Эльза растворяется где-то в перерывах между криками Нацу и галлюцинациями. В голове пустота, во рту привкус крови, из груди, кажется, рвется сердце. Такое же пустое.

У нее волосы почему-то сухие, а лакрима жидкая, и это волнует сейчас больше всего на свете.

До нее доносится нервное эльза, хотя, наверное, это уже просто ее бред, потому что под такой толщей воды ничего слышать нельзя, кроме голоса разума. Но у Эльзы разум воспаленный и больной. И значит, это все иллюзии. С того самого дня как…

С того самого дня.

Нацу или не-Нацу (она уже ничего не понимает) касается ее руки. Или это уже фантомные прикосновения. Как боли. Только хуже.

Эльзе плохо. Эльзу ощущения душат — сжимают горло, перекрывают дыхание — и это цвет твоих волос.

Эльза впервые понимает значение слова умереть.