С Дугласом Фейри мы договорились на десять лет вассалитета. Да, с одной стороны, на кону стояла его жизнь и торговаться в такой ситуации очень сложно. Но он смог. Нет, вы только подумайте, он заявил мне, что в случае моего отказа он пойдёт к Томми. Типа, рабство у рода Слизерин будет попрестижнее вассалитета, пусть и частичного, у какого-то малоизвестного рода. И ведь пошел бы, гад! Я это по его глазам увидел. А отдавать артефактора, которого уже мысленно считал своим, я не собирался.

Проклятие я снял с Фейри прямо на месте. Точнее, трансформировал его в вассальную связь, полностью убрав некромантическую составляющую. Мне Дуглас нужен живым и здоровым. Отпустив его восвояси до конца учебного года, я собрал своё стадо и погнал в Хогвартс. На другие факультеты мне плевать, с ними пусть их преподы возятся, а мои на ужине были в полном составе — по списку проверил. Уже в гостиной я снова утащил Скорпи к себе.

— Ну что, ты начал партию? — припёр я его к стенке.

— Хель, почему ты вечно втравливаешь меня в какую-то историю? — вздохнул Скорпи.

— А ты против?

— Нет, но если узнают рара или отец — я скажу, что это была твоя идея.

— А она и так моя, — фыркнул я. — Ладно, давай, показывай!

Я кивнул Скорпи на столик, где стояли самые обычные маггловские шахматы, которые я выменял у первогодки за десяток шоколадных лягушек. Скорпи молча передвинул чёрную пешку и взглянул на меня. Ну что ж, первые ходы стандартные, посмотрим, как партия дальше идти будет. Плохо, что я вижу картину лишь после того, как ходы будут сделаны, причём обеими сторонами. Ну да ладно, понимание картины тоже важно.

— Ну и кем они стали? — кивнул я на пешки.

— Два мужика, лет сорока. Я таких не знаю.

— Жаль, но пешки — они и есть пешки.

В этот год боёвку, как и обещал, преподавал Снейп. И уже одна эта новость заставила факультет встать в стойку. На Поттера теперь поглядывали сочувственно, но от комментариев воздерживались. Мастер-боевик и без магии мог запросто наложить Силенцио в виде сломанной челюсти. А меня какая-то «добрая душа» вдруг взялась шантажировать…

— Нет, Драко, ты представляешь, с меня тысячу галеонов требуют, чтобы Томми не узнал о том, что я к тебе по ночам бегаю, — сказал я, подходя к сидящему в кресле Драко со спины и забираясь ладонями под рубашку.

— Ну и что ты ответил на это? — усмехнулся стоящий у камина Томми, жадно ловя взглядом каждое моё движение.

— Что подумаю, — фыркнул я. — Мне просто интересно, как этот тип будет действовать дальше.

— И ты даже не попытался выяснить кто это? — Драко запрокинул голову и поймал мой взгляд.

— Попытался, но шантажист весьма осторожен. Письмо было написано на обычном школьном пергаменте, обычными чернилами, без наложения заклинания изменения почерка. Только я сомневаюсь, что писал сам шантажист. Такое ощущение, что разные слова писали разные люди.

Тем временем, мои руки полностью расстегнули рубашку Драко и я спустил её с плеч. Я осторожно лизнул языком шею и чуть прикусил кожу над ключицей.

— Интересная ситуация, — выдохнул Томми. — Мне будет любопытно послушать, как мой супруг соблазняет в Хогвартсе студентов.

— А почему во множественном числе? — ехидно удивился я. — Драко, милый, у тебя есть ещё кто-то?

— Дайте-ка подумать… — муркнул он. — Студент Гриффиндора — раз, семикурсник — два, староста факультета — три и личная заноза — четыре.

— Ты забыл про лорда Магии и просто шикарного парня. Это получается — шесть.

— Драко, как ты можешь? — наигранно удивился Томми, в два шага преодолел расстояние от камина до кресла и навис над супругом. — Так ты у нас ещё тот развратник? Хель, тебе не кажется, что мы уделяем Драко слишком мало времени, отчего он вынужден вести себя неподобающе?

— Предлагаешь исправить? Тогда лучше в спальне. Там места больше, а мои старые кости требуют уюта, — рассмеялся я.

Драко не особо-то и сопротивлялся, когда мы с Томми конвоировали его в спальню, а повалив на кровать, принялись раздевать в четыре руки. Я невольно застонал, глядя на гибкое, белокожее тело, раскинувшееся на чёрной простыне. Мои руки сами потянулись огладить, приласкать и ощутимо сжать пальцы на бёдрах, чтобы оставить следы, клеймо. Томми уже избавился от одежды и теперь пытался стащить ту с меня, отвлекая от лежащего совершенства.

Кое-как избавившись от всего лишнего, я сел, откинувшись на спинку кровати и потянул Драко на себя.

— Давай, милый, ты же знаешь, как мне нравится смотреть на свой член у тебя во рту.

— Тебе нравится только смотреть? — ехидно выгнул бровь Драко и, прогнувшись в спине, провёл языком по стволу.

Я прикусил себе губу, чтобы не застонать в голос, и убрал с его лица волосы, чтобы видеть, как развратно скользит острый розовый язычок, обводя головку, как погружается в рот член, выпирая за щекой. Но вдруг Драко вскрикнул, от неожиданности пропуская член глубоко в горло. Ну да, Томми тоже не сидел без дела и сейчас припал ртом к ягодицам супруга, смачивая и массируя вход.

Я даже растерялся, куда мне смотреть: то ли на раскрасневшееся лицо Драко, то ли на то, как входят в него тонкие пальцы Томми. Не в силах сдерживаться, Драко выпустил мой член изо рта и резко подался назад, стараясь насадиться поглубже. Я же был почти на пределе, готовый взорваться в любой момент. Вывернувшись из рук Драко, я бесцеремонно отодвинул Томми в сторону.

— Я не выдержу больше, — прошипел я, приставляя головку к открытому входу.

Плавный толчок, и я замер, войдя лишь наполовину. Драко задрожал подо мной и уверенно двинул бёдрами, заставляя продолжать. До синяков вцепившись пальцами в бёдра, я резко натянул его на себя, как лайковую перчатку. Десяток яростных толчков, и я кончил со стоном, добавляя дырочке естественной смазки.

Только стоило мне выйти, как моё место занял Томми. Драко вскрикнул громче, вцепляясь пальцами в простынь. Ну да, член у того будет побольше моего. Целую минуту я наблюдал, как Томми доводит Драко, то ускоряя темп, то почти останавливаясь на самом краю. А потом не выдержал. Лёг на спину, подвинулся ближе и поймал член Драко своим ртом.

И тут мой эльфёнок сорвался в голос. Протяжный сладкий крик заглушил пошлые влажные шлепки бёдер. Его член во рту запульсировал и выстрелил белёсой струёй мне на лицо. Его колени стали разъезжаться и Томми поднял его за грудь, откидывая на себя. Драко вскинул вверх руки, цепляясь Томми за шею, тот рыкнул, перехватил поудобнее и принялся вдалбливаться ещё яростнее.

Я видел, как «потекли» черты его лица, как раздвоился язык и вытянулись зрачки. От такого зрелища мой собственный член снова ожил. Вот чем хороша юность, так это тем, что член, как пионер — всегда готов. Я смотрел на женихов, одновременно лаская и растягивая себя. У Томми есть одна интересная особенность, ведь не зря он частично перекинулся, хренов Змей Горыныч. Только у того три головы было, а у этого — два члена. Но только в змеином облике. Видимо, в наследство от крови василиска достались.

Протяжно зашипев, Томми кончил в первый раз и, уронив Драко на постель, за лодыжку подтянул меня к себе. Теперь, когда Драко мне не загораживал второго жениха, было видно, что паховые пластины уже разошлись и из-под медленно опадающего члена высунулась розовая головка второго.

Согнув мне ноги в коленях и подняв их вверх, Томми мазнул густой смазкой на головке по моей дырочке и по-хозяйски толкнулся внутрь. Второй член был меньше и тоньше первого, но свои функции выполнял исправно. А мне больше и не надо было. Вопреки распространённому мнению — дело не в длине, а в качестве. А уж за качество Томми ручался. Так что через минуту мы оба кончили во второй раз.

Лениво развалившись на постели, я вернулся мыслями к нашему барану.

— Драко, ты обещал узнать, кто пытается убить Батлера, — напомнил я.

— Ты думаешь, это так просто? Был бы Юсуф Кама из родов — можно было бы отследить потомков по гобеленам родственных родов. А так… Я только знаю, что умер он в 1973 году. Состоял в браке дважды. С первой женой расторг министерский брак в 1927 году, как раз перед тем, как отправиться на охоту за Корвусом. Второго супруга он завёл уже в Америке, куда его привёл «обет на убийство». Там был магический брак, поэтому есть только его имя — Дженго Кама. Изначальная фамилия неизвестна.

— М-да, потрясающий исходник. На супруга обет перейти не мог, значит у них были дети.

— Но никто с фамилией Кама из Америки в Британию не приезжал, — вздохнул Томми. — Я проверил.

— Значит сын взял фамилию второго отца… Или дочь вышла замуж и сменила фамилию. Прошерстить всех иммигрантов и вернувшихся на «историческую родину»?

— Уже проверяют, — кивнул Томми.

— Батлеру нужна хоть какая-то защита…

— Ввести его в род Лонгботтомов — не выход. Он нужен нам непривязанным, чтобы смог принять род Лестрейндж. А на вассалитет он по возрасту не тянет, как и на помолвку. За ним сейчас весь мой факультет присматривает. В гостиной Аллену ничего не угрожает. В Хогсмид он ещё не ходит, остаётся свободное время на территории Хогвартса, но и тут его одного не отпускают.

— А ещё — преподаватели. Мне помнится, один такой пытался меня убить…

***

Придя в себя после снятия проклятия, Гарри Поттер схватился за голову. У него было полное ощущение, что всё это вытворял не он, а кто-то совершенно другой. Послать Северуса, унизить родителей, свалить сына на домовичку и самому заниматься хрен знает чем? Вот только попытка загладить вину перед супругом была встречена вздохом и скептически поджатыми губами.

— Гарри, не пытайся искусственно загонять себя в придуманные тобой рамки. Проклятие не изменило твоего характера, просто сорвало тормоза. И я понял, что больше нет зашуганного мальчика, который хочет быть нужным и всеми силами старается оправдать ожидания окружающих. Зато есть сильный, уверенный в себе мужчина, способный на жесткие, но правильные решения. И даже не думай больше притворяться!

От порыва изменить положение родителей Гарри тоже отговорил Северус. Объяснив, что если он сейчас что-то сделает, то представит себя как взбалмошный подросток, который не знает, чего хочет. Решение принято, осуществлено и ему надо следовать дальше. А вот помочь стоит. Обставить мэнор, призвать домовика, выделить деньги на содержание младшей ветви, разумеется, контролируя расходы. Этим Гарри и занимался до конца лета. И даже порадовался, что родители нашли подработку.

В Хогвартсе проблем тоже не намечалось. Милтон, хоть и ругался, но факультет держал жестко. Северус взял на себя практику, оставив Гарри читать лекции. И до того матча по квиддичу ничего не предвещало беды.

Гарри лежал, привычно разглядывая потолок больничного крыла и понимал, что сделал то, что должен был. Не мог он по-другому. Не мог уйти с линии проклятия, зная, что за его спиной дети. И без разницы, какого факультета. И Северус его тоже понял, хоть и шипел как мантикора.

— Повезло тебе — истощением отделался. В тебя вовремя восстанавливающее влили и маркер. Магия двух тёмных родов выдержала удар, защитив не только тебя, но и ребёнка. Но чтобы это был последний раз, когда ты, «носящий», куда-то влипаешь!

— А потом можно будет? — усмехнулся Гарри.

— А что, если я скажу «нет», тебя это остановит? — ехидно поджал губы Северус. — Чего-нибудь хочешь?

— Полежи со мной…

Северус хмыкнул, но аккуратно пристроился рядом на узкой кушетке, обняв супруга. Гарри сначала лежал молча, а потом хихикнул.

— Ты чего? — поднял голову Снейп.

— Просто представил, если бы во время учёбы, когда я тут регулярно валялся, ты бы пришел и вместо своего ехидства вот так лёг рядом…

— Тогда магическая Британия потеряла бы своего героя, скончавшегося в объятиях «ужаса подземелий» от разрыва сердца.

Гарри снова захихикал куда-то в плечо Северусу и полез руками под сюртук.

— А если бы я тогда сделал так? — спросил он, просовывая ладонь за пояс брюк.

— Тогда бы герой скончался от яда, вылитого на него. А я потом, после, потому что мне тогда незачем было бы жить. Гарри? Ты что это задумал?

— Да ладно, всё равно тут никого больше нет. Батлера ещё днём Драко забрал в гостиную. А мистер Льюис — опытный колдомедик, он ещё и не такое видел.

— С-с-сумасшедший, — рвано выдохнул Северус, когда Гарри удалось расстегнуть брюки и запустить руку дальше.

— Не сумасшедший, а больной. И мне требуется интенсивное лечение. Ну вот, пощупай, чувствуешь, какая опухоль выросла? — положил он ладонь Северуса себе на пах. — И она меня очень беспокоит, мистер Снейп. Может посмотрите, что там не так?

— Просто посмотреть? — выгнул бровь Северус, чуть сжимая пальцы.

— Можно попробовать…

— Серьёзно? А ну ложитесь ровно, мистер Поттер, — ядовито выдал Северус своим учительским тоном. — Так-так, что я вижу? Наша новая знаменитость вновь влипла в неприятности? Расстёгивайте брюки, мистер Поттер!

— Как скажете, профессор… — прищурил глаза Гарри, лукаво поглядывая на супруга. — Да… вот здесь потрогайте ещё! Ах! Что со мной, профессор?

— Похоже на воспаление. Видите, как вздулась плоть? А ну, поднимите зад, мистер Поттер, ваши штаны мне мешают!

Спустив пижамные штаны, Северус заставил Гарри согнуть и развести в стороны ноги и набросил сверху простыню, чтобы не светить вставшим достоинством супруга. Наклонившись, он облизал головку и осторожно погрузил её в рот, вводя одновременно в зад Гарри два пальца. Нащупав бугорок простаты, Северус умело соединил массаж и минет. Гарри заскулил, закусив ладонь, чтобы не орать на всё больничное крыло и вскоре забился в сладких судорогах оргазма.

Наложив очищающее, Северус сел на кровати, наблюдая, как Гарри натягивает бельё и пижаму.

— А ты? — спросил, прищурившись, Гарри.

— Ну уж нет. Я не готов светить своим голым задом посреди больничного крыла. Я лучше подожду до завтра. Вот выпишут вас, профессор Поттер, и я жду вас у себя в кабинете на доклад. И вам придётся очень постараться, чтобы он меня удовлетворил.

— Значит, директор Снейп, больничного крыла вы стесняетесь, а портретов других директоров — нет?

— Они привыкли. И знаете, профессор Поттер, у каждого директора свои методы воспитания персонала. Кто ж виноват, что некоторым отчаянным Гриффиндорцам всё надо вдалбливать через зад, — рассмеялся Северус. — Мне пора, Гарри. Поздно уже, а дома ждёт Доминик.

— Может, я с тобой?

— Нет уж, лежи, страдай и думай над своим поведением, — фыркнул Снейп, поцеловал супруга и вышел.

***

— Ты с ума сошла?! Чем ты вообще думала?! — кричал разъярённый мужчина на свою жену.

— А что я должна была делать?! Мне тридцать семь! Понимаешь, тридцать семь! Если этот мальчишка останется жив, то я умру через три года! А проклятие перейдёт на нашего сына или на дочь!

— Но использовать наши наработки… О, Мерлин! Если об этом узнают — нас всех убьют! И тебя, и меня с братом, и наших детей! Не через сорок лет, а сразу!

— И что, ты предлагаешь оставить всё как есть? Ты думаешь, я в восторге от того, что свалилось на мою голову? Думаешь, мне хочется стать убийцей? Но мне не оставили выбора! — женщина вцепилась в волосы и разрыдалась. — Я не хочу-у-у, не хочу умирать! И убивать не хочу-у-у…

— Не может быть, чтобы не было другого выхода, — подал голос второй мужчина. — Нужно только его найти. Время ещё есть и можно не пороть горячку. Мы что-нибудь придумаем, дорогая. Только пообещай, что больше не будешь делать глупостей.

— Правда? — утерев слёзы, женщина с надеждой взглянула на братьев.

— Правда. Мы когда-нибудь обманывали тебя?