— Это ваша первая победа?

Гелия неловко заправил непослушную прядку под шлем и погладил свою лошадь. Та нетерпеливо качала головой и притопывала копытцами.

— Да, и я очень рад этому.

— Сколько вы занимаетесь конным спортом?

— Чуть больше трех лет.

— Кто-нибудь приехал вас поддержать?

— Да, мои… друзья, — немного смущенно ответил Гелия, поворачивая голову в сторону.

Но он не смог скрыть предательский румянец на щеках.

— Это они машут?

Камеру повернули на зрительские трибуны. В первых рядах сидела колоритная троица. Темный эльф в бордовых брюках и жилетке поверх свободной рубашки. Из-под широкополой шляпы выглядывали белые волосы, заплетенные в замысловатую прическу. Рядом с ним кричал «ура!» огромный парень в костюме. Он улыбался во все зубы и выбрасывал кулак в воздух. А чуть левее - девушка в простом элегантном платье с накидкой на левое плечо. Она помахала ладошкой и послала воздушный поцелуй.

Гелия ещё больше засмущался.

— Да, без их помощи я бы тут не стоял.

А по другую сторону экрана сидела женщина с ребенком на руках. Тому совсем недавно исполнилось четыре года. Он хмурил темные брови рассматривая мужчину в защитной каске.

У него были такие же сизые волосы и бледная кожа, покрытая россыпью полупрозрачных, едва заметных веснушек. Тот же прямой нос с тонким кончиком и вытянутыми ноздрями. Те же розовые тонкие губы. Разве что глаза были похожи на мамины — темно-зеленые с серо-стальными вкраплениями.

— Почему папа не с нами? — тихо спросил мальчик.

Он не помнил голос и улыбку отца. Их последняя встреча состоялась в едва ли сознательном возрасте.

— Потому что мы давно развелись, — голос матери звучал привычно жестко.

Флора смотрела на смущенную улыбку бывшего мужа. Раньше ямочка на левой щеке вызывала умиление, как и румянец на щеках. Сейчас же ей хотелось обладать самой темной и мощной магией мира, чтобы стереть всю радость с лица когда-то любимого человека.

Гелия посылал деньги — все те же десять тысяч искр. Но это лишь злило сильнее. Жалкая подачка. Якобы искреннее извинение за предательство и измену.

— А почему?

Под завершающие слова диктора камера снова приблизилась к трибунам. На них сидело много народа — каждый болел за своего чемпиона — но особенно выделялась ранее показанная троица. Рыжий амбал поднял девицу на плечи, и та с заливистым смехом мотала рукой в разные стороны.

— Какая же ты сука, Тейя, — процедила Флора под озадаченный взгляд ребенка.