-Игорь... Игорь, пора вставать, - кто-то мягко потормошил его за плечо. - Скорее, Игорёш, а то в садик опоздаем.
Мальчик на силу открыл глаза, ещё долгих секунд 10 быстро-быстро моргая, стараясь согнать с себя остатки сна.
-Тётя Лена..? - прошептал-прохрипел мальчишка, переворачиваясь на спину.
-Я, милый, я, - женщина улыбается ему, а затем резко стягивает одеяло. - Птицы за окном уже давно проснулись и тебе пора, дорогой!
Игорь недовольно мычит, но всё же принимает сидячее положение, вздрагивая от мурашек, бегущих по коже. Холодно. Он хмурится, свешивает ноги с постели и безуспешно пытается стопами найти мягкие тёплые тапочки, не коснувшись при этом ледяного пола.
Игорь кривится, пытается открыть глаза, но ничего не выходит. Он слегка обескуражен, но как бы не пытался, перед глазами всё равно царит тьма. Серьёзно, только что, что это было? Сон? Воспоминания? Гром слишком плохо помнит такое раннее детство, поэтому не может утверждать.
И, даже если это был сон, разве не должен ли он был уже проснуться? Но глаза открыть никак не получается, словно веки склеили супер клеем.
-Тёть Лен, холодно, - жалостливо хныкает мальчишка, жалея, что у него забрали сладкий сон и тёплое пуховое одеяло.
-Поэтому нужно побыстрее собраться и одеться, - женщина наклоняется, подаёт Игорю тапочки и, дождавшись, пока тот обует их, берёт за руку и вместе с ним идёт в ванную. - Подумай, что хочешь надеть сегодня, хорошо?
Мальчик всё ещё сонно кивает, кулачком потирая глаза и спрашивает у Прокопенко, когда они уже заходят в ванную.
-А папа ещё дома?
Елена поджимает губы, молчит долгую минуту, пока помогает Игорю стать на подставку, чтобы доставал до раковины и подаёт зубную щётку с верхней полки.
-Нет, солнце. Он же вчера на дежурстве был, помнишь? Задержался, наверное.
-Я думал, что успею его увидеть... - Игорь хмурится, выдавливает на щётку немного пасты и старательно принимается чистить зубы перед зеркалом.
Женщина чувствует, как боль и обида грызут изнутри. Ей жалко Игоря, совсем ещё маленького, пятилетнего всего лишь. Мамы тот не знал, отец - трудоголик до мозга костей. Хотя и дома он не сильно то проявляет любовь к сыну - Елена понимает, сама видит, как с каждым годом мальчишка всё больше становится похож на покойную жену Константина - те же глаза, кудри золотисто-каштановые, даже характер и манера речи похожи. Елена всё понимает, но так же нельзя. Сколько бы она не заботилась, не пыталась, ей никогда не заменить Игорю мать и отца одновременно. Она ему не родная и от этого больно под рёбрами, пусть и неправильно так.
Завтракают они в тишине, одеваются тоже - Игорь просто берёт из шкафа одежду, которая ему больше всего нравится сегодня - выходят из дома под тихий хруст снега, гул ветра и щелчка замка на двери.
Майор недовольно сопит, потому что картинки продолжают сменять друг друга, изредка исчезая и оставляя его в пустоте.
Что это? Неужели серьёзно его воспоминания? Потому что он… ну, будто находится с своём пятилетнем теле. Серьёзно, если он посмотрит на свои руки, то увидит только настоящие детские ладоши. Детей Игорь не очень любил, собственно, по многим причинам. Очень многим причинам.
Так, может ли быть, что это правда происходило, когда он был младше?
Игорь ворочится, но долгое время ничего не меняется: открыть глаза или проснуться не получается, продолжения сна или воспоминаний он не видит.
Кромешная пустота давит со всех сторон, будто его заперли в маленькой коробочке, в которой ни двинуться, ни хотя бы пошевельнуться нельзя.
Непроглядная тьма внезапно пугает. До дрожи.
Они и идут какое-то время в такой же тишине. Перед ними всё усыпано снегом, а небо голубое и совершенно чистое. Морозный воздух время от времени бьёт в лицо. Февраль.
Но Гром вдруг дёргает Прокопенко за руку.
-Тёть Лен, - спрашивает как-то надломано. - Папа же вернётся домой сегодня?
Елена цепенеет вся, не знает, что сказать. Она знает, что «нет». Костя вернётся с работы через пару часов после их ухода. Поест нормально, отоспится, и вечером снова в участок, как раз вовремя - где-то за полчаса до того, как они вернуться. Она уверена, снова напросился на дежурство. Прокопенко понимает всё и видит больше, чем остальные. Игорю нужен был отец - вот только отцу не нужен был Игорь. Это больной правдой каждый раз врезается в сердце.
-Надеюсь, Игорёш, - Елена улыбается мальчику, натягивает ему шапку на уши сильнее - чтобы не продуло.
Через пару минут доходят до остановки. Женщина стряхивает снег с небольшой лавочки, садится туда сама и на колени себе садит маленького мальчишку.
-Но ты же знаешь, твой отец - настоящий герой! Он защищает весь Петербург и нас с тобой тоже.
-Да, я знаю, ты рассказывала, - маленький Гром кивает совсем незаинтересованно, внимательно смотря на дорогу. - Он ловит плохих дядек, потому что они делают плохо людям, - мальчишка хмурится, старательно пытаясь и надеясь разглядеть уже автобус на горизонте.
Елена вздыхает, закусывает губу. Раньше Игоря восхищали истории о "подвигах" отца, вопросы о приходе Константина отпадали сразу же и он кивал, смотрел серьёзно, по-взрослому.
"Если папочка помогает людям, это хорошо! Я просто подожду!"
А теперь его это не интересовало. В его детских глазах теплилось холодное равнодушие - женщина так этого боялась. Боялась до безумия, что малыш перестанет воспринимать Костю, как... отца. Боялась, что для него он станет чужим, просто незнакомым человеком, которого он видел всегда, но лишь мельком - без деталей и подробностей.
-Сегодня, кстати, приезжает Федя из командировки, - дабы не оглохнуть от тянущегося молчания, переводит тему Елена.
-Дядя Федя?! - мальчик тут же яснеет, как может поворачивается к женщине, удивлённо улыбаясь. - А когда? Когда? Прямо сейчас?
-Нет же, - Прокопенко посмеивается. - Вечером. Мы как домой вернёмся, он уже там будет. Обещал привезти тебе сувениров из Москвы.
-Не обязательны сувениры! - отмахивается Игорь. - Главное, чтобы приехал поскорее!
У младшего Грома в глазах сияют звёзды. Женщина может поклясться, что ещё никогда таких не видела, и сомневается, увидит ли. У Игоря глаза горят рождественскими огнями, ярче любого другого огня и это заставляет тепло распространяться в груди. Елена рада, что Игорь рад. Пусть даже если причина радости её тревожит.
-Ой, наш автобус! - мальчик спрыгивает с колен, бежит к уже открывшимся дверям. - Пойдём скорее, тёть Лена! - кричит женщине, а после вбегает в салон, громко бросив водителю "здравствуйте".
Павел Алексеевич - хороший мужчина в возрасте, почти всю свою юность проживший во Франции и только к старости решивший вернуться туда, где родился, с которым Елена и Игорь успели хорошо познакомится. Они ездят на этом автобусе до Питера и назад, в одно и то же время, уже вот два с половиной года. Многое поменялось в их жизни за это время, но лишь эта деталь остаётся неизменной. Селится уверенность, что вот она - стабильность. Уверенность, что это - навсегда.
Женщина заходит в автобус следом, улыбается Павлу, протягивая несколько купюр.
"Нам как обычно"
"Хо-хо, конечно, mademoiselle Hélène!" *мадмуазель Елена*
Мужчина улыбается широко, потирает усы - совсем чуточку напоминает Елене мужа.
В автобусе кроме них никого - мало кто ездит по этому маршруту - странно, что его ещё не закрыли или чего подобного.
Игорь ждёт Прокопенко на привычном сиденье возле окна, машет ногами в воздухе и всё также ярко улыбается. Именно в тот момент она решает - будет заботится об Игоре столько, сколько нужно. И плевать если он перестанет считать Константина отцом.
"Он сам будет виновен в этом"
Игорю отчасти становится душно, словно наступило лето, а в участке снова сломался кондиционер. Отчего-то становится неуютно, будто его снова заставили надеть этот чёртов удушающий смокинг с проклятой бабочкой, и запихнули в самую гущу богатеньких нелюдей.
(они с Олегом в такие вечера равно разделяли поток этих самых богатеньких нелюдей, не давая прорваться к Серёже тем, кто уж точно будет у того в нежеланном списке. Гром не то, чтобы с усилием принял это - он сам предложил. Потому что смотреть как Серый каждый раз чуть ли не падает в обморок на этих мероприятиях, а потом уже в Башне может словить паническую… это было слишком тяжело. Трёх таких раз майору хватило с головой)
Гром вертится с бока на бок, отчаянно пытается за что-то ухватиться - ему отчего-то до панического страшно от ощущения, что он погружается под воду, уходит под неё с головой. Да вот только вокруг всё также пустота, словно не лежат рядом Олег с Серым, словно он сам-один в Пустоте.
Открыть глаза не получается, а потом Игорь вдруг понимает, что засыпает. Стремительно, быстро, за пару секунд, будто вырубил кто. Становится спокойнее. Картинки перед глазами больше не появляются.
///
-Точно всё нормально?
-Да порядок, Серёж.
-Но ты так выглядишь, будто неделю уже не спал! Хоть ты ему скажи, Олеж!
Утренняя рутина беспощадно, почти безжалостно, что ль, разрушена Разумовским. Казалось бы, вкусный завтрак приготовили, чаю заварили, почему бы не от завтракать в тишине и тихом спокойствии, как всегда? Но ведь нет - Серёже обязательно нужно настаивать на своём до последнего.
-Преувеличиваешь, Серый, - Олег с дивана хмыкает, отрываясь от бумажек на пару секунд, дабы оглядеть Игоря ещё раз. - Но ты правда выглядишь немного измученным, Игорь.
Серёжа победно хлопает в ладоши, возвращая взгляд к Грому.
-Я сказал немного!
Голос Волкова звучит чутка грозно, поэтому великий программист сдувается, как проколотый шарик. Ссутуливается, обхватывает руками тёплую кружку.
-Но если чего случится, скажешь, ладно? - и смотрит так жалобно, будто вот-вот расплачется.
-Говорили о таком, Серёж, говорили, - треплет рыжую макушку и целует в щёку майор. - Всё, мне пора. Я сегодня на дежурстве, так что не ждите.
-Сразу в участок или как обычно за шаурмой заедем? - Олег с дивана вздыхает (ну не жалует он такую вредную еду, ну не жалует), откладывает бумажки и подрывается с насиженного места.
-Разбирайся вот со своими отчётами, Волч, я сам сегодня.
На Игоря пристально смотрят две пары глаз: одна удивлённо, вторая непонимающе. Мужчина лишь закатывает глаза и натягивает кепку.
-Юля помочь попросила. Что-то ей надо, с каким-то подозреваемым поговорить, а я на подстраховке, - и не увидев больше понимания во взглядах, разъясняет. - "Ну Игорь, ну ты же полицейский, он тебя испугается и может скажет чего полезного", - он пытается спародировать голос Пчелкиной и в ответ ему смеётся Серёжа.
-Мог и предупредить, - ворчит Волков, вновь плюхаясь на диван.
-Да забыл я, - оправдывается Гром и стремительно приблизившись к мужчине, пылко, но коротко целует того в губы. - Не обижайся только, Волч, лады? Я тебе ромашек нарву.
-Да какие ромашки, Игорь, на улице февраль, - Олег фыркает, снова берёт бумаги в руки. - Иди уже, горе-майор.
-Не геройствуй там слишком! - уже вслед Игорю кричит Разумовский. - Иначе я попрошу и Олег привяжет тебя к кровати!
-Я на БДСМ не соглашался! - в ответ ему кричит Гром, расслабленно улыбаясь и спускаясь вниз на прозрачном лифте.
Красная тачка Юли ждёт его за углом.
Про события прошлой ночи не вспоминает.
Но этим утром холод везде ощущается особенно остро. Работает отопление.
///
Ромашки, кстати, Гром где-то всё-таки находит.