Может, Мистган даже жалеет, что не влюбился в Эльзу. В земную, конечно же, потому что у нее обреченность во взгляде, и это бьет жестче всякого клинка.
Я не тот Джерар, которого ты ищешь.
Я знаю.
Но у Эльзы такие же движения, такая же грация (дикая, стальная) и голос словно из глубины. И когда она улыбается (Найтуолкер не делает этого), только когда она улыбается, Мистган понимает, что он все-таки на Земле.
— Ты слишком на него похож, — она прикрывает глаза, сжимает пальцы. Мистган чувствует себя виноватым, хотя совершенно таковым не является.
— Земной Джерар дурак, — внезапно говорит он. И внутри щелкает словно — что-то такое от него и ожидалось. Скарлет горько улыбается.
Мистган не может понять — любит он эту Эльзу или нет. Потому что ее почему-то хочется целовать, прижимать к себе где-то в полночь или чуть позже, перебирать пряди пальцами и обнимать.
Делать то, чего он никогда не сможет дома. И то, что не делает Джерар здесь.
В последнем Мистган себе не отказывает.