— Флауи, а у меня тут такой вопрос возник… А у тебя пестики или тычинки?

— К-к чему это у тебя вопрос такой возник?

— У нас началась биология, все дела… И мне стало искреннее интересно, — вдруг заговорила она вкрадчиво, — что там у тебя…

Надолго её не хватило: прыснула.

— Н-ничего у меня нет там! — завопил Флауи. — Я тебе не абы какой цветок, а волшебный! Если так можно выразиться, конечно.

— Ни тычинок, ни пестиков?

— Нет, нет и нет!

— Очень жаль, — вздохнула Фриск и откинулась к спинке кресла. — То есть ты даже не сможешь стать отцом…

Флауи аж дёрнулся.

— Скажи, а ты себе это вообще… Как… Представляешь?

— Что именно? — улыбнулась она. Флауи, к своему стыду, дёрнулся и от этого взгляда.

— Ну, вот этот вот процесс зачатия, — сказал он, даже не запинаясь. — У цветков, по крайней мере…

Фриск надулась, но всё-таки сказала:

— А очень просто! Сначала в тычинке формируется пыльца, потом насекомое переносит её к пестику…

«Ого, а она что-то да понимает», — подумал Флауи.

— Точно! Идея! Вот так и выясним, есть ли у тебя что-нибудь!

— С-с помощью насекомых?!

Она закивала. Не будь у Флауи горшка, он бы обязательно ушёл под землю, да там и затаился бы.

— Извращенка!

Она только рассмеялась.

— Что только не сделаешь ради пятёрки по биологии!

С таким аргументом даже Флауи не мог поспорить. Но желание уйти под землю никуда не делось.

— Знаешь, что я тебе скажу? Если ты на меня и натравишь пчёл каких-нибудь, они ко мне просто не прилетят. От меня не пахнет, как от цветов.

— Ладно, твоя правда, — вздохнула Фриск. — Да и, наверное, с насекомыми я переборщила. Представляю, когда они в лицо лезут…

Она поёжилась.

— Ладно, но больше так не шути, — вздохнул Флауи.

— А вот этого я обещать не могу! — улыбнулась Фриск.