Флауи красиво говорить и думать никогда не умел. Может, если бы он не забыл тексты старинных книг, отблески на воде показались бы ему тающим золотом, а розовые небеса — полотном художника, которого уже коснулась кисть с белой краской.

Но Флауи этого не умел, а потому не смотрел, а прикрывался листком от ряби света. Он хотел бы прикрыть и уши, чтобы не слышать смеха Фриск, но ушей у него не было.

— Впервые вижу, чтобы цветок прятался от солнца!

— Кто бы говорил! У самой-то шляпка с полями широченными! Витамин не получаешь…

— Ну, я-то ещё смогу обойтись, а вам, цветочкам, без света никак нельзя!

— У тебя глаза прищуренные, легко тебе говорить. А мне во всю… Широту смотреть приходится.

Фриск хихикнула и перевела взгляд на горизонт. Флауи не повернулся из принципа.

 — Эх ты!.. Многое упускаешь. Ради этого стоило выйти на Поверхность.

— Ещё слово, и я уйду обратно.

— А давай, — поставила она горшок. — Валяй.

— Что, вот так сразу?

— А зачем тянуть? Там нет ветра, да и глаза слепить не будет.

Флауи отнял листок от лица и посмотрел наверх.

— …ладно, я лучше ещё тут побуду. Поставь меня обратно.

Фриск послушно его подняла. К тому моменту солнце ещё сильнее закатилось за горизонт, и бликов на воде стало поменьше. В небе сгустились краски, и Флауи уже не смог оторвать взгляд от яркого оранжевого неба.

— Я знала, что тебе всё-таки понравится.

— Помолчи… Дай полюбоваться небом.

Краем глаза Флауи увидел её улыбку. Для того, чтобы подумать, что улыбка её похожа на солнце, помнить тексты книг не нужно.