сквозняки и наледь на окнах. Это раньше мне было не до этого — решал собственные проблемы. Но теперь держись магический мир — к тебе пришёл толстый полярный лис! То есть полный песец!
Кровожадно усмехнувшись, я с наслаждением потянулся и отправился спать. План на завтра готов. Маг птица гордая: пока не пнёшь — не полетит. Вот завтра и начну раздавать пиздюли. Я уже шагнул по направлению к спальне, когда меня остановил голос Дарлинг.
— Милтон, постой. Поговорить надо.
— Ну говори, — хмыкнул я, снова садясь в кресло.
— Это правда, что ты основал род? — прищурилась Дарлинг. — Мне Диана Брук сказала, что её сюзерен получал приглашение.
— Роули? Насколько я помню, никто из них не явился.
— Значит, правда, — кивнула Кэти. — Слушай, Милтон, — замялась Дарлинг, — тебе не нужны вассалы?
— Ха, прямо и по-гриффиндорски. Действительно, чего кота за яйца тянуть. Ты сейчас, Дарлинг, для себя спрашиваешь или для общего развития?
— Для себя. Этот курс для меня последний в Хогвартсе. А дальше… На ферму к родителям я не хочу. Нет желания до конца своих дней ухаживать за гиппогрифами. Я бы свой магазин открыла, только денег нет. Если честно, про вассалитет я даже не думала. К нормальным родам без звания Мастера даже соваться не стоит. А к остальным — соваться не стоит вообще. А тут Диана со своим заявлением…
— А я, значит, по-твоему нормальный? Дарлинг, ты точно обо мне сейчас говоришь?
— Не притворяйся, Милтон. За эти два года в должности префекта я на тебя достаточно насмотрелась. Хам ты ещё тот, но делаешь всё правильно. Зря я спросила, да?
— За спрос денег не беру, — усмехнулся я. — Ну и чем ты думаешь заниматься? Какой магазин?
— Зачарованные мелочи. Тапочки, которые всегда утром стоят у кровати, где бы ты их не бросил. Заколки и расчёски, сами убирающиеся на место, сумочки с расширением пространства, самоочищающиеся клетки для питомцев…
— Стоп, что? Расширение пространства? Ты можешь делать нечто похожее на палатки?
— Нет, палатки не могу. Там много сил надо. Так, кошельки, клатчи, небольшое что-то.
— А ну покажи.
— Подожди, сейчас принесу.
Через пару минут Дарлинг появилась с десятком различных предметов. Тут были и дамские сумочки со всякой мелочью, деревянный маггловский пенал с выдвижной крышкой, в который оказались уложены несколько чернильниц, два десятка перьев и нож для заточки. Маленькая коробочка, где лежало всё для волос: от расчески до заколок и в отдельной ячейке косметичка.
— Это всё моя работа. Здесь то, чем пользуюсь сама. А ещё девочкам много что подарила.
— А если внешний источник будет, большой объём потянешь?
— С каким источником? Родовой камень? Кто ж меня к нему пустит.
— Магическая линия? — спросил я.
— Тем более. На таких главы родов сидят, как церберы на… У тебя что, есть?
— Давай так, Дарлинг. Ты налегаешь на расширение пространства. Если надо — найди себе учителя. Я оплачу. Доступ к источнику Хогвартса я тебе организую. Сумеешь сделать пространственную лакуну — введу тебя младшей ветвью. Согласна?
— Согласна!
Мне легилименции не надо было, чтобы увидеть мысли Кэти. Даже если с лакуной у неё ничего не получится, то она на халяву год прозанимается у Мастера.
А через недельку я наведался к Красавчику.
— Директор Снейп, вот здесь список того, что меня не устраивает в инфраструктуре Хогвартса. Начиная с лавок в Большом зале и заканчивая продуваемыми галереями и грязным двором, — развернул я перед Красавчиком пергамент. — Предлагаю обсудить каждый пункт. Чего именно Хогвартсу не хватает для исправления ситуации. Материалов, денег, рабочих рук? Я готов оказать помощь родной школе.
— А лавки-то тебя чем не устраивают? Они там всегда стояли, — фыркнул Северус.
— Да что ж вы зашоренные все такие? Раз триста лет стояло, то пусть ещё триста простоит? Надоело каждый раз задирать мантию, чтобы сесть на место! Здесь наследники родов учатся, а не отребье Лютого. В Хогвартсе больше четырёхсот учеников. Неужели каждый себе по стулу сделать не может? Восстанавливающие чары проходят на первом курсе, чары гламура — на третьем. Сколотили, зачаровали, украсили по заданному образцу. В чем проблема? Три урока Флитвика.
— Хм, а с переходами что не так?
— Из окон дует и зимой туда наносит снег. Зачаровать на непроницаемость, повесить согревающие чары, украсить растениями в горшках. И вот это уже не квест «доберись в снегопад до другого крыла», а приятная прогулка по Зимнему саду.
— Дорога в Хогсмид?
— На территории Хогвартса ещё ничего. А вот дальше — грязный просёлок. Замостить камнем, поставить лавочки.
— Квиддичный стадион?
— То же, что и с галереей. Холодно, мокро и небезопасно. Накрыть куполом, заменить лавки на приличные уличные кресла, поставить щиты, чтобы бладжеры не летели в зрителей.
— Это слишком большая работа, Филиус один не справится.
— А старшие курсы на что? Собрать шестые-седьмые и в выходные выгнать на субботник. В качестве поощрения особо старательным выдать по бутылке пива или сладости на выбор. За такой приз тебе эта кодла стадион разберёт и отстроит заново. Думай, Красавчик! Или ты делаешь и я помогаю чем надо, или я тащу этот список Томми и ты получаешь предписание от министерства. Да, кстати, мне надо будет в Гринготтс прогуляться.
— Как будто тебя кто-то держит в школе? — фыркнул Снейп. — Раньше ты не удосуживался никого ставить в известность.
— Так я не один пойду. На первый курс Слизерина в этом году отправили магглородку. Аллана Батлера. Вот только никакой он не магглорожденный. На нем родовое проклятие висит. И я собираюсь узнать, кто он такой на самом деле. Выдели нам с Драко время, чтобы нас никто не дёргал. Кто его знает, сколько времени займёт эта процедура.
С Батлером я особо не форсировал события. Жил он одиннадцать лет магглорожденным, поживёт ещё. Но информация о нём разбудила не только моё любопытство. После моей просьбы к Скорпи, не только Септимус обратил внимание на мальчишку, но и Драко стал присматриваться к нему. Пришлось заново повторять, что мой меченый Смертью глаз видит подобную хрень на раз-два.
В Гринготтс мы попали только в середине октября. Аллана к тому времени уже подготовили морально, что у него могут отыскаться магические родственники. Так что всех грызло одинаковое любопытство. Поскольку своих денег у Батлера не было, пришлось раскошеливаться мне. Два часа определения родства указали на непрямую связь с тремя родами: Блэки, Лестрейнджи и Лонгботтомы.
— Что значит "непрямая связь"? — нахмурился я. — На Алане висит родовое проклятие, значит он введён в род!
— Это так, — подтвердил старый гоблин-ритуалист. — Но здесь возможно и непрямое введение. Например, если на юноше висит вира какого-нибудь из родов. Тогда он будет иметь лишь косвенное родство, но при этом будет фактически принят повинным родом.
— А точнее сказать можно?
— Только с помощью родовых гобеленов. Такая связь должна отражаться на них, как одна из ветвей, — покачал головой гоблин.
— На гобелене Блэков его точно нет. Я его вдоль и поперёк изучил. Значит, остаются Лейстренджи и Лонгботтомы. Лейстренджи и Лонгботтомы… — задумчиво повторил я и эти два имени вместе мне кое-что напомнили.
В мою бытность Тёмным Лордом Волдемортом, пытаясь выбраться из того дерьма, куда наше общее тело засунул Томми, я плюнул на сидящих в Азкабане пожирателей и не стал их вытаскивать. Мне гораздо важнее было собственное имя, а не чокнутые психопаты. И до моего выноса из общего тела они продолжали там оставаться. Потом, как я понял, Томми официально оправдал некоторых. Но не всех.
Пока я размышлял над всем этим, мы вернулись в Хогвартс. Драко отвёл Аллана в гостиную, а я задержался у него в кабинете.
— Драко, милый, будь любезен, напомни мне, что случилось с Безумной Белочкой?
— Леди Лестрейндж погибла в Азкабане в 1998 году. Она не дожила лишь несколько месяцев до своего освобождения.
— А Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи?
— Тоже. Это была последняя авантюра сторонников Дамблдора. Начальник тюрьмы открыл камеры и выпустил на этаж дементоров. Именно вытащив на свет эту историю, Томарис и пробился в министры. Тогда погибло больше сотни человек. Из них больше двадцати охранников.
— Интересненько. А откуда тогда детёныш? Белочкин он по определению быть не может. Аллан 2002 года рождения. И если я правильно понял, род Лестрейндж прерван. Мэнор?
— Закрыт, сейфы тоже.
— Значит, остаются только Лонгботтомы. Интересно, Поттер согласится навестить старого школьного товарища?
А тем временем с мёртвой точки сдвинулся ремонт Хогвартса. Видимо, только у меня был опыт субботников и «выездов на картошку», потому что ни Красавчику, ни деканам факультетов без моей подсказки не пришло в голову, что можно бесплатно использовать рабский труд учеников.
Теперь на практике по боёвке третьи-четвёртые курсы отрабатывали Секо, нарезая одинаковыми прямоугольниками громадные валуны. Пятые курсы на чарах выкладывали дорогу до Хогсмида, поделённую на четыре полосы, на скорость. Кто первый завершит свою линию — тому факультету дополнительные баллы. А шестые-седьмые выгнали на перестройку. Нам переделали расписание и теперь в четверг и пятницу у нас стояли две пары чар и две пары трансфигурации, на которых мы ударными темпами ремонтировали стадион. Флитвик сам зачаровывал окна в галереях, а Хаффлпафф в полном составе с энтузиазмом взялся сделать из них зимний сад.
Вот только мой бизнес неожиданно застопорился. Помещения для магазина Саймон мне нашел, а с производством дела обстояли значительно хуже. Как я понял из его письма: нужное мне количество материала, конечно, можно найти в магическом мире, но лишь однократно. Вторую такую партию мне придётся ждать около года. И это при том, что я дал ему расчёт на тысячу пар. Всего на тысячу! Это месяц работы магазина. А дальше?
— Та-а-а-к, видимо, я не с того начал, — почесал я затылок. — Тут дело не в отсталом производстве, а в нехватке сырья. Ну что ж, как сказал один известный персонаж: мы пойдём другим путём!
Немного расстроенный этой неудачей, я сел писать письмо Честертону. С магазином пока повременим. Отказываться от такой перспективной идеи я не желал, но… Приоритеты поменялись. Во-первых, срочно провести мне интернет в мэнор. То бишь подбить магглов на постройку трансформаторной будки в непосредственной близости к моей территории, а затем забыть о ней. Второе — найти мне специалистов по расширению пространства и созданию автономных лакун. Третье — найти и выкупить мне два-три дома на Косой аллее, расположенных по соседству.
Зачем мне эти лавочки? Очень просто. Я собираюсь создать новую улицу. С другим входом, не через бар «Дырявый котёл», а во вполне приличном месте. И подцепить её к магической линии своего мэнора. Фактически, я протяну лакуну от Лондона до Лидса. И вся эта территория будет принадлежать мне как владельцу источника. А уж как я ей распоряжусь — это моё дело!