У Сэма в голове восхитительно пусто: талый снег и нет сожалений, и он сам почти есть, и мир — как будто не обречён.
Глобальное потепление — враньё, Сэм знает. Время измеряется в кельвинах.
Сэм думает о том, что такое естественный порядок вещей. Секундомер взрывается.
Ощущать бессилие бывает почти приятно.
Он сидит в дешёвой забегаловке и ест вторую порцию картошки фри, надеясь, что Михаила убьёт скачок холестерина в крови Дина. И самозабвенно улыбается. Официантка странно на него смотрит.
Сэм думает: ничего страшного, она-то не знает, что кое-кто грохнул дьявола на днях. Для начала, что дьявол вообще реален. Сэм потирает глаза и проверяет наводки в Лос-Анджелесе.
Он заказывает воду с лимоном и спит с официанткой.
***
Сэм чувствует себя блаженным.
Он не злится, когда какая-то стриженая собака кусает его в голень, когда какой-то хмырь с автозаправки обувает его на четыре бакса, и не идёт с мамой на охоту.
Сэм спит по двенадцать часов, и ему фиолетово, потому что это естественный порядок вещей.
Ему нужно обновить гардероб.
***
Он летит до Лос-Анджелеса четыре часа, слушает подкаст про йогу, потом про то, как правильно говорить с детьми, засыпает на половине и ни разу не смотрит в окно.
Он в Лос-Анджелесе, чтобы найти дьявола. Или не найти. Следующей в списке будет Атлантида.
Сэм заходит в первый попавшийся бар и уверен в успехе уже после второй рюмки спиртного.
Его разум покрывается инеем.
Люцифер выглядит расстроенным, Сэм — почему-то тоже.
Мороз оставляет синяки на его затылке.
Сэм с тревогой проверяет, на месте ли его язык.
— Ты, эм… — он беспокойно проводит ладонью по губам, — правда хотел, — запинается, — изменить мир? И уйти. До этого ты хотел уйти.
Люцифер флегматично пожимает плечами, отвечает почти лениво:
— Не знаю, Сэм. Когда-то я много чего хотел.
Сэм опускает взгляд, прочищает горло.
— А сейчас?
— Сейчас? — Люцифер ухмыляется, но как-то иначе, чем Сэм привык. — Сейчас ты почему-то не даёшь мне уйти.
Сэм глядит на него, обескураженный, и Люцифер встаёт.
— Видишь ли, Сэм. Я не вписался. Я не мог быть ангелом, но и кем-то другим — тоже. Я искал смысл, искал способ. Искал хоть что-нибудь. В итоге твой братец накачался небесным тестостероном и пришил меня мухобойкой.
Люцифер вдруг оборачивается и кладёт руки на пояс.
— А ты почему вообще спрашиваешь?
— Ну, я… — Сэм водит рукой в воздухе, и Люцифер смотрит на него, как на придурка. — Я всегда ненавидел тебя, а теперь… вроде как… не могу привыкнуть.
Люцифер хозяйничает в баре, наливает им обоим, но Сэм не пьёт.
— Это как-то… неправильно.
Люцифер опирается на стойку двумя руками.
— Что?
— Что тебя нет.
Люцифер усмехается.
— Ну не знаю, Сэм. Ты переел картошки фри.
— Возможно.
Они молчат, и Сэм выпивает.
— Мне не нравится в Лос-Анджелесе.
Люцифер кивает, как бы обдумывая.
— В Детройте тебе не нравилось тоже.
Сэм хмурится. Дьявол тихонько напевает, барабанит пальцами по стойке, но не так, как всегда. Совсем не так.
— Мне нужно было место. Где угодно, Сэм.
— Моей головы тебе недостаточно? — почти обиженно.
Люцифер улыбается, кидает ему в рюмку кубик льда.
— Это другое.
Сэм чувствует себя мороженым куском мяса. Он роняет голову и засыпает сном трезвенника; Люцифер гладит его по волосам и уходит из Лос-Анджелеса вместе с тропическим циклоном.
— Если нужен будет плохой парень — зови.
***
Сэм просыпается на автозаправке, покупает жвачку с ментолом, воду и даёт кассиру на чай. По телевизору предупреждают о похолодании.
Температуру воздуха измеряют в метрах на секунду в квадрате. Сэм не верит синоптикам.
Следующая в списке Атлантида.